— Фига се, интрига! — воскликнула Светка. — Зачем так сложно? Уж решительности ни тебе, Леночка, ни тебе, Сашок, не занимать. К тому же, кто, как не ты, кошка влюблённая, лучше соображает насчёт как надыбать жратвы в диком лесу?
— Вожаку нужна рассудительность. А её у меня не очень много. Потому что по-настоящему умные люди вечно терзаются сомнениями. Вспомните из книжек — у всех крутых царей были хитроумные советники. Но властители их частенько не слушались, отчего вляпывались в неприятности. А трудностей нам хватает и без того, чтобы выпутываться из проблем, созданных собственными ошибками. Поэтому самым простым вариантом было добавить Венику куражу. Вот и вся интрига.
— Хорошо добавили. Он теперь на себя прошлого совсем не похож. Этак недолго и до культа личности доиграться, — ухмыльнулась Светка.
— А плевать на культ, — отмахнулся Саня. — С ним даже проще — местные ребята такой расклад воспринимают, как естественный. Деспотичный вождь — сильный вождь. В их головы эту связку сама жизнь накрепко занесла. Или ты полагаешь, будто царящее в клане мирное сосуществование людей из разных миров получается оттого, что древние люди все сплошные душки?
Но бабу в качестве предводителя они не потерпят. Даже охотницу и добытчицу, как Ленка. Уж на что Кып — продвинутый мужик, и то до сих пор мучается.
— То есть, поддерживая репутацию Веника, мы обеспечиваем свою безопасность, — заключила Светка.
— Хорошо быть отличницей, — согласилась Лена. — Быстро схватываешь. А это тебе за кошку, — она врезала кулаком по лицу собеседницы.
Светка увернулась и попыталась ответить тем же, но Саня их мигом развёл, ухватив за шкирки. За последние годы парни здорово окрепли и девчонок, даже таких долговязых, как Ленка, превосходили и в силе, и в массе тела. А тут ещё кузнец!
В четвёртую зиму входили с огромным избытком по съестным припасам. Сначала сильно «перебрали» желудей, которые разместили на хранение в корзинах, опущенных под воду в местах с течением. А потом Кузя пригнал целое стадо северных оленей.
Бывший вождь оленеводов Кэн очень обрадовался и с видимым удовольствием стал заниматься этим направлением — строить загоны, выгонять животных на пастбища, охранять и подкармливать солью — что-то его подчинённые умели и раньше, чему-то научились в период бурного строительства.
И ещё они сразу стали садиться на животных верхом, потому что Шеф приказал. То есть оленеводство начало приобретать более цивилизованные черты. Бурно дискутировалось предложение отогнать часть стада весной в лесотундру, обсуждались проекты чумов, перевозимых во вьюках. Модели оленеводческой одежды и снаряжения. В сторону Рудного потянулись вьючные караваны с огнеупорным кирпичом, позднее, когда выпал снег — санные обозы. В этих же санях возили с ближнего торфяника торфяной уголь, дрова с дальних лесосек — пространство вокруг посёлка словно расширилось. К тому же месторождению пирита накатали вполне приличный зимник — пришла пора и там строить посёлок. Одна беда — никак не удавалось оценить, насколько хватит этой залежи. Проходила она по ложбине, где находки блестящего минерала были именно находками. Частыми, позволявшими собирать многие килограммы, если копать и перебирать вынутый грунт. А хотелось найти место, в котором эта руда лежит сплошняком.
Из научно технических достижений был только котёл, отлитый из чугуна той единственной закозлившей домницу плавки. И много работы над ткацким станком — Светка убедила народ в том, что развитие текстильной промышленности — непременный атрибут технического прогресса, что зафиксировано исторической наукой.
Бумага стала белее, чернила гуще, а стекло прозрачней. Но прорыва ни на одном направлении не случилось. Женщины много пряли, а мужчины кололи сосновые стволы на доски и выстругивали их рубанками — на верфи, в тёплой саманной постройке в полукилометре от посёлка там, где был плавный спуск к воде, заложили сразу четыре деревянные лодки-плоскодонки. Собирали их на гвоздях — накатали проволоки, нарубили, а уж потом вытягивали носик на одном конце и делали крутой загиб на другом. Делали и скобки — в разных местах требовался разный крепёж.
Пилёные доски тоже пробовали делать — получалось. Но для лодок Димка просил колотых.
Ваня научил токарный станок нарезать резьбу — для этого заставил вращаться вместе с обрабатываемой деталью вал, о который опирал резец. На этом валу он тоже сделал нарезку. Вручную. Простым ножом. Шпильки у него уже выходили вполне культурные, а вот как сделать гайки? То есть, чем нарезать внутреннюю резьбу — эта технология некоторое время была в процессе совершенствования — изготовление метчика оказалось делом непростым. Отпуски, цементации, закалки, выбор конусности. А металл — далеко не инструментальная сталь. Гайки пришлось нарезать тремя метчиками последовательно, с каждым проходом увеличивая глубину.
Первые же болты пошли вовсе не на двигатель, а в набор лодок.
Затею с тепловым мотором Шеф отложил до момента, когда технологии металлообработки хотя бы немного подтянутся. И ещё им со Светкой удалось вскрыть одну из причин маломощности Стирлинга. Загвоздка оказалась в том, что через железо тепло передаётся не очень охотно. То есть для стенок котла требовался какой-нибудь цветной металл. Лучше всего подошёл бы алюминий, но и медь тоже вполне годилась, и её сплавы вроде латуни или бронзы. Во всяком случае, воспоминания о том, какие ложки быстрее всего нагреваются в чашке чая, однозначно указывали на серебро.
Что медь нужно искать на Урале, вспомнили многие, потому, что там жила Хозяйка Медной Горы. Это, если верить тому, что они в центре будущей России, около двух тысяч километров на восток. На лодках — сначала по Волге, а потом по Каме. Или по Вятке прямо в Каму, но с большим крюком к северу. Если полагать, что течение рек сейчас точно такое же, как и в будущем.
Копошилась мысль отправиться в дорогу на оленях, пока повсюду наведены ледяные мосты, но как-то она показалась чересчур авантюристичной — они ведь не в отчаянном положении, чтобы так суетиться!
* * *
В январе появились на свет сразу четыре новых члена клана. Матери их — из местных женщин, по первому разу только одна. Веника заставили всё время, пока шёл процесс, сидеть неподалеку «на всякий пожарный». Но, ни разу не позвали к месту событий. Тонкости повивального дела объединёнными усилиями женщин четырёх местных племён передавались Ленке и Мэг.
А в феврале рожала Виктория. И опять Веник сидел снаружи.
