Владимир Казьмин - Самоубийца

Только-только отзвенел последний звонок, только-только началось лето, а Татьяна уже не знала, куда себя деть.

Обычно, мама отправляла ее в пионерский лагерь, как только заканчивалась учеба в школе. Татьяна была вторым, поздним ребенком в семье без отца. Когда еще можно было сохранить семью, ее мать предпочла развод. Возможно, что жизнь маленькой Татьяны сложилась бы иначе, однако, судьба распорядилась так, что вместо жизни в зажиточной семье, когда отец с лихвой обеспечивал нормальное существование жене и двум дочерям, ее жизнь проходила в обществе матери и старшей (намного) сестры. Девочка еще помнила добрейшей души папу, который приносил домой галок с подбитым крылом, отощавших кошек, и никогда не отказывал в любом капризе своей дочери, и, к тому же, зарабатывал слишком много денег, чтобы его семья плохо жила. У них была самая большая квартира в доме, чему завидовало большинство соседей, но они не ели черную икру каждый день. Время событий относится к «доперестроечному» периоду.

Все в этой семье было замечательно, но Папа частенько «закладывал за воротник». Он никогда не был алкоголиком, хотя и любил в выходные пойти в пивнушку к друзьям, где он пил пиво, или что-то другое, но неизменно покупал своей любимой младшей дочери подарок. Часто это были шоколадные конфеты, хотя однажды он купил ей жутко дорогую фарфоровую статуэтку собачки. Дочка ходила с отцом с удовольствием. Но была Мама, которой не нравились постоянные пьянки мужа (в основном связанные с работой — кто тогда жил, хорошо меня поймет). Она устраивала ему скандалы, так, что все соседи о них знали, она закатывала ему истерики. А затем…. Затем она развелась. Он оставил ей все, что у них было общего. Он любил ее до конца своей жизни, но она не простила его.

И теперь Татьяна жила без отца. У нее была своя жизнь — подруги, друзья, хорошие друзья по двору, с которыми она ходила в поход (двести метров от дома, но полная свобода), но семья — есть семья. У Татьяны была бабушка, которая лечила детей «дедовским» способом, у нее была старшая сестра, у нее была строгая мать.

Татьяна жила в доме, который имел свой замкнутый двор, в который выходили подъезды только одного дома. Дети играли в разные интересные игры во дворе. Но все суеверно боялись старушки со второго этажа подъезда, где жила Татьяна. Ходил слух, что эта бабка была ведьмой. Никто, конечно, этого доподлинно не знал, но слухи есть слухи. Баба Вера была семидесяти пяти лет отроду, а это уже могло стать поводом для легенды.

Почему-то считается, что долго живут только колдуны, хотя я знал одну бабушку, которая дожила до ста лет и все последние годы лечила людей, в том числе и от сглаза и от прочих колдовских напастей, причем сразу говорила, от кого получено то или иное зло. Однако в описываемых событиях никто уже не помнил, кто первый назвал Бабу Веру ведьмой и за что. Сложно сказать, правда это или нет, но все во дворе считали так. Детвора всегда ее пугалась, когда Баба Вера выходила на улицу, ведь все верили, что она не может умереть, пока не передаст кому-то свою колдовскую силу. А сила эта передается только при рукопожатии. Надо сказать, что позже описываемых событий, когда Баба Вера лежала у себя в квартире и умирала, никто ей не принес даже стакан воды — так все ее боялись. Но даже сейчас, стоило ей выйти на улицу, детишки разбегались и прятались, как стайка испуганных мальков.

Каким видит мир ребенок в возрасте десяти лет? Возрастная грань, до которой ты еще ребенок, а, только сунув нос за которую, ты уже почти взрослый, проходит именно в этом возрасте. Некоторые переступают через нее раньше, некоторые лишь спустя несколько лет, но у каждого в жизни это определяется событием, когда он понимает, что уже вышел из-под родительской опеки, что родительский присмотр уже не защищает его от ошибок. Маленький человек сразу понимает, что в дальнейшей жизни он должен полагаться только на себя, а взрослые существуют на самом деле только для последующей помощи и утешения. Я в своей жизни первый раз взросление ощутил в семь лет, когда в темноте комнаты лежал и задыхался. Я чувствовал на своей шее цепкие и липкие пальцы невидимого существа, которые сжимали мое горло. Я не мог позвать на помощь, а без этого никто бы и не заметил моей смерти. Тогда я понял, что в жизни нужно самому выходить из положения. Паника не отступила, но приняла более упорядоченный характер, я стал отмахиваться руками от ночного гостя, и я выжил. Целую неделю я потом боялся закрыть глаза, и мне хотелось спать при свете. И я периодически включал лампу, чтобы убедиться, что никого нет. Я даже теперь не могу заснуть лежа на спине и открывая горло ночной неизвестности. Стоит только мне принять такое положение, как я почти ощущаю на своей шее липкие и холодные пальцы «ночного душителя». И теперь, по прошествии многих лет, когда я прочитал в книге Майка Дэша «Тайны запредельного», что много людей пережили посещение «спального посягателя» (хотя и в разных, и также отличных от моего случая формах), мне становится просто не по себе.

Рассказанные мной события являются сочетанием двух правдивых рассказов моих знакомых, но — кто знает, как могло бы быть на самом деле…

Итак, Татьяна не знала, куда себя деть.

Первая смена в пионерском лагере начиналась только через неделю. А пока Таня оставалась дома в обществе матери и старшей сестры, которая собиралась в этом году поступать в университет в другом городе.

Детство — это пора, когда за тебя принимают все важные решения, и ты можешь просто «плыть по волне», оставляя себе более интересные заботы — с кем и куда пойти погулять, во что поиграть и на что посмотреть.

Детство Татьяны закончилось на этой неделе. Однажды ночью, на рассвете, когда предутренний свет начинает перебарывать тьму, но солнце еще не показалось на горизонте, Татьяна проснулась от странного шума. Она спала вместе со старшей сестрой в одной комнате. Минимум мебели, когда даже ковер на полу считался роскошью, и сестры спали в одной кровати. Скрипнула дверца шкафа. По гладкому полу, в звенящей тишине, раздались кошачьи шаги.

Затем на кровать вспрыгнуло чудовище.

Огромная черная кошка, без единого белого пятнышка вонзила огромные желтые злые глазищи в оцепеневшую от ужаса Татьяну. Издав совершенно нереальный звук, подняв хвост и разинув злобную пасть, это дьявольское отродье плавно и неуклонно направилась к лицу застывшей девочки. Затем кошка совершила резкий прыжок и своими огромными передними лапами принялась душить оцепеневшую от ужаса девочку. При этом Кошачьи глаза, как виделось Татьяне, как бы разрослись и заполнили собой всю комнату, пылая неугасаемой злобой и жаждой вдохнуть в себя последний выдох умирающего его бессмертную душу.