— Вольтер не любит посторонних, — медленно сказал он. — Он очень ревниво относится к своей прогулочной дорожке. Поэтому, прежде чем пойти за тобой, я отвел его домой.
К Кори постепенно возвращалось нормальное дыхание. Но он знал, что расслабляться не следует. В этом человеке было что-то настораживающее — не только внешний облик, но и то, как он окидывал Кори с ног до головы тяжелым, ничего не выражающим взглядом.
— Машина сломана? — спросил незнакомец.
— Нет.
— Тогда что ты здесь делаешь? Заблудился?
— Да не совсем. Я ищу Корвинов.
— Ты их нашел. — Мужчина кивнул в сторону темного дома. — Ты их знаешь?
— М-м-м… не очень хорошо.
— Они немного странные. Я бы не стал заходить к ним без приглашения… нет, не стал бы. — И он почесал заросший подбородок.
— Что вы имеете в виду? — Кори поежился. Казалось, что так холодно ему еще никогда не было.
— Ничего. Просто не пошел бы — и все.
— А-а.
Какое-то время они молча смотрели друг на друга.
— Корвины живут сами по себе, — сказал необычный прохожий, кладя руки в карманы плаща и отворачиваясь от Кори. — Ну если ты не заблудился и не нужна помощь, я, пожалуй, пойду.
— Да. То есть нет. У меня все в порядке. Спасибо, — неуверенно сказал мальчик, глядя на дом Корвинов. На верхнем этаже вдруг мелькнул свет.
Так. Значит, кто-то все-таки в доме есть.
— Они довольно странные люди, — повторил незнакомец, ускоряя шаг. Вдруг остановился и оглянулся. — Впрочем, на улице Страха все очень странные…
Посмеиваясь, как будто шутка была действительно удачной, он исчез в темноте.
Кори немного подождал, убедился в том, что его собеседник действительно ушел. Потом он повернулся и медленно пошел к машине. Но что-то заставило его остановиться и снова посмотреть на особняк. На втором этаже по-прежнему горел свет.
Может, подойти к двери и постучать?
В конце концов, все зашло слишком далеко. Почему бы не проявить смелость? Почему бы просто не сделать это? Сначала делай — потом думай. И почему он всегда так долго колеблется, так тщательно продумывает каждое свое действие?
Кроме того, ему будет о чем рассказать Дэвиду.
Кори представил себе, как будет смеяться его друг, когда узнает, что он постоял в воротах и посмотрел на дом. Может быть, даже предстоит целый месяц выслушивать бесконечные шуточки Дэвида.
«Ладно, Кори. Ну давай же».
И юноша пустился бегом к дому — отчасти для того, чтобы согреться, отчасти потому, что знал: если он не будет действовать быстро, то не будет действовать вообще.
«Гимнаста учат быть агрессивным», — сказал себе Кори. Он должен крепко держаться за кольца и заставлять свое тело делать то, что оно делать не может. Кори всегда был очень ловким и уверенным в себе гимнастом.
Но это ведь не гимнастика. Это жизнь.
Он вскочил на крыльцо, пробежал мимо валявшегося стула, налетел на кучу влажных опилок на полу террасы и чуть не врезался в парадную дверь.
Потом Кори, прислонившись к стене, заставил себя успокоиться, нашел звонок и, не колеблясь и не давая себе шанса отступить, нажал на кнопку.
Никакого звонка Кори не услышал и нажал на нее снова.
Тишина. Наверное, звонок сломан.
Он постучал, сначала тихо, потом погромче.
Тишина.
Мальчик прокашлялся и натянул на лицо улыбку.
Потом снова постучал.
На этот раз послышались шаги — кто-то спускался по лестнице.
Дверь со скрипом отворилась, но за нею было совсем темно. В доме царил мрак. Кори увидел глаз, внимательно изучающий его. Потом щель в двери увеличилась, и в ней показалась чья-то фигура.
Уличный фонарь мигнул; терраса и газон были залиты бледно-желтым светом.
В дверях стоял молодой человек. У него было совершенно круглое лицо и одутловатые щеки. Маленькие водянистые голубые глаза располагались близко к носу, напоминавшему луковицу. Несмотря на молодой возраст — за двадцать — волосы его были очень тонкими и уже начали выпадать. Юноша явно давно не причесывался. Зато в ухе сверкала серьга с поддельным бриллиантом.
Он довольно долго глядел на непрошеного гостя, не говоря ни слова. Кори тоже смотрел на него, чувствуя себя довольно неловко. В конце концов он выдавил:
— Здравствуйте. Меня зовут Кори Брукс. А Анна дома? Водянистые глазки молодого человека расширились, а рот искривился от удивления. — Анна? Что ты знаешь об Анне?
Голос у него был хриплым, как будто простуженным.
— Я — я тоже хожу в школу Тенистой Долины.
— В школу? В какую школу? — спросил юноша и вдруг зашелся затяжным кашлем заядлого курильщика, держась за дверной косяк.
— Это… школа. Старшие классы, — объяснил Кори, когда приступ закончился. — На этой неделе я познакомился с Анной и…
— Это невозможно, — прервал его юноша, ударив кулаком по двери. Он смотрел на Кори с яростью, и в свете уличного фонаря казалось, что глаза его стали красными.
— Нет, правда. Я…
— Ты не мог встретить Анну в школе. Анна не ходит в школу.
— Ходит, — настаивал Кори. — Она…
— Это ты нам звонил?
— Ну да. Я…
— Анна умерла, — выдохнул молодой человек. — Не приходи сюда больше, Анна УМЕРЛА!
Кори не помнил, как добрался домой.
Помнил лишь, как смотрел в водянистые глаза своего собеседника, помнил это долгое, неловкое молчание и боль на его лице.
Помнил его слова. Они снова и снова звучали в голове Кори, как заевшая пластинка. «Анна умерла. Анна умерла…»
Помнил, как пытался извиниться. «Мне очень жаль», — сказал он. И все. Это все, что можно было сказать. «Мне очень жаль…» Как глупо. Как бессмысленно.
Но что еще он мог сказать?
Потом вспомнил сердитый взгляд молодого человека, тень, которая поглотила его, когда он захлопнул парадную дверь. И жуткие слова, преследовавшие его, когда он бежал к своей машине. «Анна умерла. Анна умерла».
Кори чувствовал, что не может спрятаться от этих слов.
Ледяной ветер бил мальчика по лицу, сухие листья шуршали у него под ногами, ветка кустарника больно ударила по лодыжке.
«Нужно держаться от улицы Страха подальше, — сказал он себе. — Что ты здесь забыл так поздно ночью? Все эти истории — правда, и теперь ты стал частью одной из них».
Кори помнил, как дрожала его рука, когда он пытался вставить ключ в замок зажигания. И еще помнил свой ужас когда машина не завелась.
Когда наконец мотор загудел, он тронулся с места, держась обеими руками за руль так, как утопающий держится за спасательный круг.
Но сам путь домой был сплошным месивом из огней фар и черных дорог. Кори не помнил, как пробрался в дом, тихонько поднялся по лестнице, прошел в свою комнату, разделся и лег в кровать.
