Что же заставило меня орать?
Кажется, я не смолкала всю дорогу до дома.
Да я толком и не помню возвращения. Не помню, когда наконец закрыла рот.
Помню лишь, что после этого горло горело огнем.
Я не могла говорить. Даже шепотом.
— Марта, ты сошла с ума, — сказала я себе.
Где я?
Оказалось, что я лежу в своей постели, по шею укрытая пледом. Родители суетились внизу, готовя для меня горячий бульон и чай. Папа пытался дозвониться доктору Сейлсу.
Меня по-прежнему трясло. Все тело содрогалось, а горло болело.
Я лежала на кровати, уставившись в белый потолок.
Белоснежный потолок. И тут в моем сознании вспыхнула новая картина. Новое воспоминание.
Я снова увидела хижины, занесенные снегом. И белые хлопья, падавшие с неба. Серебристые сосульки, сверкавшие, словно лезвия кинжалов.
Вот Джастина, Лаура и Адриана.
Они играют в снежки.
Даже послышался негромкий хлопок — это снежок угодил Адриане в спину.
Потом раздался смех. Мальчишеский смех.
Пролетело еще несколько снежков.
Рядом со мной Аарон. Его каштановые волосы выбивались из-под коричневой с белым шапки. На лице играла улыбка. Щеки зарумянились от холода. Из открытого рта вылетал пар.
Снова хлопок.
Кажется, на этот раз угодили в меня.
Все кругом смеялись и радостно кричали, словом, веселились.
В действительности я лежала на кровати, крепко зажмурившись, и все-таки невольно заулыбалась…
Лауре в голову попал снежок, и она упала на колени, уронив шапку.
— Ну, держись! — крикнула Лаура с наигранной сердитостью, обращаясь к кому-то невидимому. — Сейчас я тебе задам!
К кому относились эти слова?
Я изо всех сил пыталась разглядеть…
Может быть, к Аарону?
Нет, к Ивану.
Он тоже оказался с нами. На нем кожаная куртка, но он без перчаток.
Еще один снежок попал Лауре в грудь.
Она рассмеялась. Схватила Ивана за ворот, пытаясь его повалить.
Все вокруг смеялись.
Теперь я видела картину совсем ясно и понимала, что это еще одна частица вернувшихся воспоминаний.
Ой!
Я наконец-то разглядела себя. Увидела, как вытираю снег со лба.
И услышала смех. Холодный смех.
Еще один снежок попал мне прямо под воротник.
Кто его бросил? Кто на меня напал?
Я вглядывалась, стараясь разглядеть всю сцену.
И увидела Джастину. Она выглядела очень сердитой.
Она быстро лепила снежки и яростно швыряла их в меня.
— Джастина! — крикнула я. — Постой!
Но та как будто не слышала мой крик и продолжала кидать изо всех сил.
Неужели она хотела сделать мне больно?
Почему подруга рассердилась на меня? Почему атакует так яростно? Тогда я начала отвечать. Стала лепить снежки как можно крепче и метать в нее. Мы с ней даже начали что-то орать во все горло, объятые злостью. Потом я почувствовала, как кто-то потянул меня назад. Это оказались Иван и Аарон. А Адриана с Лаурой кинулись на Джастину.
Та все еще орала, но я не могла разобрать слов.
Что она выкрикивала? Почему рассердилась на меня?
Лаура с Адрианой потащили ее в хижину, а мальчишки держали меня за плечи, стараясь успокоить.
Видение пропало так же неожиданно, как и появилось. Но я все еще дрожала, будто на холодном ветру.
Что же произошло?
Я пыталась восстановить в памяти только что увиденное.
Мне хотелось увидеть еще больше. Хотелось вспомнить. Просто необходимо было вспомнить.
И я вновь увидела хижину, только внутри. Уже стемнело. Наступил вечер. В камине плясал огонь.
Я сидела у стены, на длинной и низкой, почти не освещенной огнем скамейке.
Рядом сидел еще кто-то.
Мне показалось, будто мы играем в прятки.
Он поцеловал меня. Я решила, что это Аарон.
Кто бы еще стал меня целовать?
Аарон…
Он поцеловал меня снова.
Но я все-таки не видела его лица.
Интересно, почему?
Потому, что это был вовсе не Аарон.
Я пыталась разглядеть его изо всех сил. Он прижался ко мне губами. Я ощущала их прикосновение, такое горячее и нетерпеливое.
Но это был не Аарон.
Я целовалась с кем-то еще.
Не с Аароном. Но с кем же тогда?
Он отпрянул и улыбнулся мне.
Я увидела темные, серьезные глаза.
Увидела вздернутый нос. И тонкий белый шрам, пересекавший бровь.
Да, теперь я разглядела его совершенно отчетливо.
Разглядела его лицо.
То самое лицо, которое рисовала снова и снова.
На следующий день я собрала вместе эти рисунки, сложила их в сумку и вышла из дома.
«Аарон, хоть бы ты мне помог», — молила я про себя. Наст хрустел под моими ногами. Я зябко куталась в свою куртку.
Родители не смогли дозвониться до доктора — оказалось, что он уехал в другой город. И решили, что мне лучше полежать в постели еще день.
Но мне это совсем не понравилось. Ни плед, ни супчик, ни горячий чай меня совсем не успокаивали.
Я понимала, что мне принесет облегчение лишь полное восстановление памяти.
И Аарон мог мне помочь.
Мощный порыв ветра распахнул куртку, и я снова запахнула ее поплотнее. Закинула сумку за спину и прибавила шагу.
Вскоре показался дом Аарона. По бокам от ведущей к нему дорожки немыми стражами застыли две ели. А над дверью нависла толстая, словно морковка, сосулька.
Я нажала на звонок, но он, кажется, замерз. Я пробовала снова и снова, но без толку.
Тогда я постучала. Рука тут же заболела, поскольку перчатки остались дома. Но я постучала еще трижды.
В доме зажегся свет. Раздался чей-то кашель, потом шаги.
На пороге появился Джейк с шоколадным батончиком в руке.
— Привет, — сказала я, не опустив руку, занесенную для нового удара. — Аарон дома?
— Да, конечно. — Джейк и не думал пропускать меня.
— Так можно пройти? — спросила я раздраженно.
Прежде чем он ответил, появился сам Аарон и отпихнул его в сторону. Джейк тоже толкнул его, потом исчез.
— Привет, Марта! — Парень зачесал назад свои каштановые волосы. На нем были мешковатые джинсы и школьный пиджак. — Не ожидал…
— Мне нужно с тобой поговорить! — выпалила я. — Я должна тебе кое-что показать, а ты должен мне кое-что рассказать.
— Ну… — Он оглянулся назад, потом пожал плечами. Его лицо казалось напряженным.
Сперва Джейк не хотел меня пускать. Теперь Аарон держит на морозе.
— Можно войти? — спросила я наконец.
— Ах да, конечно. — Он зарделся и отступил назад.
Я вошла в теплый дом, и холод хлынул вслед за мной. Я сняла сумку и куртку, бросив их на пол возле дивана, стоявшего в гостиной.
