– И самим поводить машину, если они уже достаточно взрослые, – подхватил Мерт. Старина Мерт Энтвостл прекрасно знал, где собака зарыта. И он не произнес вслух того, что было очевидно для него, как и для всех нас: «Если тебе так мешают эти деньги, лапонька моя, я уж как-нибудь постараюсь постепенно тебя от них избавить. Для чего и существуют друзья».
– Да-да, водить машину, а еще учиться этому, получать права, о боже! – Байрон содрогнулся. – И что происходит под конец года? Если в твоих расчетах что-то не то, если ты превысил кредит, они заставят тебя платить из собственного кармана или, что еще хуже, обращаться в одно из этих еврейских агентств по займу. И они везде тебя достанут, будь уверен. Если уж правительство решило проконтролировать твои расходы, будь спокоен, обдерут до ниточки. Кто станет сражаться с Дядей Сэмом? Он высосет из тебя все соки, выбросит, на помойку, и все это считается в порядке вещей. Боже мой.
Он замолчал и погрузился в тягостные раздумья о неприятностях, которые выпали ему на долю из-за того, что он имел несчастье получить 35 тысяч наследства. В это время Энди Дюфресн в пятнадцати футах от него распределявший гудрон по крыше, опустил свою щетку в бадью и пошел прямо к Мерту и Хендли.
Мы все замерли, и я увидел, как один из охранников, Тим Янблуд, опустил руку на рукоять пистолета. Один из работавших парней дернул своего соседа за рукав, и оба тоже повернулись. В какое-то мгновение я подумал, что Энди решил получить пулю в лоб. А он сказал Хендли очень мягко: – Простите, доверяете ли вы своей жене? Хендли тупо уставился на него. Кровь приливала к его лицу, и я знал, что это плохой знак. Секунды через три он схватится за свой пистолет, и Энди получит сильнейший удар рукоятью в солнечное сплетение. Если не рассчитать силы, удар в это место может убить человека, но охранники этого избегают. Вы просто валяетесь в парализованном виде достаточно долго, чтобы забыть, что вы планировали прежде, чем получили эту передышку.
– Мальчик, – произнес Хендли, – я даю тебе последний шанс поднять свою щетку. Затем ты съедешь с этой крыши на голове.
Энди спокойно смотрел на него, глаза его были холодны, как лед. Будто бы он не услышал угрозы охранника. Больше всего я хотел бы сейчас объяснить ему кое-что из правил выживания здесь. Вы никогда не должны показывать, что слышите разговор охранников. Никогда не вмешиваться в их дела. И говорить только тогда, когда вас спрашивают и только то, что хотят услышать. Черные, белые, желтые и краснокожие – в тюрьме все это не существенно, вот уж где наступает всеобщее равенство! В тюрьме каждый заключенный – негр, и приходится привыкнуть к этой идее, если вы не хотите нарваться на таких людей, как Хедлей и Стэмос, которые убьют вас, не задумываясь. И горе вам, если вы не осознаете этой простой идеи. Я знаю людей, которые лишились пальцев и глаз, я знаю одного человека, который потерял кусок своего пениса и был счастлив, что остальное осталось при нем. Но говорить что-либо Энди было слишком поздно.
Даже если он вернется к своему занятию и молча поднимет щетку, вечером в душе его будет подстерегать огромный тип спортивного сложения, которого покупают обычно за несколько пачек сигарет, и который выбьет вам все зубы, переломает ребра и оставит валяться на холодном цементном полу. Ну, по крайней мере, я хотел бы сказать Энди, чтобы он не усугублял ситуацию.
Но мне пришлось продолжать лить гудрон на крышу, как будто ничего не происходит. Как и все остальные, я должен в первую очередь думать о собственной шкуре. Все же она у меня одна, а желающих свернуть кому-нибудь шею, типа Хендлея, вокруг достаточно.
Мерт вскочил. Встал Хендлей. Поднялся с места и Тим Янблуд. Лицо Хендли было красное как помидор. Энди сказал:
– Возможно, я неверно это преподношу. Неважно, •доверяете вы ей или нет. Вопрос в том, верите ли вы в то,.. что она не обведет вас вокруг пальца и не бросит с деньгами на руках.
Хендлей, казалось едва не задыхался от злости. – Вопрос в том, – произнес он, – сколько костей ты переломаешь при падении. Посчитаешь их в лазарете. Подойди сюда Мерт. Мы выкинем этого ублюдка, если он не понимает с первого раза.
Мы продолжали лить гудрон. Солнце жарило во всю. Охранники явно собирались осуществить обещанное. Скверное происшествие: Дюфресн, заключенный номер 81433, случайно свалился с крыши во время ремонтных работ. Хорошего мало.
Они подошли к Энди вплотную, Мерт справа, Хедли слева. Энди не сопротивлялся. Он не сводил взгляда с красного перекошенного лица Хедлей.
– Если Вы уверены в ней, мистер Хедлей, – продолжал он все тем же ровным спокойным голосом, – у Вас есть великолепный шанс сохранить каждый цент Ваших денег. Итог Вас обрадует: Дядя Сэм остается ни с чем, тридцать пять тысяч Ваши.
Мерт взял Энди за локоть, Хендлей продолжал стоять, тупо уставившись в пространство перед собой. На секунду мне показалось, что все кончено, и Энди полетит сейчас с крыши головой вниз. Но тут Хендлей произнес:
– Обожди немного, Мерт. Что ты имеешь в виду, парень?
– Я хочу сказать, что если Вы держите жену под контролем. Вы все можете отдать ей.
– Перестань говорить загадками, парень, по-хорошему говорю.
– IRS позволяет Вам сделать единовременный презент своей супруге, – пояснил Энди, – на сумму до 60 тысяч долларов.
Хендли ошарашенно уставился на него.
– Не может быть. Без налога?
– Да, налогом не облагается.
– Откуда ты знаешь эти вещи?
Тим Янблуд сказал:
– Он был банкиром, Байрон. Думаю, он может…
– Заткнись, Крокодил. – не поворачиваясь, бросил Хедлей.
Тим вспыхнул и замолчал, его прозвали крокодилом приятели охранники из-за толстых губ и поросячьих глазок. Хедли продолжал разговор с Энди:
– Ты тот пронырливый банкир, который пристрелил свою жену. Почему я должен верить такому, как ты? Чтобы подметать прогулочный двор рядом с тобой? Этого добиваешься?
Энди отвечал все также безэмоционально: – Если Вы попадетесь на финансовой махинации, то будете отправлены в федеральный исправительный дом, а не в Шоушенк. Но этого не произойдет. Подарок, не облагающийся налогом, дает Вам превосходную возможность сберечь свои деньги, не преступая закон. Я делал дюжины… нет, сотни таких операций. В основном ко мне обращались люди, получившие одноразовую крупную прибыль типа наследства. Как Вы.
– Я думаю, ты лжешь, – произнес Хендли, но это было не так. И я ясно видел это. Его черты исказились в напряжении, покрасневший лоб собрался в морщины, и на лице читалось явственно эмоция, совершенно не свойственная этому человеку. Надежда.
– Нет, я не лгу. Впрочем, Вам нет резона принимать мои слова на веру. Обратитесь к юристу… и все.
