— Да, — кивнул майор. — Торопят. Но судя по звукам…
— Судя по звукам, должны дышать, но, — доктор поднял вверх указательный палец. — Они не дышат, — чуть ли не шёпотом произнёс он наклонившись к Дмитрию.
— Как такое возможно? — тихим голосом спросил майор.
— Не знаю Дима, — Валерий Иванович распрямился на стуле. — Не было возможности изучить сей феномен. Не отвлекайтесь.
— Так как не отвлекаться. Нюра шумит. Да и запах от неё…
— А мне она не мешает. Ладно, уберу её отсюда, — профессор встал и вынес клетку из вольерной. Вернулся минут через десять.
— Куда вы её дели? — полюбопытствовал Дроздов.
— Убрал в сейф, — улыбнулся полковник. — Не бойтесь, не в ординаторской, не дай Бог Нюра непостижимым образом выберется из клетки, она же там всё сожрёт. У нас есть ещё один сейф небольших размеров и он пустой, вот туда я её и спрятал. Ну что, теперь приступим к изучению уголовных дел?
— Приступим, — Дмитрий взял со стопки лежащей на столе верхнюю папку.
Примерно через час майор со вздохом мученика произнёс. — Дело номер… Зачем нам их номера? Осужденный по статье… Может сразу с приговора начинать? — недовольным голосом сказал Дмитрий.
— Вы наверное не внимательно слушали указания. Нам только их деяния прочесть нужно, — спокойно ответил Валерий Иванович. — Вот слушайте. — "После распития спиртных напитков, потребовал у своей сожительницы денег на продолжение. Получив отказ, нанёс кухонным ножом удар ей в живот. Это увидел малолетний сын сожительницы, который пришёл на шум на кухню. На глазах раненой женщины, осуждённый нанёс три удара ножом в грудь ребёнку, после чего, пытаясь скрыть следы преступления, поджёг дом, где так же находилась парализованная мать потерпевшей". Коряво, но лаконично. Или вот. — "Поздно вечером, находясь в наркотическом опьянении, осуждённый, применяя грубую силу, заставил двух маленьких девочек…"
— Хватит с меня этого дерьма! — с негодованием воскликнул Дроздов. — Не могу больше. Я их уже сейчас готов расстрелять, — майор швырнул дело на стол.
— Вот для этого и дают нам их дела, чтобы эти люди не вызывали у нас сочувствие. Давайте-ка выпьем, — предложил доктор.
— Так запрет, — пожав плечами сказал Дмитрий.
— А мы немного. Я думаю что читать это ни мне ни вам большого желания нет. Так сделаем вид, что изучаем материал за чашкой кофе. У меня в заначке отличный коньячок.
— Что ж, не откажусь, — усмехнулся майор.
***
На следующий день, в семь утра началась подготовка. Экспериментируемым подмешали в пищу препараты, которые сделали из них безвольных животных. В семь тридцать на полигон занесли огнемёт, огнетушители и АК. Автомат положили на тумбу, поставленную возле входа. В тумбочку поместили коробки с патронами для пистолета и автомата, и специальный щуп предназначенный в криминалистике для измерения входных пулевых отверстий. В оперблоке подготовили столы, около каждого поставили баллон с отравляющими веществами разного назначения. Всем участникам согласно регламенту выдали оружие, пистолеты Макарова и по две обоймы. Эксперимент начался в восемь тридцать. Цель эксперимента, проверить воздействие пулевых ранений и отравляющих веществ на человеке находящимся под действием испытываемой вакцины. Смертников из комнаты начали выводить по одному сопровождая в процедурную. Там ассистенты каждому заключённому делали внутривенную инъекцию. Первых пятерых отправили на полигон, остальных в операционный блок. В оперблоке на подготовленные столы положили смертников и притянули их ремнями. Оператор прильнул к окуляру киноаппарата стоящего на треноге и захватывающего в обзор все столы.
— Начали, — сказал суровый особист.
Застрекотала камера, один из хирургов произнёс вслух.
— Сейчас каждому из подопытных мы наденем маску. Пустим газ, дождёмся биологической смерти, после чего засечём время, чтобы узнать, когда произойдёт реанимация, если произойдёт.
Приступили к умерщвлению подопытных. Надели маски, открыли вентили пустив газ. Ассистенты отметили в блокнотах начало эксперимента.
В это же время на полигоне заключённых завели в клетки, закрыли за ними дверцы на навесные замки. Иван Васильевич расписался на листке лежащем на тумбочке возле АК в получении патронов. Достал коробки из тумбы открыл пистолетную и начал снаряжать обойму. Дмитрий, слегка трясущимися после вчерашнего "изучения" материалов руками вскрыл конверт. Прочитал задание. — "Расстрел каждого производить интервалом в пять минут. После опросить каждого по специальному тесту. Всё фиксировать на киноплёнку. После этого произвести повторный расстрел и зафиксировать реакцию." — Включили дополнительное освещение. Иван Васильевич закончил снаряжать автоматный рожок и пристегнул его к АК.
— Начали, — сказал особист.
Заработала камера. Два помощника застыли с блокнотами. Рядом с Дмитрием встал хмурый кэгэбэшник.
— Командуйте. — распорядился он.
— На линию огня! — громко сказал майор.
Палач подошёл к огневому рубежу, белой полосе начерченной на полу в пяти метрах от клеток. Встал напротив первой клети. Расставив ноги и заложив руки за спину он сжал в правой руке пистолет.
— Приготовиться! — скомандовал Дмитрий — Цельсь в сердце!
Иван Васильевич вскинул руку с оружием.
— Огонь!
Грянул выстрел эхом отозвавшийся в огромном помещении. В наступившей тишине нарушаемой только стрекотанием киноаппаратуры послышался звон упавшей на пол гильзы. Человек в клетке дёрнулся, на секунду обмяк, но тут же выпрямился схватившись за прутья решётки и посмотрел ошалевшими глазами на стрелявшего. Помощники отметили в блокнотах время и характер ранения. В соседних клетях узники безучастно наблюдали за происходящим. Выдержав пятиминутный интервал майор скомандовал.
— Следующая цель. Готовьсь. Целься в голову. Огонь.
Ещё выстрел. Смертник откинулся назад, осел, потом медленно поднялся держась за прутья. Выдержав временной интервал Дроздов отдал распоряжение.
— Третий. Готовсь. Целься в живот. Огонь.
Выстрел. Человек сложился пополам, присел на корточки, но через несколько секунд медленно встал. Прошло пять минут.
— Приготовиться к стрельбе из автомата! — громко скомандовал Дмитрий.
Палач взял с тумбочки Калашников. Передёрнул затвор.
— Четвёртый! Очередью грудь и ноги! Огонь! — отдал приказ Дмитрий.
Полетели сверкая отработанные гильзы со звоном отскакивая от пола. Человек в клетке начал дёргаться и извиваться в такт попаданиям. Узник рухнул на пол, но через двадцать секунд зашевелился, потом медленно поднялся. Пауза в пять минут.
— Пятый! Очередь от плеча до пояса! Огонь!
Дым от пороха рассеялся. Майор подошёл к тумбочке стоящей возле входа в которой лежали патроны, взял из неё специальный щуп и подошёл к первой клетке. Осмотрел рану.
— Время и характер ранения? — спросил он у ассистента подошедшего следом.
— Десять пятнадцать. Сердце. Смерть должна быть мгновенная, — доложил он.
— Оператор и один из подручных, ко мне. Вы снимайте, а вы проведите опрос на адекватность.
Оператор встал напротив расстрелянного захватив в кадр помощника с блокнотом.
— Ваше имя? — спросил ассистент.
Человек в клетке поднял на него затуманенный взор. Повисла пауза.
— Ваше имя?! — громче переспросил сотрудник.
— Николай.
— Фамилия?!
— Кочетков.
— Отчество?
— Михайлович.
— Какой сейчас год?
— Тысяча девятьсот восемьдесят восьмой.
— Число, месяц?
— Двадцать первое сентября.
— Сколько будет дважды два?
— Четыре.
— Палку нужно распилить на двенадцать частей. Сколько потребуется распилов?
Небольшая пауза, — Одиннадцать.
— Вы заходите в малознакомую комнату, которая затемнена. В ней есть две лампы — газовая и бензиновая. Что вы зажжете в первую очередь?
— Газовую.
Ассистент подчеркнул в блокноте слово "СПИЧКА" и отметил галочкой "НЕВЕРНО". Задал ещё несколько вопросов.
