— Понятно. — Вивиана помолчала. — Послушай, а что ты умеешь? Я имею в виду… магию.
— Я уже многое умею, — заявил с энтузиазмом Мартин. — Переносить предметы… вот, даже тебя перенёс… Сам перемещаться. Превращать одно в другое. Становится невидимым… но это пока не очень. Это лучше всех умеет Ульрика.
— Мне не нравится Ульрика.
— Она никому не нравится. Зато она умеет подслушивать мысли людей и влюбить в себя любого человека… Но она не умеет превращаться в разных животных, как я. У меня же родители были оборотни…
— А летать ты умеешь?
— Конечно, умею! — Мартин приосанился. — Не так хорошо, как Люций, конечно, у меня ведь это не от рождения… Но вообще-то… А хочешь, полетаем вместе?
— Прямо сейчас?!
— А почему бы нет? Ты что, боишься?
— Нет! — твёрдо сказала Вивиана. — Не боюсь!
Она решительно встала; Мартин тоже вскочил и взял её за руку.
— Расслабься, — сказал он ей строго. — Представь, что ты лёгкая-лёгкая… как пух… И-и-и… Давай! Полетели!
Вивиана задохнулась, — и вдруг поняла, что уже не стоит на рассохшемся полу беседки, а парит возле самой верхушки огромной вековой ели. Странное, ни разу неизведанное ощущение пробежало, как ток, по всему её телу.
Она даже не заметила, как Мартин осторожно отпустил её руку.
Замок стоял, как осколок чёрной скалы посреди океана, окружённый заросшим до первобытной дикости садом. Вокруг башен парили обрывками чёрного пепла вороны, издававшие хриплые многозначительные крики.
Сад огибал, извиваясь, ров — точно кривая усмешка иссохшей чёрной земли, полная безжалостного яда.
Вивиана глубоко вздохнула — и вдруг поняла, что Мартин её не держит. На мгновение она перепугалась, загребла по-лягушачьи руками в воздухе, — но тут же поняла, что не упадёт.
— Эй! — неожиданно крикнул откуда-то сбоку Мартин. — Полетели наперегонки!
Вивиана неловко развернулась, — увидела его, — он сидел на ветвях одного из деревьев, болтая ногами. Она подлетела ближе, — и тут прозвучал зовущий их голос:
— Мартин! Вивиана!
Белинда стояла и смотрела на них, запрокинув голову. Лицо её было похоже на маску из белого гипса, в глазах отражались иссиня-чёрные тучи.
Мартин схватил Вивиану за руку, и оба они бросились вниз.
— Что случилось, кузина Белинда? — спросил Мартин, задыхаясь.
— Пойдём. — Белинда отвела глаза. — Вам нельзя здесь оставаться. Сейчас… сейчас будет гроза.
— Но, кузина Белинда, — воскликнул Мартин, — Какое дело нам до грозы?
— Мартин, не спорь. — Она повернулась, и, не глядя на них, поспешила к воротам. Вивиана и Мартин покорно потрусили следом, точно щенки после трёпки.
Ворота раскрылись с протяжным воем. И, словно ответ, прозвучал первый раскат грома.
Руки Белинды сжимали запястья Мартина и Вивианы, как кандалы. Они сделали несколько шагов и оказались в тускло освещённом коридоре. Таких коридоров здесь было не меньше, чем вен в человеческом теле, и различить их порой было весьма тяжело, ибо в замке постоянно путались и переплетались измерения.
Вот и на сей раз — Белинда невольно остановилась, пытаясь понять, в какую часть замка они попали. Непонятно откуда зазвучала мрачная органная музыка. Пламя чёрных свечей в настенных канделябрах задрожало в агонии — и с шипеньем погасло. Коридор погрузился во тьму. Вивиана затравленно вскрикнула.
— Проклятие! Что за дешёвые трюки! — Белинда отпустила руку Мартина и поспешно провела ладонью в воздухе, вновь зажигая свечи.
Вдруг звуки органа, рвущие нервы, замолкли; и в навалившейся тяжёлой тишине послышался вопль:
— Белинда! Белинда, скорее!
— Это Люций! — крикнул Мартин. — Скорее, кузина Белинда!
— Мартин, подожди. — Белинда, побледнев, сжала его руку.
— Но, кузина Белинда!
— Белинда! — вновь прозвучал отчаянный зов. — Белинда, умоляю!
— Ему нужна помощь! — Мартин яростно выдернул руку.
— Мартин, стой! — вскричала Белинда. — Это может быть ловушка!
Но Мартин уже бросился со всех ног туда, откуда доносился голос Люция.
Белинда кинулась следом, сжимая руку Вивианы. Они пробежали анфиладу комнат и, наконец, очутились в дверях небольшой круглой залы с высоким потолком. Шаг — и она замерла на пороге, пригвождённая.
Мартин скрючился, точно зародыш, возле Люция, распластанного в центре зала. В груди… в самом сердце у Люция торчал серебряный кинжал.
При виде Белинды Люций последним усилием вскинул голову, еле слышно произнёс:
— Белинда… — и тут же всё его тело обмякло, рот мучительно оскалился, обнажая острые клыки; глаза, остекленев, уставились в потолок — два опустевших осколка темноты, две догоревшие чёрные вспышки…
— Он умер! — Мартин повернул к Белинде лицо, искажённое прежде неведомым ужасом. — Он умер, умер!
— Мартин… — Белинда прижала руки к горлу, которое точно сдавило петлёй.
(Люций, мой брат, моя тень, арлекин и позёр, воплощение зла и тайных девичьих грёз, ты не мог умереть, это просто нелепо, это пошлая шутка)…
— Мартин, я… Мартин…
— Он умер! Умер! Люций умер!
Одной Тьме известно, откуда явилась Ульрика.
— Что такое? — крикнула она. — Люций — умер?!
Задыхаясь, она упала на колени возле тела Люция. Шёлковый шарф соскользнул с её плеч, обнажив багровый уродливый шрам, кольцом обвивавший шею; но Ульрику это впервые в жизни нисколько не трогало. Дрожащей рукой она гладила волосы Люция, точно он был мирно спящим ребёнком. Между тем его белая кожа уже начала тлеть и осыпаться бурыми чешуйками; тело ссыхалось, чернело и корчилось, точно бумага в огне.
Наконец, Ульрика поднялась. Глаза её были сухими, застывшими. Она посмотрела на Белинду — только посмотрела.
— Это ты виновата, — сказала она. Не закричала. Не зашипела. Просто сказала. — Ты! Тебя вызвали сюда, чтобы этого не произошло. Ты должна была этого не допустить. Если бы не ты, Люций был бы жив!
Между ними из-под земли вырос дядюшка Магус.
— Успокойся, Ульрика! — приказал он.
— Дядюшка Магус! — Ульрика бросилась ему в ноги и забилась головой о каменные плиты. — Дядюшка Магус! Мы должны, должны возродить Люция! Сейчас, сию же минуту! Дядюшка Магус! Скорее! — она разрыдалась.
— Прекрати! — Магус с силой тряхнул её за плечи. Руки его дрожали. — Успокойся немедленно, девочка! Мы возродим Люция… по крайнеё мере, попытаемся. Но не сейчас.
— Почему? Дядюшка Магус, почему?!
— Возьми себя в руки и подумай! — пророкотал старый колдун, теряя терпение. — Сейчас ничего не выйдет! Чтобы возродить Люция, нужна вся сила Рода! Но сейчас в одном из нас — инквизитор, и он будет мешать это сделать! Успокойся, девочка! — он неумело обнял Ульрику. — Мы найдём инквизитора. Обязательно найдём. И тогда мы изгоним его и сможем возродить Люция. Я обещаю.
