— Где ребенок? — хрипло спросила Франни.
— Стюарт не отец ребенка, малышка. Но его жизнь в руках Стюарта и Бога. У этого ребенка будет четверо отцов. Если Господь вообще позволит ему дышать.
— Если позволит…
— Господь скрыл это от моих глаз, — прошептала старушка. Исчезла пустая детская. Франни видела только темноту. И теперь ужас сжал свои кулаки, и ее сердце билось между ними.
Матушка Абигайль прошептала:
— Сатана призвал свою невесту, и он собирается иметь от нее ребенка. Разве он позволит жить твоему малышу?
— Замолчи, — простонала Франни и закрыла лицо руками.
Тишина, глубокая, как снег, тишина в комнате. Старое, сморщенное лицо Глена Бейтмена. Правая рука Люси медленно мнет ворот халата. Ральф держит шляпу в руках, машинально теребя перышко. Стью смотрит на Франни, но не может подойти к ней. Не в данный момент. Он вспоминает о женщине, той, которая быстро поднесла руку к глазам, рту и ушам при упоминании о темном человеке.
— Мать, отец, жена, муж, — прошептала матушка Абигайль. — Восстань против них, Царь Небесный, повелитель темных рассветов. Я согрешила в гордыне. Как и все вы, все грешат гордыней. Разве не говорится — не вручать свою судьбу сильным мира сего?… Электричество — это не ответ, Стью Редмен, как и радиопередатчик, Ральф Брентнер. Социология не сможет положить этому конец, Глен Бейтмен. И ты несешь епитимью за прожитое, Ларри Андервуд, хотя не сможешь остановить прихода этого. И твой будущий сын тоже не остановит, Франни Голдсмит. Поднялась плохая луна. Вы ничего не значите для Бога.
Она по очереди оглядела всех присутствующих.
— Господь распоряжается так, как Ему удобнее. Вы не гончары, а лишь гончарная глина. Возможно, что тот человек на Западе окажется колесом, о которое все вы разобьетесь. Мне не позволено знать это.
Слеза, удивительная в этой умирающей пустыне, выступила из ее левого глаза и скатилась по щеке.
— Матушка, что нам следует делать? — спросил Ральф.
— Подойдите все ближе. У меня нет времени. Я с радостью возвращаюсь домой, и у Него не было еще человека более готового, чем я. Подойдите ближе.
Ральф присел на краешек кровати. Глен и Ларри стали в ногах. Франни поднялась с гримасой боли, и Стью подвинул ее кресло поближе, поставив его рядом с Ральфом. Она снова села и взяла Стью за руку своими холодными пальцами.
— Господь собрал вас вместе не для того, чтобы вы создали комитет или коммуну, — сказала матушка Абигайль. — Он собрал вас здесь только затем, чтобы послать дальше, на поиски. Он хочет, чтобы вы попытались уничтожить Князя Тьмы.
Оглушительная тишина. И в ней вздох матушки.
— Я думала, что вас поведет Ник, но Он забрал Ника к себе — хотя Ник ушел еще не полностью, мне так кажется. Нет, не весь. Значит, должен вести ты, Стюарт. И если Он заберет к себе Стью, значит ты, Ларри. А если Он заберет и Ларри, тогда ты, Ральф.
— Похоже, что я в самом конце, — начал было Глен. — Что…
— Вести? — холодно спросила Франни. — Вести? Вести куда?…
— На запад, малышка, — ответила матушка Абигайль. — На запад. Ты не пойдешь. Только эти четверо.
— Нет! — Франни вскочила на ноги, не обращая внимания на боль. — Что ты говоришь? Что эти четверо должны отдать себя ему в руки? Душу и сердце Свободной Зоны? — Глаза ее сверкнули. — Чтобы он мог распять их на крестах, прийти летом сюда и убить всех остальных? Я не хочу приносить в жертву моего мужчину твоему Богу-убийце. Черт с Ним.
— Франни! — выдохнул Стью.
— Бог-убийца! Бог-убийца! — Она плюнула. — Миллионы — возможно, биллионы — погибли от эпидемии. Миллионы после. Мы даже не знаем, смогут ли жить наши будущие дети. Разве Ему мало? Разве это должно продолжаться и продолжаться, пока на земле останутся одни крысы и тараканы? Он не Бог. Он демон, а ты Его ведьма.
— Замолчи, Франни.
— Я все сказала. Я хочу уйти. Отвези меня домой, Стью, Не в больницу, а домой.
— Мы дослушаем то, что она должна сказать.
— Отлично. Ты послушаешь за нас обоих. Я ухожу.
— Малышка…
— Не называй меня так!
Старушка взяла Франни за руку. Та замерла. Глаза ее закрылись. Голова запрокинулась.
— Не Н-Н-Не… О БОЖЕ… СТЬЮ…
— Что ты с ней делаешь? — заорал Стью.
Матушка Абигайль не ответила. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она отпустила запястье Франни.
Медленно, как в трансе, Франни массировала запястье, хотя на нем не было красных пятен. Внезапно глаза у Франни расширились.
— Милая? — встревоженно спросил Стью.
— Ушло, — пробормотала Франни.
— Что… о чем она говорит? — Стью оглядел окружающих. Глен лишь покачал головой. Лицо его было бледным, напряженным, но на нем не было неверия.
— Боль… Боль в спине. Она прошла. — Франни изумленно взглянула на Стью. — Все прошло. Посмотри. — Нагнувшись, она легко коснулась носков своих туфель: раз, второй. Затем, нагнувшись в третий раз, прижала ладони к полу, не сгибая колени.
Выпрямившись, она взглянула в глаза матушки Абигайль:
— Это что, взятка от твоего Бога? Потому что, если это так, Он может забрать ее обратно. Лучше я буду терпеть боль, но не отдам Стью.
— Господь никому не дает взяток, детка, — прошептала старушка. — Он просто посылает знамения и позволяет людям толковать их по своему усмотрению.
— Стью не пойдет на запад, — сказала Франни, но теперь она была столь же смущена, сколь и напугана.
— Присядь, — попросил Стью. — Мы выслушаем все, что она хочет сказать.
Франни села, шокированная, затерявшаяся в море сомнений. Пальцы ее продолжали ощупывать позвоночник.
— Вам следует отправиться на запад, — прошептала матушка Абигайль. — Вам не следует брать с собой ни воду, ни еду. Вы отправитесь в этот же день и в той же одежде, которая сейчас на вас. Пойдете пешком. Я знаю, что один из вас не доберется до цели вашего путешествия, но я не знаю, кому придется пасть. Я знаю, что остальные дойдут до Флегга, который вовсе и не человек, а сверхъестественное существо. Я не знаю, будет ли на то воля Божья, чтобы вы победили его. Я даже не знаю, хочет ли Бог, чтобы вы увидели Боулдер снова. Эти вещи закрыты для меня. Но он в Лас-Вегасе, и вы должны пойти туда, именно там вам предстоит сразиться с ним. Вы пойдете, и вы не дрогнете, потому что длань Всемогущего Господа распростерта над вами. Да. С Божьей помощью вы выстоите. — Она кивнула. — Все. Я свое сказала.
— Нет, — прошептала Франни. — Этого не может быть.
— Матушка, — прохрипел Глен. Он откашлялся. — Матушка, мы не совсем понимаем. Мы… мы не благословлены близостью к тому, что контролирует вас. Провидение не для нас. Франни права. Если мы отправимся туда, нас поймает первый же дозор.
