В сером утреннем свете Джек увидел надпись красными буквами, горящую на щеке мужчины:
«Твою (что-то) шкуру?»
«О, нет».
Твою прекрасную кожу. Твою нежную кожу… Джек засунул руки подальше в карманы пальто и потеплее укутался. Майлес П. Кигер внимательно смотрел на дорогу.
— Гм, — произнес Киган. — Ну, совсем, как герой какого-нибудь комикса.
— Спасибо за пальто, — сказал Джек. — Действительно, я буду всегда с благодарностью вспоминать вас, надевая его.
— Конечно, забудем об этом.
Но через секунду лицо его стало странным, напоминая бедняжку Донни Кигана из Солнечного Дома.
— Тут неподалеку есть одно местечко, — сказал Кигер. Голос его был хриплый, прерывистый. — Мы можем там позавтракать, если ты хочешь.
— У меня совсем нет денег, — ответил Джек. Оставшиеся два доллара и тридцать восемь центов почти не противоречили правде.
— Не беспокойся об этом, — Кигер уже включил огни поворота.
Они подъехали к продуваемой ветром почти пустой автостоянке перед низким серым строением, похожим на железнодорожный вагон. Неоновая вывеска перед входной дверью сияла надписью: «ИМПЕРСКИЕ ЗАВТРАКИ». Кигер подъехал к одному из окон закусочной, и они вышли из машины. «Это пальто согреет меня», — понял Джек. Его грудь и руки были надежно защищены шерстяным коконом. Джек направился к двери, обернулся, когда понял, что Кигер все еще стоит рядом с машиной. Седой человечек, все лишь на дюйм или два выше Джека, смотрел на него поверх машины.
— Послушай, — произнес Кигер.
— Знаете, я с радостью отдам вам пальто, — сказал Джек.
— Нет, оно твое теперь. Просто я подумал, что не хочу есть, и, если поеду прямо сейчас, то приеду домой немного раньше.
— Конечно, — подтвердил Джек.
— Ты легко найдешь здесь другую попутку. Я уверен в этом. Я не оставил бы тебя здесь в безвыходном положении.
— Отлично.
— Держи. Я сказал, что мы позавтракаем, и я сдержу свое обещание. — Он засунул руку в карман брюк, а затем протянул банкноту Джеку через крышу автомобиля. Холодный ветер прошелся по его волосам и приподнял их надо лбом. — Возьми это.
— Нет, честно, — ответил Джек. — Все нормально. У меня есть пара долларов.
— Купи себе хорошую отбивную, — сказал Киган и наклонился над машиной, держа деньги так, как будто это был вопрос жизни и смерти.
Джек медленно подошел и взял банкноту из разжавшихся пальцев Кигана. Это была десятка.
— Огромное спасибо. Я не забуду этого.
— Вот, почему бы тебе не взять хорошую газету и не почитать? Знаешь, если тебе придется ждать или еще что-нибудь. — Киган уже открыл дверцу, заглянул вовнутрь и достал газету с заднего сиденья. — Я уже прочитал ее. — Он протянул газету Джеку.
Карманы старого пальто были такими объемными, что Джек смог всунуть всю газету в один из них.
Майлес П. Кигер постоял виновато еще немного возле открытой дверцы машины, глядя на Джека прищуренными глазами.
— Если ты не обидишься на мои слова, то я скажу, что тебя ждет очень интересная жизнь.
— Она и сейчас достаточно интересная, — доверительно ответил Джек.
Сольсбургская отбивная стоила пять долларов и сорок центов, а к ней еще полагался жареный картофель. Джек сидел за дальним столом забегаловки. Он развернул газету. Статья была на второй странице. Вчера он читал об этом на первой странице газеты штата Индиана. Произведены аресты по ходу расследования невероятных и жестоких убийств, по ходу следствия о смерти шести мальчиков в Библейском приюте Солнечного Гарднера для мальчиков, сбившихся с праведного пути. Против местного судьи Эрнеста Фейрчайлда и офицера полиции Фрэнка Б. Уильямса из Каюги, штат Индиана, выдвинуто обвинение в злоупотреблении общественными деньгами и взяточничестве. По всей вероятности, популярный евангелист Роберт «Солнечный Гарднер» скрылся и, хотя ордер на его арест до сих пор не выдан, он находится в срочном розыске с целью выяснения многих вопросов. «Был ли он вторым Джимом Джоунсом?» — так вопрошал заголовок, помещенный под фотографией Гарднера, на которой он был изображен во всем своем великолепии: с распростертыми руками, с волосами, ниспадающими безупречными прядями.
Собаки привели полицию штата на то место, которое называлось кладбищем, возле электрофицированного забора, на котором без каких-либо церемоний были захоронены тела мальчиков. Как оказалось, пять тел были настолько изуродованы, что опознать их не было возможности. Может быть, они смогут опознать Ферда Янклоффа. Его родители смогут предать его достойному погребению, не переставая удивляться, что же они сделали неправильно, и каким образом их любовь к Христу привела к гибели их выдающегося, непокорного сына.
Когда подали сольсбургский бифштекс, он оказался соленым и жестким, но Джек все съел до последней крошки. И выбрал дочиста всю жирную подливу с недожаренного жаркого «Имперских завтраков». Не успел он доесть последний кусок, как возле него остановился бородатый водитель грузовика в кепке «Дейтройские тигры», надвинутой на лоб, с черными длинными волосами, в куртке, казалось, сшитой из волчьих шкур, и толстой сигаретой во рту.
— Тебя подвезти на запад, малыш? Я еду в Декатур.
Декатур находился не меньше, чем на полпути к Спрингфилду.
2
В ту ночь, в гостинице за три доллара в сутки, о ней рассказывал водитель грузовика, Джек отчетливо видел два сна. Вернее, позже он вспомнил только два из потока видений, нахлынувших в его сон. Даже не так. Эти два видения были по сути объединены в одно целое. Джек запер дверь, помочился в запятнанную, треснувшую раковину, стоящую в углу, положил рюкзак под подушку и заснул, держа в руках большой кусок мрамора, который с другом мире служил зеркалом Территорий. Доносились слабые звуки музыки, словно некий музыкальный фон в киноленте. Огненная, тревожная пульсация, звук был настолько тихим, что Джек едва различал ведущие инструменты: это были труба и альт-саксофон. «Ричард, — подумал сквозь полудрему Джек. — Завтра я должен уже увидеть Ричарда Слоута». И скатился по склону ритма в переплескивающееся через край забытье.
Навстречу к нему среди дымящихся руин бежал рысью Вулф! Их разделяли нити колючей проволоки, которые то здесь, то там заворачивались в замысловатые колючие узоры. Разоренную землю также бороздили глубокие траншеи, одну из которых Вулф с легкостью перепрыгнул, как вдруг чуть не скатился на ряды проволоки.
— Осторожно, — крикнул Джек.
Вулф вовремя остановился, чуть не упав на тройной ряд проволоки. Он помахал Джеку своей большой лапой, давая тем самым понять, что он невредим, а затем осторожно переступал через проволоку.
