Со стороны могло показаться, что пациент, отставивший в сторону ходунки, и его гость устроили сеанс гипноза: они буквально впились друг в друга глазами. Еан тем временем продолжал:
– Насколько я могу судить, в вашей цивилизации услуги по восстановлению здоровья ценятся очень высоко. А я, как вы, вероятно, заметили, обладаю технологией, значительно выходящей за рамки вашей науки. Что вы скажете, если я предложу обмен: некоторые эффективные способы заживления ран и сращивания костей в обмен на деньги? Карло, вы же предприниматель – вы смогли бы это организовать?
– Я? Разумеется! – Экспрессивный итальянец вскочил со скамьи и едва не приплясывал от нетерпения. – Я с огромной радостью организую такой обмен! А скажите, синьор… э-э-э…
– Еан! Да Еан же! – Стефану ожидание вообще не давалось.
– Да, конечно, синьор Еан. – Карло справился с замешательством. – Я просто хочу уточнить несколько моментов.
– Давайте. В чем вопрос?
– Дело в том, что такие вещи не делаются в одиночку: мне нужно будет пригласить людей, чтобы продавать вашу технологию. Можно будет из этих денег оплачивать их работу?
– Не только можно, но и нужно! Работа непременно должна оплачиваться, и не только их, но и ваша, и Стефана. И не возражай, пожалуйста! – прервал он едва открывшего рот гонщика. – Ты же не будешь, как у вас говорят, святым духом питаться? Практически с момента, когда ты дал согласие помочь, ты в проекте. И если ты не будешь зарабатывать на жизнь гонками, то позволь мне подумать о твоих доходах.
– Вот это деловой разговор. – Карло аж крякнул от удовольствия. – Да вы, синьор Еан, все схватываете на лету. Только знаете, о чем я вас спрошу? А есть у вас рецепт молодости?
– В смысле? Чтобы жить бесконечно?
– Нет-нет, конечно, не бесконечно. Просто, позвольте, я скажу. Раны и травмы – это очень здорово и большой подарок всему человечеству. Вот только все человечество, оюсь, не располагает деньгами. А те, у кого найдутся суммы, необходимые для нашего проекта… Вы, надеюсь, позволите мне называть его нашим? Так вот, люди, сидящие на деньгах, заинтересованы не столько в том, чтобы залечивать чужие раны, сколько в продлении собственной жизни. Вот за это они бы отвалили жирные куски.
– Надеюсь, не в прямом смысле?
Перед глазами собеседников заплясала картинка жареного мяса, с которого стекал жир. Карло аж передернуло от неожиданности.
– Нет, это же несъедобно! Гадость какая! Я в переносном смысле – о деньгах. За то, чтобы отодвинуть уход из жизни на десять, а то и на двадцать лет, они на самом деле будут готовы отдать многое. А если еще вы сможете сделать так, чтобы старость не омрачалась болезнями…
Стефан впервые понял, что такое выразительное молчание.
– Хм-м-м…
Похоже, Еан пребывал в некотором замешательстве.
– То есть, если я правильно понял, им зачем-то необходимо сохранять старые тела в работоспособном состоянии как можно дольше?
Получив утвердительный ответ, он на мгновение задумался. Собеседники его не перебивали.
Наконец появилось решение:
– Хорошо, я, наверное, могу создать программу, которая позволит сначала привести тело в порядок, а затем как бы законсервировать процессы жизнедеятельности, чтобы удлинить трудоспособный возраст. Но ненадолго – лет до 120–150. На большее мне знаний не хватит, я все-таки не совсем специалист. Это устроит?
– Ringraziare la Vergine Maria![11] – Карло воздел руки к небу в молитве.
– Да более чем, – перевел его эмоцию в более практичное русло Стефан. – Конечно, их устроит. Пусть раскошеливаются!
– Да, конечно, пусть раскошеливаются. – Еан еще немного подумал. – А скажите, Карло, что будет, если мы увяжем вместе эти вопросы? Скажем, заживление переломов и регенерация старых тел. Я все-таки хочу, чтобы люди имели возможность восстанавливать здоровье не только потому, что у них есть деньги. Такое возможно?
Теперь настал черед задуматься предпринимателю. Что-то про себя прикинув, он поделился идеей:
– А если так: мы собираем деньги на исследования, для которых надо подняться в космос, и на создание госпиталей, где лечат травмы по новой технологии? На это многие пожертвуют. И просто люди, и правительственные фонды. А тем, кто жертвует много – скажем, от ста миллионов долларов и больше, предлагаем программу омоложения. Так пойдет?
– Хм, интересно придумал. – Стефан мгновенно оценил перспективность идеи. – Они за такую перспективу из штанов выпрыгнут, но деньги найдут. А ты молодец – еще и о простых людях подумал. – Он на секунду смутился, вспомнив, что Еан сделал для него, не так уж давно лежавшего в коме, и постарался загладить неловкость: – Я имел в виду, что денег должно хватить и на корабль, и на госпитали.
– И на исследования, не забудь. – Еан отнесся к идее ответственно. – Если мы обещаем, то надо выполнить. Вдруг удастся еще что-то хорошее для людей сделать.
– Так ты же, как я понимаю, к себе вернешься, когда мы твое тело найдем?
– Вернусь, конечно. Ну а как насчет тебя? Вдруг ты захочешь вернуться? Да и, в конце концов, есть же всякие средства связи – космоком, например.
– Что есть?
– Космоком. Ну как-то же корабли с базой должны переговариваться. – Еан почувствовал замешательство собеседников. – У вас что, космокома нет? А как же вы летаете?
Карло вытащил мобильник и услужливо вывел на экран описание GPS. По всей видимости, Еан его читал, поскольку текст на экране очень быстро переместился, словно кто-то водил пальцем.
– М-да… Так вот, кстати, можно еще и эту технологию внедрить. Уж столько-то я по-любому знаю.
– Погодите. – Карло достал планшет и принялся быстро что-то писать. – Вот. Я тут план набросал. Значит, у нас получается исследование здоровья и долголетия, заживление ран, программа омолаживания и плюс еще новый вид глобальной связи. Я правильно понял, синьор Еан, что вы имеете в виду глобальную, в смысле космическую, связь? Значит, еще и связь. Да тут минимум на две корпорации работы. Да, синьор Еан. Я за это берусь, если вы мне, конечно, доверяете. Но вот корабль… Вы простите меня, сеньор Еан, но я все-таки выскажусь.
– Разумеется. Я понял: у вас есть что-то важное.
– Более чем. Позвольте мне выразить опасения. Мы живем в неспокойном мире и в неспокойное время. Если мы во всеуслышание заявим, что частная корпорация строит космический корабль, то, боюсь, нам смогут изрядно помешать…
– Вы хотите сказать, мы не будем строить корабль? Но я же здесь тогда застряну!
Оба собеседника ощутили обжигающую волну отчаяния, захлестнувшую невидимого визави.
– Погоди, Еан. – Первым пришел в себя Стефан. – Карло дело говорит. Я понял, у него идея есть. Верно?
Итальянец кивнул.
– Я вот что думаю. Нам не надо говорить слово «корабль». Вообще не произносить. Надо создавать что-то вроде исследовательского центра – на это и деньги дадут, и никто вмешиваться не будет. Обеспечить, так сказать, прикрытие.
– А ведь он прав. – Стефан в задумчивости откинулся на спинку стула. – Это как перед соревнованиями: никогда нельзя показывать свои секреты противнику.
– А кто у нас противник? Я, конечно, пока плохо представляю себе, как тут все у вас устроено.
– А никто не знает! – Карло развел руками, подчеркивая сказанное. – Никто не знает, очень запутано все.
И он постарался вкратце объяснить притихшему Еану, как устроена общественная жизнь и что такое политика.
В конце концов тот запросил пощады:
– Погодите! Мне нужно самому посмотреть! Но я правильно понимаю, что вы видите возможность построить и запустить корабль, назвав его при этом как-то по-другому?
– Именно! И по-другому назвать, и в другом месте построить. Синьор Еан, я ни в коем случае не хочу отнимать у вас ваше будущее. Надо найти безопасное решение, а до того времени я буду работать в вашу пользу, но молчать как рыба. Если вы, конечно, мне доверите.
И получив утвердительный ответ, Карло немедленно начал прощаться – впереди ждала работа.
Так начался проект «Еxpectation» («Упование»).
Карло развернул бурную деятельность.
Время от времени он появлялся в реабилитационном центре, чтобы скоординировать работу, но, насколько мог судить Еан, от него самого если что и требовалось, так только подтверждения, необходимые Карло для большей уверенности. Во всем остальном итальянец, похоже, дело свое знал хорошо.
В прессе промелькнула информация о Стефане, чудесное выздоровление которого стало возможным благодаря новейшим технологиям «body recovery» («восстановление тела»), и в реабилитационный центр сначала поодиночке, а затем целыми стаями принялись слетаться журналисты.
Поначалу Стефан решил спрятаться от прессы, но после внушения коллег сдался: дело того стоило – чем больше внимания, тем больше денег. Чтобы подогреть интригу, он пообещал провести пресс-конференцию сразу же по окончании периода реабилитации, обосновав решение тем, что пока технологии только изучаются. Журналисты наживку проглотили и теперь обхаживали персонал в попытках раздобыть хоть какую-то информацию. Интерес набирал обороты.
