— Рози? Как ты?
— Все нормально, — сказала она и прижалась лицом к его груди. Когда его руки обняли ее, она подумала о том, много ли представителей рода человеческого понимают смысл объятий. Как это приятно и как может возникать желание оставаться в них вечно. Она полагала, что некоторые это понимают, но немногие. Может быть, чтобы понять как следует, надо провести долгие годы без объятий.
Они подошли к Уэнди Ярроу, поглаживающей у пони белую полоску на морде. Пони поднял голову и поглядел на Рози.
— А где… — начала было Рози, но запнулась. (Она чуть не сказала: «Кэролайн… Где Кэролайн?») — Где ребенок? — а потом добавила: — Наш ребенок?
Темнокожая женщина улыбнулась.
— В безопасности. В безопасном месте, не беспокойтесь, миссис Рози. Ваша одежда в повозке. Ступайте и переоденьтесь, если хотите. Держу пари, вы испытаете облегчение, когда сможете снять то, что на вас надето.
— Я не хочу носить этот балахон, — сказала Рози и зашла за повозку. Ей действительно стало намного легче, когда zat перестал касаться ее кожи. Натягивая джинсы, она вспомнила о том, что говорила ей Роза Марена. — Твоя хозяйка сказала, что у тебя есть что-то для меня.
— О-о-о, — изумленно воскликнула Уэнди Ярроу. — О Господи! Если бы я позабыла про это, она бы с меня шкуру спустила!
Рози взяла свою блузку и, надев ее через голову, увидела, что темнокожая протягивает ей какую-то вещицу. Рози взяла ее и с любопытством поднесла к глазам, поворачивая то в одну сторону, то в другую. Это был маленький, искусно сделанный керамический пузырек, ненамного больше пипетки. Горлышко его было закупорено крошечной серебряной пробкой.
Уэнди Ярроу оглянулась, увидела, что Билл стоит чуть поодаль, отстраненно глядя вниз с холма на развалины храма, и, казалось, это ее удовлетворило. Повернувшись снова к Рози, она сказала тихо и одновременно выразительно:
— Одну каплю. Ему. После.
Рози кивнула, будто прекрасно понимала, о чем говорит темнокожая женщина. Так проще. У нее были вопросы, которые она хотела и, по-видимому, должна была задать, но сейчас ее рассудок был слишком утомлен, чтобы сформулировать их.
— Следовало бы дать тебе поменьше, но ему может понадобиться еще одна капля — позже. Однако будь осторожнее, девочка. Это опасное средство!
«Едва ли может быть что-то опаснее того, что я пережила», — подумала Рози.
— А сейчас спрячь это, — сказала Уэнди Ярроу и проследила, как Рози засовывает пузырек в карман джинсов. — И смотри, не проболтайся об этом ему. — Она кивнула в сторону Билла, а потом опять повернула к Рози свое темное и мрачное лицо. Ее глаза на мгновение словно лишились зрачков и ресниц, как глаза греческой статуи. — Ты ведь знаешь почему, верно?
— Да, — сказала Рози. — Это женское дело.
— Правильно, — кивнула темнокожая. — Именно так оно и есть.
— Женское дело, — повторила Рози и мысленно повторила слова Розы Марены: «Помни о дереве».
Она закрыла глаза.
Втроем они посидели какое-то время на вершине холма. Билл и Рози — обнявшись, а Уэнди Ярроу — чуть поодаль, ближе к тому месту, где все еще флегматично пасся пони. Время от времени пони поднимал голову и смотрел на темнокожую женщину, словно ему было любопытно, почему столько людей собралось здесь в столь неурочный час. Уэнди не обращала на него внимания и просто сидела, обняв руками колени и задумчиво глядя в небо, на припозднившуюся луну. Как показалось Рози, она походила на женщину, которая подсчитывала в уме, сколько раз в жизни ей приходилось делать выбор и убеждаться, что неверных решений было много больше, чем правильных. Билл несколько раз открывал рот, порываясь что-то сказать, и Рози ободряюще смотрела на него, но каждый раз он так и не произнес ни слова.
Как только луна скрылась среди деревьев, слева от разрушенного храма, пони снова поднял голову и на этот раз издал тихое и радостное ржание. Рози взглянула вниз с холма и увидела идущую Розу Марену. На ее сильных крутых бедрах играли блики тускнеющей луны. Коса раскачивалась из стороны в сторону, как маятник старинных часов.
Уэнди Ярроу издала легкий удовлетворенный возглас и поднялась на ноги. Рози ощутила прилив благодарности и тревоги. Она положила ладонь на руку Билла и пристально посмотрела на него.
— Не смотри на нее, — сказала она.
— Да, — согласилась темнокожая служанка. — И не задавай никаких вопросов, Билли, даже если она позволит тебе это.
Он неуверенно перевел взгляд с Уэнди на Рози, а потом снова на темнокожую женщину.
— Почему? Кто она такая? Королева Мая?
— Она королева того, чего захочет, — сказала Уэнди, — и ты запомни это. Не смотри на нее и не делай ничего такого, что могло бы рассердить ее. Больше ничего я сказать не могу — уже нет времени. Сложи руки на коленях, мужчина, и смотри на них. Не отводи взгляд от своих рук.
— Но…
— Если ты посмотришь на нее, ты сойдешь с ума, — просто сказала Рози и взглянула на темнокожую служанку; та кивнула.
— Ведь это сон, правда? — спросил Билл. — Я хочу сказать… Я ведь не умер, верно? Потому что, если это жизнь после смерти, то я скоро лишусь и ее. — Он глянул в направлении приближающейся женщины и вздрогнул. — Слишком много крика. Слишком все жутко. Слишком много тайн.
— Это сон, — подтвердила Рози. Роза Марена была уже близко — стройная прямая фигура, идущая сквозь полосы света и тени. Полосы тени превращали ее лицо в маску кошки или, быть может, лисы. — Это сон, в котором ты должен в точности выполнять то, что тебе велено.
— Такая игра — «Рози и Уэнди приказывают»?
— Ага. И Уэнди приказывает, чтобы ты сложил руки на коленях и смотрел на них, пока кто-то из нас не скажет тебе, что уже достаточно.
— Можно водить? — спросил он, бросив на нее, как ему казалось, иронический взгляд из-под ресниц, который тем не менее выражал лишь полное замешательство.
— Да, — нетерпеливо произнесла Рози. — Да, уже можно, только ради Бога не смотри на нее!
Он сцепил пальцы и послушно опустил глаза.
Теперь Рози слышала шорох приближающихся шагов, шелест шелковистой травы, скользящей по коже. Она сама опустила глаза. Через несколько мгновений она увидела пару голых ног, освещенных серебристым лунным светом, застывших перед ней. Последовало долгое молчание, прерываемое лишь криками какой-то полуночной птицы вдалеке. Рози скосила глаза направо и увидела Билла, сидевшего рядом с ней совершенно неподвижно и глядевшего на свои сложенные ладони столь прилежно, как неофит на проповеди дзен-буддизма.
