до смерти. Мартин, поняв, что звуки стихли, жестами стал спрашивать у Даниэля, что там происходит и можно ли уже выходить из их укрытия. Тот кивнул, и они вернулись ближе к перекрёстку.
– Что это было? – спросил Мартин.
Даниэль не нашёл в себе сил описать то, что он увидел. Судя по лицу, он едва не падал в обморок. Единственное, в чём они теперь были уверены, так это в том, что продвигаться следует в правое ответвление, так как идти туда, откуда выбежал этот мутант, а тем более туда, куда он ушёл – желания не было.
Идя по ещё хуже освещаемому коридору, они скоро услышали стоны. Эти звуки, отражаясь от стен, постепенно усиливались, как если бы к их источнику добавлялся всё новый и новый ток воздуха. Даниэль и Мартин, переглянувшись, стали медленно двигаться вперёд, готовые в любой момент развернуться и ринуться бежать.
Вопреки их ожиданиям, это был человек, прикованный к стене подобно им. Он был серьёзно ранен: на его груди и спине были страшные кровоподтёки. Глаза у него были зажмурены, и он громко стонал. Зрелище было отвратительным и парни стали приближаться к человеку, дабы оказать ему хоть какую-то помощь. Они вновь вышли к перекрёстку, человек располагался в правом ответвлении на углу у дальней стены. Когда Мартин был в шаге от того, чтобы выйти на саму развилку, Даниэль одёрнул его. Повернувшись, опешивший Мартин увидел в глазах товарища неподдельный страх. Не успел он ничего спросить, как парень с нечеловеческой силой оттянул его назад.
Из правого коридора, в котором лежал бедолага, доносились звуки волочащегося по камню металла. Парни уже знали, что это… Скрывшись за развалившейся кроватью, они увидели, как окровавленный человек в халате, таща за собой огромный тесак, подошёл к стонущему узнику. Один резкий удар, и… Страдания этого мужчины были оборваны. Огромных размеров палач ещё недолго постоял на месте, после чего, развернувшись, направился обратно – во мрак коридоров этого проклятого подвала.
Даниэль и Мартин решили идти прямо, пройдя мимо расчленённого на две части пожилого мужчины лет 40-50. Возраст определялся с трудом, ведь весь он был забрызган собственной кровью, а лицо заросло колкой щетиной. Стараясь не смотреть на него, парни вышли к какой-то полуоткрытой двери, от которой шла тонкая полоска синего цвета.
Приоткрыв её, им открылся вид на просторную комнату. Видимо, это была медицинская палата: шесть коек – три слева и три справа, несколько капельниц и стол с большим компьютером, располагавшийся в левом дальнем углу. Единственными выходами из этой комнаты была та дверь, через которую её сейчас осматривали Мартин с Даниэлем, а также запертая идентичная этой дверца с прямо противоположной стороны. На койках возлегали укрытые белыми простынями трупы. Когда парни вошли вовнутрь, им ещё несколько секунд приходилось привыкать к столь яркому синему свету. После слабых коридорных лампочек этот свет казался им чем-то наравне с солнцем.
Осматривая лежавших на койках людей, ребята ужасались: у большинства лица были изуродованы, а сами они – превращены в уродцев, как будто лихорадкой или каким-то иным недугом.
– Кошмар, – еле слышно прошептал Мартин.
Вдруг, человек, лежавший на дальней койке с левой стороны палаты, вздрогнул, издав громкий хриплый кашель. Это был молодой парень, который разительно отличался от всех тех трупов, которые лежали с ним в одном помещении. Он также был изувечен, но чем-то всё-таки ещё сохранял человеческий вид. Неожиданный кашель этого парня чуть было не вызвал у Мартина и Даниэля сердечный приступ. Они, отойдя от ужаса, приблизились к нему.
– Кто ты?
Парень, видимо, сдерживая слёзы, что-то безостановочно шептал себе под нос, шевеля губами. На его щеке была большая родинка, которая приобрела неестественно чёрный оттенок.
– Что с тобой случилось, кто ты? – повторил Даниэль. – Ты нас слышишь?
Парень лихорадочно переводил взгляд с Даниэля на Мартина, и наоборот, но наконец остановился на Даниэле, зафиксировавшись на его глазах.
– Я Дмитрий Лаун. Я… Меня схватил этот… Доктор Клоу… Как вы? Как вы освободились? Как? – он плакал и не мог найти в себе силы заговорить внятно.
– Мы… Кто такой этот доктор Клоу?
Парень непонимающе посмотрел на парней, а затем, попытавшись прийти в себя, произнёс:
– Те таблетки… На столе, – он кивком головы указал на массивный стол, располагавшийся рядом с компьютером. – Выпейте их. Они помогут вам… Всп… – парень закашлялся, – вспомнить…
Даниэль и Мартин переглянулись, заметив на столе небольшой белый пузырёк, до половины наполненный такими же таблетками. Даниэль с недоверием взял его в руки, но никаких опознавательных знаков им обнаружено не было.
– Что думаешь? – Мартин с интересом глядел на парня, наблюдая, как тот дрожащими руками пытается открыть резную пробку на бутылке.
– Я попробую, – решился на риск Даниэль.
– Ты уверен? – Мартин посмотрел на него с сомнением.
– Это антидот… – прошептал лежавший на койке парнишка, родинка на лице которого, казалось, стала ещё более чёрной, а кожа, наоборот, приобрела желтоватый оттенок. – Я не знаю, как он работает, но он убьёт в вас то, что стёрло вашу память.
В тот момент, когда он закончил говорить, пробка слетела с пузырька, и Даниэль изъял одну маленькую белую капсулу.
– Даниэль… – начал было Мартин, но тот решительно сунул капсулу в рот и сглотнул.
В помещении повисло молчание, нарушаемое только исходящим от компьютера гулом и треском лампочек. Мартин с тревогой следил за движениями губ и рук Даниэля, пока тот, наконец, не заговорил:
– Я… Ничего не чувствую. Что-то странное…
Он прервался, ибо со стороны второй двери, ведущей из этой палаты, послышались аккуратные шаги. Парни в панике перебежали к койкам, стоявшим рядом, и спрятались прямо под ними. Свисавшие простыни скрывали их настолько хорошо, что вошедший ничего не заметил. В палате оказался низкого роста человек. Он был одет в потёртый грязный халат, когда-то именуемый "медицинским", а его голова была покрыта седыми патлами, из-под которых сверкали маленькие чёрные глазки.
Он молча прошёл к столу, взяв с него какой-то шприц. Он небрежно окунул его в спирт, и через секунду его глаза уставились на лежащего на койке парня.
– Нет, прошу, пожалуйста! Не надо! Прошу, пожалуйста! Нет!
Парень хрипло кричал, когда человек в халате набирал в шприц его кровь, а затем вводил какую-то инъекцию в правую руку. Она была ярко жёлтого цвета. Он в третий раз вколол парню укол, будто бы недовольный предыдущими двумя, и парень, под монотонный писк стоящего рядом аппарата, затих. Его глаза закрылись. Парни не видели, что происходит в палате, ведь простыни, скрывающие их от зашедшего, имели
