– Откуда ты… ты не знал.
– Нет. Ты только что подтвердил.
Прищурившись, Сет наклонился к Гадесу. Тот видел подобное выражение лица, когда Сет перерезал горло врагам, воплощение древних хаоса и ярости.
– Стоит ли напоминать, Аид, что это я здесь во всё влезаю и нарываюсь? А ты у нас разумный.
– Я учусь у лучших.
Гадес дёрнул плечом: несильно, стараясь не тревожить рану. Она действительно побаливала, даже сон в Подземном мире, пусть и совсем не магический, не очень помог. Но Гадес чувствовал себя хотя бы отдохнувшим.
Псы Сета заворчали откуда-то из-под стола, почуяв появление Цербера. Тот их высокомерно проигнорировал, уселся рядом с Гадесом, положив морду на колени хозяину. Гадес провёл по ней рукой. Он бы предпочёл, чтобы Цербер остался в Подземном мире с Персефоной, которая занималась делами, но там ей ничего не грозит. Оставлять Гадеса пёс не хотел.
– Кронос одним своим присутствием разрушает привычные законы мира, – сказал Гадес и попробовал чай. – Это влияет и на то, как быстро мы восстанавливаемся.
– Амон тоже до сих пор мучается от головной боли.
– Но сумел тебя вернуть.
Сет кивнул:
– Насколько я знаю, никто из глав пантеонов такого не проделывал. Никто даже не знал, что это возможно.
– Амон далеко не слабый.
– А я очень хотел вернуться, – согласился Сет. – Догадывался, что вы тут без меня творите.
– Мы хотя бы не умирали.
– Ладно, один-ноль в твою пользу.
Сет стряхнул пепел прямо в чашку, из который уже выпил чай. Нефтида за такое убила бы, но её тут не было.
– Говорил с Зевсом? – спросил Сет.
– Собираюсь к нему.
Телефон, лежавший на столе, завибрировал, Сет ткнул в экран и нахмурился, прочитав сообщение. Что-то быстро ответил и посмотрел на Гадеса:
– Задержись. Это Инпу, и он очень хочет застать тебя.
Гадес не представлял, зачем мог понадобиться. Если будет опаздывать, Анубис сможет быстренько его перенести. В отличие от Амона, Гадес не испытывал неприятных ощущений от скольжения по чужим смертям, которые использовал Анубис.
К тому же если Гадес мог помочь, то хотел этого.
– Анубис справится с миром мёртвых.
– Ага, – ответил Сет и достал новую сигарету. – Ты знаешь, мой брат не очень понимал, что делать с живыми. И с богами тоже. И с сыновьями. Гором занималась Исида, но Анубиса она не любила. Может, потому что он не с такой готовностью слушал и слушался.
Гадес встречался с Исидой, но так и не смог понять эту женщину. Она умела быть мягкой и приветливой, но в то же время жёсткой, бескомпромиссной. Однажды она решила, что может стать главой пантеона вместо Амона. До решительных действий так и не дошло, но после этого Гадес понял, почему Сет старается не связываться с Исидой.
– Осирис решил, что всё произойдёт само собой, – продолжал Сет. – Однажды Анубис научится владеть силой. У нас ушло много времени, но он правда смог. Но Осирис ни разу не подготовил к тому, что придётся править Дуатом. И с этим не смогу помочь ни я, ни ты, ни кто-либо ещё. Осирис не счёл нужным чему-то научить. А сейчас… не слишком хорошее время для учёбы.
Снова используя чашку вместо пепельницы, Сет затушил в ней сигарету и поморщился:
– Не могу больше курить. Ты с Зевсом в клубе встречаешься? Я с тобой.
Гадес кивнул. Он знал, что, как бы ни настаивали на своём ацтекские боги, Сет не даст запереть Анубиса. Даже если бы Амон ему приказал. А значит, Гадес поддержит Сета. В любом случае.
Они клялись друг другу однажды. Давным-давно, в диком, первозданном обряде, мешая свою кровь. Гадес не понимал подобных ритуалов, но тогда проникся даже он. Посреди пустыни и поющих песков, под оглушительно сияющим звёздным небом, когда на лицах мерцали отсветы костра.
Они клялись прикрывать друг другу спины.
И за тысячи лет мало что изменилось.
Цербер заворчал, и Гадес заметил, что один из псов Сета играет с аккуратным хвостиком добермана. Теневая собака казалась совсем тонкой и маленькой на фоне мощного Цербера, но ничуть его не боялась.
Сет повёл плечами, как будто разминая их, готовясь сорваться с места и пойти против врагов. Не важно, люди это, боги, чудовища или Кронос. Рядом с другом и Гадес ощущал себя спокойнее: что бы ни происходило, он не сомневался, что оставалось в этом мире что-то прочное и нерушимое.
– Вы опять тут всё провоняли!
В дверях стоял Амон. Влажные волосы топорщились после душа и казались темнее, чем обычно. Он морщился из-за сигаретного дыма, и Гадес невозмутимо сказал, кивая на Сета:
– Это всё он.
– Ай-яй, – покачал головой Амон. – А потом ругаешься на Анубиса.
– Мне можно.
– Лучше окно открой! Дышать невозможно.
Какими бы божественными силами они ни обладали, но проветривание и избавление от табачного запаха в них точно не входило. Амон залез в холодильник, не нашёл ничего интересного и тоже налил себе чай. Посмотрел на Гадеса:
– Думал, ты ещё в Подземном мире.
– Там Сеф осталась.
– Как она? Полностью стала Персефоной?
– Привыкает.
Гадес сам не мог бы сказать, как сейчас ощущает себя Персефона, но это была она, целиком и полностью она. Он старался не мешать ей, но не уходил далеко.
– Если Зевс будет обо мне спрашивать, скажи, что я умер, – заявил Амон. – Мне хватает ацтеков с их претензиями.
– Они настойчивы?
– Ещё как! Мне это не нравится. Если скандинавы действительно за Кроноса, то сейчас совсем не время терять ацтеков на своей стороне. Но нельзя Анубиса закрывать, он не сможет взаперти. И он же убил этих чудовищ! С которыми, кстати, никто совладать не мог.
– Амон, ты душка, – улыбнулся Сет. – Когда ни во что не влипаешь.
– И это говоришь ты? Да тебя надо внести в божественную книгу рекордов! Как бога, который больше всего раз умудрился чуть не помереть насовсем.
– Ты можешь поставить другой рекорд. Единственный бог, который занялся сексом с чудовищем.
– Не начинай! – Амон застонал.
Но Сет даже не собирался заканчивать. Он положил голову на сцепленные ладони, видимо решив, что так кажется более милым:
– Ну, раз уж Апоп сейчас женщина, почему бы и нет? Покажите пример! Займитесь любовью, а не войной и всё такое.
Амон закатил глаза, но счёл за лучшее промолчать и не провоцировать. Гадес старательно прятал улыбку за чашкой. Он не знал, как относиться к тому, что не все чудовища, оказывается, создания хаоса, стремящиеся к уничтожению. И у них может быть собственная воля.
Хотя Гадес предпочел бы не полагаться на здравый смысл монстра. И чтобы Амон всё-таки не встречался с этой… барышней в одиночестве.
Сет вскинул голову, услышал входную дверь или что-то ощутил. Гадес ничего не заметил, но поверил, когда Сет сказал:
– Это Анубис. И он пришёл не один.
На кухне первым появился именно он. Среди привычного полумрака и хрома кухни Анубис казался потрёпанным. Он огляделся с растерянностью, нашёл взглядом Гадеса и кивнул ему. Молча уселся на свободное место, когда на кухню наконец-то вошёл тот, кого он привёл.
Внимание Гадеса полностью переключилось.
Невысокая темноволосая девушка. Она переминалась с ноги на ногу, сцепив руки перед собой. Её осторожный внимательный взгляд не отрывался от Гадеса.
– Это Луиза, – прокашлявшись, сказал Анубис. – Предпочитает, чтобы её звали так, а не Макарией.
Амон поперхнулся чаем, а Сет улыбнулся:
– Возвращение блудной дочери.
– Сет, если ты сейчас не заткнёшься, я тебя ударю, – мрачно пообещал Гадес. Хотя на самом деле порадовался, что обстановка немного разрядилась.
– Садись. – Амон кивнул на свободное место рядом с собой. – Будешь чай?
Гадес не видел дочь сотни лет. И сейчас попросту терялся, не зная, что сказать. Он искал её, но безуспешно, Макария ушла сама и не желала, чтобы её находили. Но теперь сидела здесь, на кухне Сета.
– Геката стёрла ей память, но та начала возвращаться после освобождения Кроноса, – пояснил Анубис. – А мы с Луизой встретились случайно.
