Я кивнула Брайану и поспешила к тем, кто был занят в спектакле. Во втором акте Эсмеральда выходила почти в каждой сцене. Я надеялась, что на этот раз не перевру ни одного слова.
Когда я подошла и встала рядом с Робертом, то увидела, как мисс Уокер берет рукопись с пьесой со стола, где она всегда лежала. Она перелистала страницы в поисках второго акта.
Было видно, как меняется выражение ее лица, когда она искала нужное место. Из ее уст вырвался короткий сердитый возглас. Потом она зачем-то подергала толстую пачку листков.
– Кто пошутил на этот раз? – Мисс Уокер изо всех сил старалась не закричать.
– А что случилось? – спросил Роберт. Она подняла рукопись и с безумным взглядом потрясла ею над своей головой.
– Мой экземпляр! Все страницы склеены между собой! – Мисс Уокер кипела от негодования.
Все затаили дыхание. Над сценой повисло тревожное ожидание.
– Всё! – воскликнула мисс Уокер. Она швырнула рукопись в стену. – Это была ваша последняя шутка! Спектакль отменяется! Все идите домой! Спектакля не будет!
– Мисс Уокер передумала? – спросил Зик. Я кивнула.
– Да, через несколько секунд она успокоилась и сказала, что репетиция продолжается. Но потом она весь день была в очень плохом настроении.
– Хоть на этот раз она не сможет обвинить меня, – усмехнулся Зик. Он бросил лиловый резиновый мячик через всю комнату, и Бастер, его черный коккер-спаниель, вприпрыжку побежал за ним.
Мы с Брайаном заскочили к Зику домой, чтобы рассказать, как идут дела. Зик был на-. казан – скорее всего, навсегда, – и ему нельзя было выходить из дому. Его родители ушли в гости. Они должны были вернуться через несколько часов.
Бастер выронил мяч и начал лаять на Брайана.
Зик засмеялся.
– Ты ему не нравишься, Брайан. – Он подобрал мяч и снова ударил им о ковер.
Но Бастер не погнался за мячом, а продолжал лаять на Брайана.
Брайан покраснел. Он протянул руку и потрепал собаку по морде.
– В чем дело, малыш? Я же неплохой парень.
Бастер отскочил от Брайана и побежал за мячом, который уже выкатился в холл.
– По-моему, это доказывает, что в классе есть еще один приколист, – сказал Зик с грустной улыбкой. Он откинулся на спинку кушетки. – Это доказывает, что не я выкидывал все эти фокусы.
Я стала думать, что бы такое посмешнее сказать, но увидела серьезное выражение на лице Зика. И ничего не сказала.
– Призрак существует, и это не я. – Зик вздохнул. – А все думают, что я врун. Мисс Уокер думает, что я пытался сорвать постановку. Даже мои родители думают, что я вконец испортился.
– Ты был гораздо лучшим Призраком, чем Роберт. – Мне хотелось приободрить Зика. – До представления осталось меньше недели, а Роберт все еще путает свои слова. Говорит, что зря добивался роли в этой пьесе. Будь его воля, он бы вообще отказался играть.
Зик стремительно встал.
– Если бы вы доказали, что я не прикидывался привидением, я бы попросил мисс Уокер вернуть мне роль.
– Ага, – сказала я. Я видела, что мозг Зика начал работать. Я знала, что он скажет дальше.
– Ага, – эхом отозвался Брайан. Он также знал, что собирается сказать Зик.
– Пошли в школу! – Глаза Зика горели решимостью. – Мы должны найти призрака. Тогда я смогу вернуть себе роль.
Я покачала головой:
– Ничего не выйдет, Зик.
– Но я хочу доказать всем, что не пытался сорвать постановку! – настаивал Зик.
Брайан бросил мячик собаке. Собака следила, как он скачет по полу.
– Тебе не разрешают гулять, ты помнишь? – сказал Брайан.
Зик пожал плечами.
– Если мы отыщем призрака и докажем, что я не виноват, мои родители только обрадуются. И всё простят. Пошли ребята. Попытаемся еще раз. Ну, пожалуйста.
Я лихорадочно размышляла. Мне казалось, что это не очень хорошая мысль. В прошлый раз, когда мы пробрались в зрительный зал, все обернулось против Зика.
По лицу Брайана я видела, что он тоже не горит желанием охотиться за привидением.
Но как мы могли отказать Зику? Ведь он нас прямо-таки умолял!
Вечер был теплый, но меня все равно знобило. Всю дорогу до школы мне чудилось, что к нам подбираются какие-то тени и пытаются нас схватить. Но стоило мне обернуться, они тут же растворялись.
Твое воображение чересчур разыгралось, Брук, отругала я себя. Я хотела, чтобы мое сердце перестало стучать, как большой барабан. Я хотела оказаться дома и смотреть телевизор с Джереми. У меня было плохое предчувствие относительно нашего маленького приключения. Очень плохое предчувствие.
Чтобы попасть в школу, мы не стали тратить время на поиски незапертых дверей. Влезли в то же самое окно в классе домоводства. И, как в прошлый раз, темными коридорами бесшумно пробрались в зрительный зал.
Над задними рядами горело несколько лампочек. На сцене было темно и пусто. Лишь в глубине виднелся задник с изображением серой кирпичной стены. Во главе нашей экспедиции Зик двинулся по центральному проходу. Каждому он дал по фонарю. Мы включили их и тоже пошли к сцене. Лучи света скакали по пустым рядам. Я подняла свой фонарь и провела лучом по сцене, от одной кулисы до другой.
Никого. Никаких признаков чего-либо необычного.
– Зик, мы теряем время, – сказала я шепотом, хотя никто нас не мог слышать.
Он поднял палец к губам.
– Мы спустимся вниз, под сцену, – решительно объявил он. – Мы его найдем, Брук. На этот раз мы его найдем.
Никогда не видела Зика таким серьезным. От страха у меня по спине побежали мурашки. Но я решила с ним не спорить.
– Может быть, я останусь на сцене, когда вы полезете вниз? – предложил Брайан. – Я могу постоять на страже.
– От кого тут сторожить? – строго спросил Зик, осветив фонарем его лицо.
По лицу Брайана было видно, что он трусит.
– От того, кто может прийти, – чуть слышно ответил он.
– Мы все пойдем вниз. Если увидим призрака, я хочу, чтобы были два свидетеля – ты и Брук.
– Но призрак – это дух, так ведь? – спросил Брайан. – Как же мы найдем дух?
– Мы его найдем.
Брайан пожал плечами. Мы поняли, что сегодня спорить с Зиком не имело смысла.
Когда мы шли к люку, половицы на сцене скрипели. Мы осветили фонариками квадратную крышку люка.
Мы с Брайаном встали в центре спускаемой площадки и прижались друг к другу. Зик надавил ногой на кнопку в полу и встал рядом.
Послышался знакомый лязг. Когда площадка поползла вниз, лязг сменился ровным гудением. Через минуту сцена была уже над нашими головами. Со всех сторон нас обступила непроглядная темень.
