– Нет опасности! – вскричала старая Тилли. – Хотелось бы посмотреть на вас, уважаемый сэр! Уже не в первый раз мисс Дороти…
– Замолчите, Тилли!
– Хорошо, хорошо, молчу, тем более что меня здесь никто не слушает. Поступайте как хотите, мои красавицы, но завтра же я покину этот дом и, клянусь своей доброй репутацией, ногой не ступлю больше на эту чертову пустошь.
Вдруг Лавиния протянула дрожащую руку к стеклам.
– Что это?.. По пустоши словно бегут огоньки?
Тилли заорала от ужаса.
– Люди, лошади… Они там… Существа!
Триггс выскочил на крыльцо и с удивлением воззрился на странный спектакль.
Три смолистых факела горели рыжим пламенем и бросали зловещие отсветы на группу людей в лохмотьях с корзинами и посохами в руках. Они тащились за двумя скрипучими кибитками, Которые с трудом влекли тощие клячи.
– Не бойтесь, – воскликнул детектив, – это цыгане! Они стояли в долине и направляются в Миддлсекс! Я им скажу пару слов.
Предводитель, шедший во главе процессии, узнал его.
– Мы уходим, – прокричал он, – здесь плохо!.. Уходите с нами!
– Что случилось? – спросил детектив.
– Дети видели Быка! – крикнула одна из женщин. – Он хотел унести мою крошку Типпи!
– И «существа» идут! – поддержала ее другая. – Мы их чувствуем… Там «существа»! Надо уходить!
– Сэр, – сказал на прощание человек с головой хищника. Я вас предупредил, поскольку вы щедры и добры. Ничего больше я добавить не могу. Мы уходим!
Они двинулись дальше. Триггс, ошеломленный больше, чем сам признавался себе, смотрел, как тает во тьме пламя их факелов. Вскоре они скрылись из глаз.
– Дороги! О, Дороги! – рыдала мисс Лавиния. – Я боюсь за нее!
И туг тишину разорвал пронзительный вопль.
– Это Дороти! – закричала Лавиния, падая на колени. Боже! Защити ее!
Триггс с тревогой огляделся. Он жалел, что не захватил оружия. К счастью, среди смешных безделушек он углядел тяжеленную трость из чашкового дерева, обвязанную розовым бантом, схватил ее, сдернул шелковую ленту и потребовал фонарь.
Тилли дала ему небольшой кучерской фонарь с огарком свечи.
– Не двигайтесь с места, – приказал детектив испуганным женщинам. – Крик раздался в направлении, противоположном тому, куда ушли цыгане. Я пошел.
Он не сделал и двадцати шагов по пустоши, как ему показалось, что он очутился в пустоте; лампа почти не помогала, ибо ее бледный свет рисовал только желтый кружочек света у ног.
Но боги услышали его безмолвную молитву: далекие дюны Миддлсекса зазолотились. Всходила луна.
Мрак немного рассеялся, и Триггс стал различать треугольники карликовых хвойных деревьев и темные массивы черной калины, но тут раздался новый истерический вопль, за которым последовало ужасающее рычание.
– Бык! – пробормотал Триггс, и у него в висках заломило, словно от ледяного компресса.
Рог полумесяца выглянул из-за вершины дюны, и Сигма увидел чудовище, застывшее шагах в двадцати от него.
Оно вырисовывалось на фоне луны неправдоподобно взъерошенной тенью.
Триггс различил громадную бычью морду с рогами, вонзающимися в небо, толстая кожа мощными складками спадала вниз, две толстенных человеческих руки сжимали стонущее тело.
Окажись у Триггса револьвер, он всадил бы в чудовищную тень всю обойму, ибо был плохим стрелком; но у него в руках было оружие, которым он владел виртуозно, – палка.
Мистер Триггс навострился в упражнениях с палкой на обязательных курсах оборонительной гимнастики и даже был отмечен наградой.
Быстро примерившись, он бросился вперед.
Когда чудовище заметило его, у него уже не было времени на нападение. Оно заняло оборонительную позицию, опустило рога, уронило в траву свою добычу и вытянуло вперед громадные черные кулаки.
Сокрушительный удар в бедро, резкий тычок острием в живот и сильнейший удар по морде тут же сломили сопротивление ужасного чудовища.
Испуская жалобные крики, оно попыталось убежать, но Триггс не желал упускай. Его.
– Сдавайся! – закричал он.
Существо неловкой трусцой ковыляло к рощице, надеясь скрыться от преследователя.
Триггс настиг его, когда бычья морда с рогами сползла на мощное плечо.
Трость описала широкую дугу, и чудовище рухнуло на землю. Луна взошла над дюной, словно желая разделить с детективом сладость победы.
– Ну, бандюга! – закричал Триггс. – Покажи-ка мне свою грязную рожу; а то получишь еще!
Он яростно потрясал палкой, а его жертва жалобно стонала.
Ногой Сигма откинул в сторону осклизлую коровью шкуру.
– Боже мой, я где-то видел это лицо, – проворчал он, склоняясь над толстяком, по лбу которого текла кровь.
– Не притворяйтесь мертвецом, дружок. У вас такой же крепкий череп, как и у быка, с чьей помощью вы пугали людей! Встать!
– Не бейте меня больше. Я сдаюсь, – простонал голос.
– И правильно делаете! Встать! Идите вперед… и не вздумайте ничего выкидывать, а то получите пулю.
– Ради бога, не стреляйте! Я иду… Ох, как вы меня избили!
Триггс сложил руки рупором и позвал:
– Сюда, мисс Чемсен! Сюда, Тилли Бансби!
Вскоре на пороге «Красных Буков» появилось два огонька.
– Мисс Дороти здесь!
Мисс Дороги уже встала на ноги, но говорить не могла и показывала на свое распухшее горло.
– О! Он хотел вас задушить? – вскричал Триггс. – Его песенка спета!
Последнее слово в ночном приключении осталось за Тилли Бансби.
Преодолев ужас, она подошла к побежденному, который, опустив голову, стоял и ожидал приказа своего победителя.
– Фримантл! – крикнула она. – Мясник! Каналья, а мы к тому же его клиенты.
И она влепила ему пощечину.
Мистер Чедберн, старый доктор Купер и Сигма Триггс сидели в громадном кабинете мэра. Мэр держал речь:
– Поздравляю вас, мистер Триггс. Кстати, я и не ожидал ничего иного от бывшего инспектора Скотленд-Ярда.
– Хм, – с неловким видом начал Триггс, – я не… благодарю вас, мистер Чедберн.
– Престо Чедберн, – прервал его мэр, – но я собрал вас не только ради того, чтобы воздать вам хвалу. Благодаря вам ужаса Пелли больше не существует. Вы пришли и победили. Фримантл развлекался, разыгрывая людей таким ужасным способом…
– Простите, – тихим голосом вмешался в его речь Триггс, мисс Дороги Чемсен едва не лишилась жизни, следы на ее шее хорошо видны. Все это заставляет меня думать, что бандит был жесток и по отношению к цыганским детишкам, которые с табором проходили по Пелли.
Мистер Чедберн жестом отбросил его аргументы.
– Прежде всего, этим бродягам запрещено останавливаться на Пелли и даже просто пересекать ее; кроме того, жалобы не поступали и преступление зарегистрировано не было. Этому негодяю Фримантлу нет никаких извинений, но я берегу репутацию Ингершама и спокойствие его обитателей. Стоит заговорить о происшествии, как на город налетит ядовитая стая лондонских репортеров. Я не желаю их нашествия.
