Стью улыбнулся:
— Да. Все, что когда-либо писал Гор Видал: его сочинения о Линкольне, Аароне Берре и остальных парнях — ведь теперь эти книги предназначены для сосунков. Кажется, сейчас мне представился подобный шанс.
Ральф виновато улыбнулся:
— Кажется, я сделал прокол. Извини, Стью.
Стью пожал протянутую руку, и Ральф отошел. Глен присел рядом со Стью, слезы снова бежали по его морщинистым щекам.
— Ладно, ладно, — сказал Стью. — Со мной все хорошо.
— Ларри прав. Это ужасно. Как будто пристреливаешь лошадь.
— Ты же знаешь, что все должно быть сделано.
— Думаю, да, но кто понимает все это до конца? Как твоя нога?
— Сейчас абсолютно не болит.
— Ладно, у тебя есть таблетки. — Глен смахнул слезы рукой. — Прощай, Восточный Техас. С тобой было чертовски приятно общаться.
Стью отвернулся.
— Не говори «прощай», Глен. Лучше скажи «до свидания». Возможно, ты свалишься с этого чертового склона, и тогда мы проведем здесь зиму, играя в трик-трак.
— Но это не «до свидания», — ответил Глен. — Я чувствую это, а ты?
И потому, что он чувствовал это, Стью снова повернулся к Глену.
— Да, — произнес он, а затем слабо улыбнулся. — Но я не стану бояться дьявола, ведь так?
— Так! — согласится Глен. Голос его упал до шепота. — Нажми на выключатель, если нужда заставит, Стюарт.
— Хорошо.
— Тогда прощай.
— Прощай, Глен.
Трое мужчин собрались около западного склона оврага. Оглянувшись через плечо, Глен начал подниматься. Стью наблюдал за его продвижением вверх со все возрастающей тревогой. Двигался Глен небрежно, почти неосторожно, лишь мельком бросая взгляд под ноги. Грунт обвалился под его ногами раз, затем другой. Оба раза он безразлично хватался руками в поисках опоры, и оба раза такая опора оказывалась на месте. Когда Глен добрался до верха, Стью вздохнул с глубоким облегчением.
Следующим поднимался Ральф, а когда он был уже наверху, Стью в последний раз окликнул Ларри. Он отметил, что по-своему лицо Ларри очень напоминает лицо Гарольда Лаудера в последний период его жизни — удивительно, спокойное, взгляд внимательный и немного тревожный.
— Теперь ты главный, — сказал Стью. — Справишься?
— Не знаю. Попытаюсь.
— Тебе предстоит принимать решения.
— Да? Похоже, что первое мое решение было отвергнуто. — В глазах Ларри мелькнул укор.
— Да, но это был единственный и последний случай. Послушай, его люди собираются схватить вас.
— Да. Думаю, они это сделают. Они либо схватят нас, либо перестреляют, как собак, из укрытия.
— Нет, я думаю, они схватят вас и доставят к нему. Думаю, это случится в следующие пару дней. Когда прибудете в Лас-Вегас, внимательно наблюдайте за всем. Ждите. Оно придет.
— Что, Стью? Что придет?
— Не знаю. То, ради чего мы были посланы сюда. Будьте готовы. Уловите момент прихода.
— Мы вернемся за тобой, если сможем. Помни об этом.
— Конечно.
Ларри торопливо поднялся по склону и присоединился к Глену и Ральфу. Все трое помахали на прощанье. Стью помахал в ответ. Они ушли. И больше Глен, Ральф и Ларри никогда не видели Стью Редмена.
Оставшаяся тройка разбила лагерь в шестнадцати милях западнее того места, где был оставлен Стью. Они преодолели еще один овраг, но не такой глубокий. Настоящая причина того, что они прошли так мало, крылась в том, что некая частичка сердца оторвалась от них. И невозможно было сказать, собирается ли она возвращаться. Казалось, ноги у них налились свинцом. Они почти не разговаривали. Никто не осмеливался смотреть в лицо другому, боясь увидеть на нем отражение собственной вины.
С наступлением темноты они сделали привал и развели костер. Вода здесь была, но еды не было. — Глен набил остатками табака свою трубку и неожиданно подумал, есть ли у Стью хоть одна сигарета. Эта мысль отравила вкус табака, и он выбил трубку о камень, бездумно выбрасывая последние крошки «Боркум рифф». Когда несколько минут спустя в темноте заухала сова, он огляделся по сторонам.
— А где Кин? — спросил он.
— Довольно странно, — сказал Ральф. — Не помню, чтобы видел его последние несколько часов.
Глен встал.
— Кин! — крикнул он. — Эй, Кин! Кин!
Голос его одиноким эхом отдавался в пустоте. Нигде не раздался ответный лай. Глен снова сел, его переполнила печаль. Он вздохнул. Кин прошел с ним почти по всему континенту. А теперь он исчез. Это было похоже на дурное предзнаменование.
— Думаете, с ним что-то случилось? — тихо спросил Ральф.
— Возможно, он остался со Стью, — задумчиво ответил Ларри.
Глен удивленно взглянул на него.
— Возможно, — согласился он, обдумывая вероятность подобного. — Возможно, так оно и есть.
Ларри перебрасывал камешек из руки в руку, из руки в руку, снова и снова.
— Стью сказал, что, возможно, Господь пошлет ему ворона, чтобы тот кормил его. Сомневаюсь, чтобы его можно было найти поблизости, поэтому Он, может быть, вместо ворона послал ему собаку.
Костер затрещал, взметнув в темноту фейерверк искр, как бы желая хоть на мгновение прорвать темень, а затем снова замерцал в ночи ровным огнем.
Когда Стью увидел крадущуюся к нему по дну оврага тень, он подполз на локтях к ближайшему валуну, выставив вперед поломанную ногу, и нашарил камень побольше. Он промерз до костей. Ларри был прав. Два или три дня лежания в таком холоде — и все. Но, похоже, сначала до него доберется это крадущееся существо. Кин оставался рядом с ним до самого захода солнца, а потом убежал, легко выбравшись из оврага. Стью не стал звать его назад. Пес найдет дорогу к Глену и пойдет с ними. Возможно, в этой игре и Кину отведена своя роль. Но как же он хотел, чтобы Кин остался чуть-чуть подольше… Конечно, есть выход — таблетки, но Стью не хотелось быть разорванным на куски волками темного человека.
Он плотнее сжал камень в ладони. Темный силуэт замер ярдах в двадцати от дна оврага. Затем тень снова стала спускаться, черная тень в черной нота.
— Давай, давай, иди сюда, — прохрипел Стью.
Темная тень завиляла хвостом и подошла.
— Кин?!
Это был он. Но что-то было зажато в его пасти, и это что-то пес положил к ногам Стью. Он сел, размахивая хвостом в ожидании похвалы.
— Хорошая собака, — удивленно похвалил Стью. — Хорошая собака!
Кин принес ему кролика. Стью достал складной нож, раскрыл его и разделал кролика тремя быстрыми движениями. Вынув дымящиеся внутренности, он подвинул их собаке.
