протянула руку, чтобы увеличить громкость транзистора:
«Дочь сенатора Кенета Тэлбота из Комитета по Международным делам была убита ранним утром в своей квартире в Ист-Сайде. Жертва, Шерри Тэлбот, двадцати двух лет, была обнаружена своим отцом зарезанной и расчлененной после его неожиданного возвращения из Вашингтона. Не дозвонившись по телефону, он поехал к ней, и, поскольку дверь была заперта, он вызвал управляющего…»
Время стало бесконечным. Голос комментатора, казалось, заполнил собой весь мир.
«…войдя в квартиру, они обнаружили, что ее голова висит, привязанная волосами к декоративной подставке для цветов, стоящей возле окна… Полиция заявила, что следов взлома не обнаружено… Ограбление не было мотивом преступления… Мисс Тэлбот работала для общенациональной газеты…»
Затем я услышала шаги внизу. Барон залаял. Когда я открыла дверь, то обнаружила полицию.
Семь.
Это были двое переодетых в штатское полицейских из Четвертого подразделения, один был угрюм, другой — добродушен.
Угрюмого звали Брейди, он показал мне значок. На негнущихся ногах я отвела их в гостиную. В этот момент я пребывала в состоянии некоторого шока. Я чувствовала только одно: то, что со мной происходит, просто не может быть.
— Я слышала только что по радио, — начала я. — Я не могу в это поверить.
Брейди безучастно оглядел меня.
— Вчера вечером у вас была вечеринка.
Интересно, как они узнали об этом. Может, Шерри вела какие-то дневники и они сопоставили их с записной книжкой? Я почувствовала, что мою жизнь изучают, как под микроскопом.
— Вчера у моего брата был день рождения, — сказала я.
— А где он? — спросил Брейди.
— Наверху. Еще спит. Если только Барон… — кличка собаки казалась не к месту, как анекдот во время трагедии. Я запнулась.
— Если наша собака не разбудила его.
Брейди кивнул.
— Мисс Тэлбот была у вас в гостях? — спросил он.
— Да.
— Она была обручена с вашим братом?
Я покраснела, но ответила:
— Не столь серьезно. Они были всего лишь хорошими друзьями.
Звучало это как абсолютная ложь.
Брейди не обратил на это внимание.
— Мы хотели бы, чтобы вы проехали с нами в участок, — сказал он. — У инспектора есть к вам несколько вопросов.
В этот момент шок начал проходить. Внезапно я представила себе зарезанную Шерри. Кровь на ее кровати. Потом это расчленение… Я представила ужасный цветок, свисающий с подставки возле окна. Эмоции потоком хлынули на меня. Я почувствовала, что в любой момент мне может стать дурно.
— Мне надо переодеться, — сказала я, чтобы остановить свое воображение.
— Вы можете переодеться, пока мы будем говорить с вашим братом.
Без сомнения, они пришли за Джоэлом. Я вспомнила его спящим на кушетке. В кабинете был полумрак, и если там была кровь, я ее не заметила.
Я сказала себе, что не должна думать об этом.
Но они оба были уже на пути в кабинет.
— Мы все расскажем ему сами.
Проводив их наверх, я указала на дверь кабинета. Они постучали, зашли и закрыли за собой дверь. Я стояла в холле, пока голос Питера не привел меня в чувство.
— Это парни из полиции?
Я повернулась. В коридоре в пижамах стояли Питер и Кэрри.
— Они ищут у дяди Джоэла наркотики? — спросила Кэрри.
— Не говори глупости, — сказала я.
— Какие же это глупости? — спросила она с обидой. — Они могли справиться об этом в Бельвью.
О Боже! Я вспомнила о ЛСД.
— Прошу вас, — взмолилась я. — Говорите потише.
Я поняла, что мне придется им все рассказать. Они вскоре услышат об этом по радио. Я стала искать путь, как открыть им все это.
— С Шерри случилось несчастье.
Они не мигая посмотрели на меня.
— Кто-то ворвался к ней в квартиру и убил ее.
— Убил ее — переспросила Кэрри. — Как? Кто?
— Они не знают. — Мне не хотелось говорить про подставку для цветов. Вдруг вся ситуация стала невыносимой — полисмены набросились на спящего Джоэла, а мы, все трое, забились в угол коридора. Из кабинета послышались голоса.
— Это сделал дядя Джоэл? — спросила Кэрри.
— Боже, Кэрри, нет, — воскликнула я.
— А что? Вчера он столько натворил…
— Осторожно, дура, — сказал Питер, показывая в сторону кабинета.
С лица Кэрри исчезли все эмоции.
— Поймите, я же не прошу вас лгать о чем-либо, — запротестовала я.
Две маленькие маски совершенно пустыми глазами смотрели на меня.
— Не беспокойся за нас, — сказал Питер.
Когда нас привезли в участок, то в кабинет главного инспектора Джоэл зашел раньше меня. Со своего стула я видела дверь, за которой решалась его судьба, но разобрать, что там говорили, мне было не по силам. Я поглядела на присутствующих в комнате детективов, мне хотелось узнать, кого они подозревают, но они все разговаривали по телефонам, а Брейди и его партнер среди прочих. Короче, это был обычный полицейский участок. На стенах были развешаны фотографии преступников, находящихся в розыске, по углам стояла обшарпанная мебель, возле столов стояли корзинки для бумаг, а на столах остывал кофе. Сегодня у них был тяжелый день: убийства дочерей сенаторов происходят не часто.
Поездка на автомобиле до участка не прояснила ничего. Лицо Джоэла было серым, но пятен крови не было.
Они не взяли с собой ничего из его одежды, хотя, полагаю, тщательно обыскали весь его гардероб, пока он одевался. Они не только не надели на него наручники, но обращались с ним вежливо и деликатно, хотя это тоже могло быть плохим знаком.
Я посчитала разумным не беспокоить пока своего адвоката. Я долго сидела в своей спальне над телефонной книгой, думая над этим вопросом. Если они выдвинули против него обвинение, ему потребуется консультация. Но если обвинение не предъявлено, я не хотела вести себя так, как-будто считала его виновным. Впрочем, адвокат вряд ли что-нибудь изменил, он занимался в основном недвижимостью, попечительством и другими подобными делами. Даже в деле развода он консультировался со своими коллегами. Пока он найдет судебного адвоката, пройдет некоторое время. Потом, было только семь тридцать утра, и у меня не было его номера в Скарсдейле. Поэтому я решила воспринять слова Брейди буквально, мол, инспектор хочет задать пару вопросов. Закалывая волосы и крася губы, я репетировала поведение домохозяйки, уверенной в том, что дело полиции —
