Я никогда не могла понять, почему Хоуп так сильно к нему привязана. Я к нему относилась, как к бомбе. Казалось, он всегда готов взорваться. И когда это действительно происходило, кто-то обязательно страдал.
— Что случилось? — спросила я, сжав в руках чашку кофе. — Что происходит? Везде полиция.
Он закатил вверх глаза.
— Расскажи мне об этом, — пробормотал он, приподняв воротник своей фланелевой рубашки, как будто замерзая.
Я глотнула кофе. Я надеялась, что он не видит, как дрожат мои руки.
Он действительно наводил на меня страх.
— Три полицейских остановили меня, — продолжал он, покачивая головой. — Я шел к Хоуп, а они остановили меня. И стали задавать мне вопросы. Про этого парня, которого убили. Ну, знаешь. На автодроме.
Я не знала об этом. Это произошло вчера? Интересно. Это произошло как раз тогда, когда я ничего не помню?
Я посмотрела через плечо Дэррила и увидела Марджи, сидящую через несколько столиков. С ней было еще несколько девчонок, которых я не знала. По какой-то причине она очень странно на меня смотрела.
Когда я ловила ее взгляд на себе, она тут же отворачивалась.
Что с ней? Интересно.
— Хоуп хочет, чтобы я уехал, — услышала я голос Дэррила.
Я повернулась к нему и переспросила:
— Что, прости?
— Хоуп хочет, чтобы я уехал, — повторил он нетерпеливо. — Она хочет, чтобы я скрылся на какое-то время.
Я попыталась понять смысл его слов. И не могла поверить, что Хоуп просит его уехать. Она ведь так к нему привязана! Он так ей нужен!
— А что… что ты ей ответил? — пробормотала я. Когда я потянулась за булочкой, моя рука задрожала и я не смогла даже взять ее.
— Я сказал: ни за что! — заявил грозно Дэррил. Его глаза вспыхнули. Я заметила, как он сжал кулаки.
Я отшатнулась. Неужели он собирается сорвать свой гнев на мне?
— Я не собираюсь сбегать крикнул он.
И снова я увидела, как странно за мной наблюдает Марджи.
— Я никуда не собираюсь сбегать, — повторил Дэррил. — Так я ответил Хоуп. Можно подумать, мне нужен ее совет?! Я не нуждаюсь ни в чьих советах.
— Ну, а что она сказала, когда ты отказался уезжать? — спросила я.
Дэррил опустил глаза к полу. Он стучал пальцами по поверхности стола.
— Что сказала Хоуп? — повторила я.
— Мы… спорили, — пробубнил Дэррил, все еще избегая моего взгляда. — Мы даже подрались.
— И что дальше? — со страхом прошептала я.
Когда он поднял глаза, лицо его было бледным. Подбородок дрожал. Он смахнул со лба волосы.
— Мы… подрались… и я… сделал что-то ужасное.
— О нет! — вырвалось у меня.
Он кивнул. Глаза его наполнились слезами.
— Я причинил ей боль. Сильную боль. Жасмин.
Я почти никогда не плачу. Некоторые девчонки, я знаю, плачут все время. Плачут, когда проваливают экзамен. Плачут, когда их бросают парни. Плачут, когда ломается ноготь.
Но я не из таких. Это наверное потому, что я очень много плакала в детстве. И это продолжалось до тех пор, пока я не поняла, что моей матери доставляет огромное удовольствие смотреть на мои слезы.
Тогда я перестала. И с тех пор ни разу не плакала.
Но сегодня я лежала, скрючившись, на кровати, отирая со щек слезы, когда в комнату влетела Жасмин.
— Хоуп! — закричала Жасмин. Глаза ее были широко раскрыты. — Что случилось? Ты в порядке?
Я кивнула, откидывая назад мокрые волосы.
— Да. Вроде в порядке.
— Что он тебе сделал? — Жасмин плюхнулась на кровать и обняла меня за талию. — Что он сделал?
На некоторое время я закрыла глаза. Потом спросила:
— Откуда ты знаешь, что дело в Дэрриле?
Мой голос дрожал после плача, горло болело.
— Я… я столкнулась с ним. В кафе — ответила мне Жасмин. — У него был весьма озабоченный вид. Он сказал мне, что причинил тебе боль.
Я тяжело вздохнула.
— Да. Он причинил мне боль. Он сильно задел мои чувства.
На лице Жасмин было написано удивление.
— Твои чувства? Ты хочешь сказать… он не ударил тебя?
Мне совершенно не хотелось больше плакать. Но все же я не могла сдержать внутреннюю боль.
— Нет. Он не ударил меня. Но он сделал гораздо худшее, Жасмин. Он меня обозвал!
Жасмин открыла от удивления рот.
— Он так меня обозвал, что тебе и не снилось!
Я дала волю слезам, и они потекли по моим щекам, как реки.
— Он сказал, что я жирная корова. Он никогда такого не говорил, Жасмин! Никогда! Я… я так обижена!
— Но… но… — промямлила Жасмин. — Но он, по крайней мере, не…
— Лучше бы ударил! — взвизгнула я, отталкивая подругу. — Лучше бы меня били физически, чем психологически!
— Но почему же он так на тебя разозлился, Хоуп? — потребовала ответа Жасмин.
— Потому что я пыталась сослать его куда-нибудь, — рыдала я. — Я сказала, что он должен уехать подальше, спрятаться. И побыть какое-то время там. Это же ради него, ради его же блага. Но он подумал… подумал…
— Подумал, что ты с ним порываешь, — закончила Жасмин.
— Наверное, так, — задыхаясь, проговорила я и закрыло лицо руками. Оно было мокрым и распухшим от слез.
Жасмин вдруг приложила палец к губам:
Т-с-с-с! Какой-то шум.
Я беспокоюсь за него. Я никогда не видела, чтобы он так выходил из себя. Он не давал и слова вставить. Он никого не слушает, даже тех, кто хочет ему помочь. Я даже не знаю, что он сделает в следующий момент.
Я перевела дыхание. Заставила себя прекратить плакать. Достаточно слез, сказала я сама себе. Они в любом случае не помогут.
Пошатываясь, я встала на ноги. И посмотрела на часы.
— Собрание, — пробормотала я.
— Какое собрание? — Жасмин вытаращила глаза.
— Собрание в общежитии. По поводу безопасности. И по поводу убийств. — Я горько вздохнула. — Я ведь могу сказать им, что делать. Я ведь точно знаю, как остановить убийцу, верно?
Жасмин кивнула в ответ:
— Да. Мы все знаем, как прекратить убийства.
— Как я могу идти туда и тупо сидеть и молчать? Как я могу сидеть там, вместе со всеми перепуганными студентами, зная, кто убийца? Тем более, что убийца — это тот, о ком я так забочусь и кого так люблю?
— Может, Идэн права? — прошептала Жасмин. — Может, у нас нет другого выбора, Хоуп? Может, мы должны позвонить в полицию и рассказать им про Дэррила?
— Ох! — застонала я. Внезапно я почувствовала себя безумно усталой, до смерти усталой.
Если бы только можно было вернуть время вспять! Недели на две назад. Если бы только можно было прокрутить пленку обратно. Я бы достучалась до Дэррила, остановила его. Не позволила бы убить ни Брендана, ни Дэйва, друга Идэн.
