– Нет, в этом нет необходимости, – сказала Фрэн, но выходя под жаркое полуденное солнце, она уже знала, что вся вторая половина ее беременности будет отравлена мыслями о погибших близнецах миссис Вентворт.
Двадцать девятого августа в город прибыли три группы. В первой было двадцать два человека, во второй – четырнадцать, а в третий – двадцать пять. Сэнди ДюШьен обошла семерых членов комитета и сообщила им, что теперь население Свободной Зоны превысило тысячу человек.
Боулдер уже не был похож на город-призрак.
Когда Надин вышла из подвала и поднялась наверх, Гарольд убрал свое изобретение в коробку из-под обуви. Это был радиотелефон, найденный им в одном из местных магазинов. Задняя панель его была снята. Изнутри выходили восемь проводов, соединенные с восемью зарядами динамита.
Через несколько часов Гарольд вновь спустился в подвал, закрыл коробку крышкой и осторожно отнес ее наверх. Он поставил ее на верхнюю полку кухонного шкафа. Днем Ральф Брентнер сказал ему, что Комитет Свободной Зоны приглашает на свое следующее заседание Чеда Норриса для выступления.
– Когда это будет? – небрежно поинтересовался Гарольд.
– Второго сентября, – ответил Ральф.
«ВТОРОГО СЕНТЯБРЯ».
Шел последний день августа. Ларри и Лео сидели на тротуаре напротив своего дома. Ларри пил теплое пиво, а Лео – апельсиновый напиток. Люси стригла лужайку. Он предложил помочь ей, но она покачала головой.
– Попытайся выяснить, что с ним происходит.
Ларри внимательно наблюдал за Лео, который стучал о мостовую все тем же шариком для пинг-понга. Шарик перестал быть белым, но пока не треснул. Ток-ток-ток, – отскакивал он от асфальта.
Лео (ведь теперь он Лео, разве не так?) не захотел войти в дом Гарольда.
В тот дом, где теперь жила мама-Надин.
– Не хочешь пойти на рыбалку, паренек? – неожиданно предложил Ларри.
– Рыбы нет, – ответил Лео. Он посмотрел на Ларри своими странными глазами цвета морской воды. – Ты знаешь мистера Эллиса?
– Конечно.
– Он сказал, что когда рыба вернется, мы сможем пить воду. И не надо будет…
– Кипятить ее?
– Ну да.
Ток-ток-ток.
– Мне нравится Дик. Он и Лори. Всегда дают мне что-нибудь поесть. Он боится, что у них не получится, но я уверен, что они смогут.
– Смогут что?
– Смогут завести ребенка. Дик боится, что он слишком стар. Но я уверен, что нет.
Ларри хотел было спросить, как это Дик заговорил с Лео на эту тему, но потом раздумал. Он и сам знал ответ: Дик никогда не говорил мальчику об этом. Лео просто… просто знал, и все.
Ток-ток-ток.
Да, Лео многое знает… или чувствует интуитивно. Он не хотел заходить в дом Гарольда и что-то такое сказал о Надин… Ларри не мог вспомнить точно, что же это было… но он помнил этот разговор и ощутил очень неприятное чувство, когда узнал, что Надин переселилась к Гарольду. Мальчик тогда словно впал в состояние транса… словно… (ток-ток-ток)
Ларри наблюдал за подскакиванием шарика, а потом резко перевел взгляд на лицо Лео. Лео вновь был в этом странном состоянии, словно он прочитал мысль Ларри и отозвался на нее.
Лео ушел смотреть на слона.
Ларри небрежно сказал:
– Да, я думаю, у них будет ребенок. Дику не больше пятидесяти пяти. Кэри Грант завел ребенка, когда ему было почти семьдесят.
– Кто такой Кэри Грант? – спросил Лео. Мячик прыгал, отскакивая от асфальта.
(«Отъявленный». «К северу через северо-запад».)
– Разве ты не знаешь? – спросил он Лео.
– Он был актером, – сказал Лео. – Снимался в «Отъявленном». И в «Северо-западе».
(«К северу через северо-запад».)
– «К северу через северо-запад», я хотел сказать, – согласился Лео. Глаза его не отрывались от шарика.
– Правильно. Как поживает мама-Надин, Лео?
– Она называет меня Джо. Для нее – я Джо.
– Ааа. – Мурашки медленно поползли у Ларри по спине.
– Плохи дела.
– Плохи?
– С ними обоими.
– С Надин и с… (ГАРОЛЬДОМ?)
– Да, с ним.
– Они несчастливы вдвоем?
– Он одурачил их. Они думают, что нужны ему.
– Ему?
– ЕМУ.
Слово повисло в неподвижном летнем воздухе.
Ток-ток-ток.
– Они уйдут на запад, – сказал Лео.
– Господи, – пробормотал Ларри. Его бил озноб. Прежний страх захлестнул его. Действительно ли он хочет, чтобы Лео продолжал? Это все равно, что смотреть, как на молчаливом кладбище медленно открывается дверь склепа, а оттуда появляется рука…
«Что бы это ни было, я не желаю слышать это, я не хочу это знать».
– Мама-Надин хочет убедить себя в том, что это твоя вина. Что ты заставил ее уйти к Гарольду. Но она ждала специально. Она ждала, пока ты не полюбишь маму-Люси слишком сильно. Она ждала до тех пор, пока у нее не появилась уверенность. Он словно стирает ластиком ту часть ее мозга, которая отличает правду от лжи. Частичку за частичкой. А когда эта часть исчезнет, она станет такой же сумасшедшей, как и все они на западе. А может быть, даже больше.
– Лео… – прошептал Ларри, и Лео немедленно отозвался:
– Она называет меня Джо. Для нее – я Джо.
– Я тоже должен называть тебя Джо? – усомнился Ларри.
– Нет. – В голосе мальчика послышалась мольба. – Нет. Пожалуйста, не надо.
– Ты скучаешь по маме-Надин, так ведь, Лео?
– Она умерла, – сказал Лео с убийственной простотой.
– Из-за этого ты вернулся так поздно той ночью?
– Да.
– И из-за этого ты не хотел ни с кем разговаривать?
– Да.
– Но сейчас ты говоришь.
– У меня есть ты и мама-Люси.
– Да, конечно…
– Но это ненадолго! – яростно воскликнул мальчик. – Ненадолго, если только ты не поговоришь с Фрэнни! Поговори с Фрэнни! ПОГОВОРИ С ФРЭННИ!
– Комитет…
– Да никакой не комитет! Комитет тебе ничем не поможет, никому он не поможет, это все старые пути, он смеется над вашим комитетом, потому что это – старые пути, а все старые пути принадлежат ему, и ты это знаешь, и Фрэнни это знает, и если вы поговорите с ней, то вы сможете…
Лео сильно швырнул шарик об асфальт – ТОК! Тот подпрыгнул выше его роста, а потом упал на мостовую и укатился. Ларри не отрывал глаз от шарика. Сердце его отвратительно трепыхалось.
– Я уронил шарик, – сказал Лео и побежал за ним.
Ларри не шелохнулся.
«Фрэнни», – подумал он.
