— Да, меньше двадцати миль, — подтвердила Памела. — Но мама говорила, что не будет чувствовать себя спокойно, если Джессике придется каждое утро ездить в час пик, особенно зимой — пусть уж лучше снимает жилье рядом с университетом, тем более, удачно подвернулась очень дешевая студия… Мама и сама не любила водить машину и, наверное, проецировала свои страхи. Представь себе — летать любила, а ездить нет.
— Что вполне оправданно — в ДТП гибнет гораздо больше людей, чем в авиакатастрофах, — авторитетно заметил Малколм.
— Да, уж в ее-то случае это точно оправдалось, — мрачно согласилась Памела.
— Так они, в смысле Джессика и Макмердон, поселились по отдельности не из-за ссоры? Просто Джессика нашла удобное жилье для одного?
— Ну, снимать квартиру на двоих все равно вышло бы дешевле. Но я ничуть не удивляюсь, что Джессика не захотела и дальше жить с этой ненормальной. Я удивляюсь, как она терпела ее до этого… Ты почитай, что удумала нести эта тварь — там дальше ее показания!
Малколм перелистнул еще пару вырезок из других газет, не сообщивших ничего нового, и добрался до ксерокопии допроса.
«Джессика вошла, даже не постучавшись, и я сразу заметила, что она не в себе…»
«Вы ждали ее? Или, возможно, кого-то другого?»
«Нет. Ну то есть Урсула должна была вернуться, но я не знала, когда она придет».
«Тогда почему ваша дверь не была заперта?»
«Я не имею привычки запираться, когда я дома».
«В квартире находился кто-то еще, кроме вас?»
«Нет, я ведь уже сказала! Я была одна».
«Когда вы в последний раз виделись с Джессикой?»
«В среду вечером на моем дне рожденья».
«Разве вы не должны были позже увидеться с ней на занятиях?»
«Ну, честно говоря, я немного перебрала на вечеринке и не пошла в универ в четверг. А потом решила не ходить и в пятницу. Устроить себе длинный уик-энд».
«Джессика не звонила вам? Не связывалась каким-то другим способом, скажем, через интернет?»
«Нет».
«А у вас не возникало желания позвонить подруге, с которой вы не виделись уже три ня?»
«Ну… мы были не настолько близкими подругами, чтобы ни дня не прожить друг без друга, вы понимаете. И потом, с чего бы мне волноваться за Джессику? У нее всегда все было прекрасно».
«Хорошо. Вернемся к ее визиту. Что вы делали в этот момент?»
«Слушала музыку. Ну и так, слегка колбасилась под нее».
«Что значит „колбасилась“?»
«Ну, типа танцевала».
«Насколько громко звучала музыка?»
«Ну, достаточно. Я даже не слышала, как она вошла».
«Вы только что сказали, что сразу заметили, что она была не в себе».
«Ну да — заметила, когда она подошла вплотную. Я даже испугалась, когда она оказалась прямо у меня за спиной».
«Она когда-нибудь раньше вот так являлась без приглашения?»
«Ну, мы год были соседками по комнате, вы же понимаете. Но с тех пор, как мы поселились по отдельности — нет, никогда».
«Продолжайте. Что сказала или сделала каждая из вас, как можно подробнее».
«Ну, я, в общем, растерялась. Сказала, типа привет, Джесс. А она вдруг достает скальпель и протягивает мне. Ну, я взяла. Думала, что это какой-то прикол. А она сказала мне, чтоб я убила себя».
«Она имела в виду буквальный смысл или образное выражение?»
«Ну я тоже подумала, что образное. А потом поняла, что она не шутит. Стала ей говорить, типа, Джессика, что ты несешь… А она такая: ну, если не хочешь убить себя — тогда убей меня. Вот этим скальпелем. Ты, говорит, хоть и хреновая студентка, но где резать сонные артерии, знаешь. И так наступает на меня, прямо в угол теснит, и типа шею мне подставляет. Ну я, конечно — Джесс, да что с тобой такое, успокойся… Ну и она, видя, что я никого резать не собираюсь, начала у меня скальпель вырывать. А я не отдаю, я же вижу, что у нее крыша поехала, сейчас, думаю, точно или меня, или себя располосует… Но она его все-таки вырвала, и глядя мне прямо в глаза — раз себя по горлу! Кровь фонтаном во все стороны, меня тоже окатило, в лицо прямо… а дальше я не помню, как в ступор впала. Говорят, я там полчаса в углу просидела, пока Урсула не пришла».
«Мисс Макмердон, вы употребляли в тот день алкоголь или наркотики? Какие-нибудь лекарственные препараты?»
«Ничего я не употребляла! Да вы же сами знаете, у меня же кровь на анализ брали! Потом уже доктор что-то вколол успокоительное…»
«А как по-вашему, что заставило Джессику Сильвер сделать то, что она сделала?»
«Откуда мне знать? Может, это она чего-нибудь наглоталась. Хотя она всегда была такая примерная, даже пива не пила…»
— Я так понимаю, в крови Джессики не нашли ничего… необычного? — осведомился Малколм.
— Нет, разумеется, — фыркнула Памела. — У Макмердон, впрочем, тоже. Хотя она уже в это время баловалась наркотой, но по мелочи. Зато потом пустилась во все тяжкие… на радостях, небось, что выпустили…
«Известно ли вам о каких-то трагических событиях в жизни Джессики?» — продолжал читать Малколм.
«Нет. Ну то есть я знаю, что у нее больной брат, но он такой с самого рождения. А так она всегда была просто мисс Позитив. Понятия не имею, что с ней случилось».
«И у вас не было конфликтов с ней в последнее время?»
«Нет».
«Может быть, на любовной или сексуальной почве? Такое случается даже между лучшими подругами».
«Только не с Джессикой. У нее не было парней».
«А если не парни? Как насчет интереса к женщинам?»
«Кто-то вам уже ляпнул, что она была лесби? Такие слухи распускал кое-кто из парней, которых она отшила. На самом деле все это чепуха. Просто она была этакая мисс Непорочность. Готовая со всеми дружить, но не более чем».
«А вы сами, мисс Макмердон? Вам доводилось испытывать влечение к лицам своего пола?»
«Я что, обязана на это отвечать?»
«Не обязаны. Вам уже были разъяснены ваши права. Но речь идет об обвинении в убийстве, и если вы невиновны, как утверждаете, установление истины и устранение неясностей в ваших интересах».
«Ну хорошо, пару раз у меня был такой опыт с другой девушкой. Не с Джессикой. И не могу сказать, что мне особо понравилось. Это было давно, не думаю, что Джессика об этом знала, и уж тем более — что ей было до этого какое-то дело».
«Значит, вы настаиваете, что между вами не было никаких ссор вплоть до самой ее смерти?»
«Ну сколько можно повторять? Нет, не было. Иначе зачем бы я приглашала ее на день рожденья?»
«Возможно, именно там?»
«Нет».
«Тогда как вы объясните тот факт, что на следующий день после вашего дня рожденья Джессика удалила вас из друзей в своем блоге, а также стерла все упоминания о вас там же и на своем личном компьютере?»
«Не знаю. Об этом следовало бы спросить у нее. Я не телепатка».
«И у вас даже нет никаких предположений?»
«Мой адвокат велит мне не отвечать на такие вопросы. Я должна рассказывать только о фактах».
Дальше в папке шла копия заключения судмедэксперта, проводившего вскрытие, и Малколм постарался пролистнуть эти страницы, не читая. Ему не хотелось знать эти подробности. Но все же его взгляд зацепился за строчку: «Признаки сексуального насилия отсутствуют. Девственная плева не повреждена», и Малколм почувствовал прилив радости, столь, казалось бы, малоуместный при чтении документа о насильственной смерти.
— Ну, как тебе эта херня? — Памеле, как видно, наскучило сидеть и ждать, пока он читает, и Малколм мысленно усмехнулся, услышав такое слово из уст матери четырех детей. — Она даже не удосужилась придумать сколь-нибудь правдоподобную версию. Кто бы в здравом уме мог поверить в такое?
— Выглядит действительно полным абсурдом, — согласился Малколм. — У Джессики, очевидно, не было никаких мотивов совершать самоубийство, тем более такое… — но все же он предпочел добавить вопросительно: — Не так ли? Я имею в виду — может ты, как сестра, знаешь что-то, что не попало в материалы следствия?
— Разумеется, не было, — раздраженно ответила Памела. — Джессика всегда была такой… солнечной. И у нее все было хорошо. И в университете, и дома. Я, правда, в это время общалась с ней уже только по «Скайпу». Но она бы мне сказала.
