— Сигнал.
— Повторите, — медленно произнёс Титов.
Женя обхватила руками плечи. Аверин смотрел прямо перед собой. Рыжов уставился на Александра Сергеевича и играл желваками.
— Сигнал с Европы, — сказал Александр Сергеевич.
— Удалось расшифровать? — спросил Рыжов.
Александр Сергеевич кивнул.
— А чего там, собственно, расшифровывать… Это тот самый смех. Смех дельфина.
ЕВРОПА.
Аверин смотрел в боковой иллюминатор кабины пилотов. За толстым стеклом раскинулась бескрайняя ледяная равнина. Казалось, ей нет конца. Лишь вечность, ознаменованная бесконечным холодом. Огромные ледяные глыбы громоздились одна на другой, словно не могли существовать по отдельности. Их рассекали прямые линии, так похожие на русла замёрзших рек. Кое-где торчали отдельные куски льда. А может скалы — остатки древних метеоритов, — навечно вмёрзшие в бескрайний океан. Посланники далёкого космоса оказались пойманными в ловушку Европы.
— Почему цвет льда имеет столько оттенков? — спросил Аверин, поворачиваясь к Рыжову. — Голубой, коричневый, зелёный…
Рыжов оторвался от наблюдения за приборами. Глянул в иллюминатор.
— Скорее всего, пыль, — он задумался. — Хотя на деле, может оказаться, чем угодно…
— Это ещё почему?
Рыжов сверился с координатами на дисплее.
— Малыш, над чем мы находимся в данный момент?
— Проверяю координаты… Девять градусов сорок две минуты северной широты. Восемьдесят семь градусов восемнадцать минут восточной долготы. Под нами область, именуемая «Коннемарским хаосом». Названа в честь ирландской области Коннемара, благодаря изрезанному ландшафту. Предполагаемая точка посадки — на тысячу километров южнее.
— Не хотел бы я садиться именно тут, — Рыжов брезгливо посмотрел на «веснушчатый» лёд.
— Почему?
— Не могу объяснить. Просто не нравится мне это место и всё.
— Думаешь, провалимся под лёд?
Рыжов помедлил с ответом.
— Как вариант. Похоже, во время приливных захватов со стороны Юпитера, здесь всё трещит буквально по швам. Оттого такое нагромождение льда. Можно запросто кануть в бездну.
— Я думал, что именно туда мы и стремимся.
— Понятия не имею, куда стремишься, в частности ты, но я не собираюсь погибать столь глупой смертью. Не для того я залетел так далеко, чтобы пойти на корм потенциальной жизни спутника Европа.
— Возвышенно. Но человек, как известно, предполагает…
— Зарегистрировано переменное магнитное поле. Скорее всего, магнитосфера Европы.
Рыжов безразлично улыбнулся.
— Ещё один весомый аргумент в пользу наличия подповерхностного океана.
— Как это взаимосвязано?
— Магнитное поле Европы всегда направлено против юпитерианского — это зарегистрировал ещё зонд «Галилео», во время своего полёта. Магнитное поле создают электрические токи, индуцируемые в недрах Европы гравитацией Юпитера. Следовательно, там есть слой с хорошей проводимостью — скорее всего, океан солёной воды.
Аверин кивнул.
— Значит, не зря летели.
— Не зря, — Рыжов вновь склонился над монитором. — Малыш, каков уровень радиации?
— Порядка пятисот сорока бэр.
Аверин присвистнул.
— Это всё Юпитер, — улыбнулся Рыжов. — Не желает пускать нас в свои владения.
— А где именно запланирована посадка? — спросил Аверин, дабы отвлечься от столь чудовищных цифр.
— Ударный кратер Пуйл.
— Почему именно там?
— В центре тёмного центрального региона Пуйл, диаметром двадцать шесть километров, расположен пик, высотой в шестьсот метров. То, что этот пик выше кольцевого вала кратера (имеющего высоту в триста метров), может свидетельствовать о выходе вязкого льда или воды через отверстие, пробитое астероидом в ледяной коре. Ярко-белый цвет на фотоснимках говорит о том, что выброшенное вещество является водяным льдом.
— К тому же корка льда в этом месте должна быть тоньше.
— Ещё не вариант, что это облегчит задачу. Хорошо если астероид пробил панцирь насквозь и утонул. В противном случае, он попросту вмёрз в лёд, обозначив ещё более существенное препятствие, нежели превратности стихии.
— Зачем же тогда так рисковать?
— Так или иначе, но слой льда тут, вне сомнений, тоньше. Будем надеяться на благосклонность небесных сил.
— Хочешь сказать, на чудо? Как-то всё непродуманно, если честно.
Рыжов усмехнулся.
— Если бы было не продумано, мы бы вообще не долетели до Европы.
Аверин помолчал. Потом спросил:
— А ты сам веришь, что подо льдом что-то есть?
Рыжов оторвал взгляд от монитора. Посмотрел на Аверина.
— Иначе бы меня тут не было.
— Зарегистрирован очередной сигнал.
Рыжов тут же сосредоточился на приборах.
— Малыш, удалось определить координаты?
— Да. Это район «Коннемарского хаоса», точно под нами.
Аверин глянул в иллюминатор. На секунду ему показалось, что по поверхности Европы, между ледяными баррикадами, что-то движется. Маленькое, неприметное, лавирующее между застывшим скоплением глыб.
Аверин машинально подался вперёд.
«Тень?.. Господи! Да ведь это же мальчишка! Бежит за уносящимся вдаль кораблём, словно в погоне за воздушным змеем! Размахивает руками над головой, силясь привлечь к себе внимание! Неужели это и впрямь…»
— Там! — Аверин вскинул руку.
— Что?! — Рыжов привстал со своего кресла, проследил жест Аверина. — Что ты видел?
— Там мальчишка! — не своим голосом воскликнул Аверин.
— Какой ещё мальчишка?.. — Рыжов вплотную прислонился к стеклу иллюминатора. — Я ничего не вижу.
Аверин нерешительно посмотрел на складки белоснежной скатерти. Ничего. Прежнее нагромождение. Бесконечная унылость. Космический холод. Мальчишке там просто не выжить. Если только… Если только…
«Если только он не пришёл из-за грани».
— Смотри на меня, — приказал Рыжов.
Аверин послушался.
— Что с твоими зрачками?
— А что с ними не так?
— Неестественно расширены. Ты ничего не принимал?
— В смысле?
— В прямом! Последнее время, у всех на этом корабле шалят нервы. Так что, я думаю, ты меня понимаешь…
— Ни черта я не понимаю!
— Зарегистрировано движение на поверхности спутника.
Рыжов резко обернулся.
— Повтори!
— Зарегистрировано движение на поверхности спутника.
— Чёрт! — Рыжов осел в кресло и принялся усиленно массировать виски. — Только не сейчас! Только не в мою смену!
Аверин смотрел перед собой.
— Что это было, Малыш?
— Слишком большое расстояние. Не удалось определить.
