дневном свете он был совершенно незаметен, так как находился под сенью деревьев, но во второй половине дня солнце перешло на другую сторону барака и отчётливо высветило примятую траву.
Человек прошёл всего лишь один раз. Или два, не больше. Я окликнула напарника и мы осторожно пошли по тропке. Она шла по правой стороне барака для охранников, потом заходила за него, спускалась по небольшому склону вниз, и заканчивалась у металлической двери, сделанной прямо в склоне невысокой горы. На двери было написано трафаретом "Объект номер один". Запись пожухла и почти осыпалась вместе со ржавчиной.
— Что это за дерьмо? — недоумённо спросил Саша, подёргал ручку, но не смог открыть её. Ручку намертво заклинило — она не шла ни вверх, ни вниз. — Мёртвая. Что делать будем?
— Попробуем раскачаем. Спрячься за угол.
Я привязала скотчем к ручке гранату, и выдернула чеку, отбежав тоже за угол. Грохнуло, и стало слышно как за дверью разнеслось гулкое эхо. Похоже, под землёй был неизвестный бункер, не указанный ни на одной карте.
Подойдя к двери, я потрогала ручку. Сейчас она стала работать более-менее. Заржавевший механизм взрывом раскачался и стало возможным войти внутрь. И узнать, что за зловещие тайны скрываются под землёй.
Дёрнув за ручку , я открыла тяжело скрипнувшую дверь, рванув её на себя, и тут же отскочила — на ноги чуть не свалился ещё один труп. Человек в пятнистой военной форме сидел, прислонившись спиной к двери и выпал наружу, только её открыли.
— Вот и пятый. А что это у него в руке? Рация?
— Спутниковый телефон, — я попыталась освободить трубку из закоченевшей руки, но не смогла — вцепился намертво в прямом смысле.
— От чего он умер? Весь синий.
— Задохнулся, — я зашла немного в бункер и щёлкнула зажигалкой. Она не зажглась. — Видишь, в подземелье нет кислорода. Он залез внутрь, захлопнул дверь, и старый заржавевший замок заклинило. Не смог выбраться. Попытался связаться по спутнику, но не получилось — в бункере не было сигнала, слишком большой слой камня, бетона и металла над ним. Умер от удушья через несколько дней. Похоже, здесь нет притока свежего воздуха.
— Ужасно. Сидеть тут во тьме, зная, что никто не придёт и не вытащит тебя. Интересно, кто это.
— Скорей всего главный, судя по форме и наличию телефона. Наверное, из армейских. Не просто так они сюда ходили.
Обыскав труп, я не нашла никаких бумаг, но под курткой была закреплена плечевая кобура с Макаровым. Вытащив пистолет, я внимательно разглядела его.
— Нестреляный. Странно. Он настолько испугался монстра, что ни разу не выстрелил в него.
— Они ж ночью бежали. Ты представь — ночь, темень, глухая тайга, и что-то жуткое охотится на тебя. Чтоб ты сделала?
— Ну уж точно не смывалась бы в неизвестность, с риском упасть в яму, сломать ногу о камень или насадиться на острый сук. Или как этот — загнать себя в мышеловку. Самый оптимальный вариант — затаиться и приготовить оружие. Или просто затаиться, если его нет. Впрочем, это всё пустые слова. Конкретные обстоятельства решают всё.
— Теперь нам надо лезть туда? — Саша кивнул на темнеющий бункер.
— Можно и залезть. Только там сейчас кислорода совсем нет. Да и что мы можем найти? Пыточную? Склад трупов? Биолабораторию? Нет, дорогой напарник. Эта хрень не входит в наше задание. Знаешь пословицу — меньше знаешь, крепче спишь?
— Знаю. А всё-таки? Что там, за этой чёртовой дверью? Не будешь потом мучиться всю жизнь?
Пожав плечами, я посмотрела в тёмную глубину. Конечно, был велик соблазн спуститься и проверить, что там, но ещё свежи были воспоминания, как мы с трудом выбрались из рудника, и повторять этот горький опыт совершенно не хотелось.
— Ты недавно умолял чтоб забрали тебя отсюда, — ехидно подначила я. — Так быстро меняешься? Что случилось?
— Понимаешь... — замялся напарник. — Я как-то привык уже к этим тайнам, загадкам... К твоему холодному прагматизму и рассудительности... К вере в победу. И тут ты на последних метрах сдаёшься.
— Так ты сам назвал прагматичность и рассудительность! — возразила я. — И они диктуют, что пора и честь знать, как говорится. Впрочем, действительно, о чём спорить-то... Пойдём и посмотрим. Но для начала надо запустить воздух туда.
Наверху, над бункером было видно жестяную вентиляционную трубу с металлическим конусом на конце. Труба сгнила и упала на землю, сложившись вдвое. Вот и вся причина недостатка воздуха в бункере. Вдвоём мы отломали её, а потом я вытащила из вентиляционной решётки мусор.
— Можно значительно быстрее наполнить подземелье кислородом, если развести тут костёр. Рядом с вентиляторной дырой, — заявила я, обдумывая как лучше это сделать.
— И как это работает? — недоверчиво спросил напарник. — Не вижу связи между костром здесь и отсутствием кислорода там.
— Связь прямая. Ты что, в деревне не видел как погреб протапливают? Принцип тот же. Зажигают огонь, он тянет плохой сырой воздух вверх, в костёр, где тот нагревается, а вниз затягивается сухой чистый воздух с улицы. А в нашем случае и богатый кислородом. Если мы зажжём костёр наверху, рядом с вентиляционным отверстием, то часть воздуха он будет тянуть из подземелья.
— Это не имеет смысла, — не согласился Саша. — Ты не сможешь обеспечить вытяжку воздуха исключительно из бункера.
— Давай попробуем.
Рядом с вентиляционным отверстием соорудили очаг, обложив его булыжниками, оставив проход только со стороны вентиляционной решётки, наложили сушняка, я плеснула из бутылочки бензином, и разожгла костёр. Спустившись к входу, обнаружили, что система заработала — тяга в подземелье появилась. В этом я убедилась, спустившись на пару метров вниз, в бункер, и проверила зажигалкой. Тяга в помещении была — огонёк горел и чуть отклонялся вниз.
— Ну что, идём? — я мотнула головой в сторону лестницы, и достала пистолет, зажгла фонарь. Саша утвердительно кивнул головой, и мы стали спускаться вниз. Бункер не выглядел большим. Лестница спускалась лишь на два пролёта, что соответствовало одному подземному уровню. Внезапно стало намного холоднее. Да что там, за короткое время, что мы продвинулись на десяток метров, температура упала чуть не до нуля, изо рта пошёл пар. За лестницей шёл короткий коридор. Справа одна дверь с наполовину стёртой надписью "Охрана". Внутри стол, стул. На столе старинный
