Кончики пальцев Амона мгновенно замёрзли, но он не обратил внимания, потому что в этот момент Оружие в руках ацтека в один миг рассыпалось пылью. Размазалось в реальности. Растворилось чёрным дымом.
Он сам зашипел ругательства на незнакомом языке, Сет вывернулся, легко беря над противником верх. Плечом к плечу с ним тут же оказался Гадес. Анубис повернулся к Сехмет, которая прищурилась и подобралась, будто кошка перед прыжком.
– Стой.
С удивлением Амон понял, что голос принадлежит ему самому. Он легко повысил температуру в комнате, снова нагнал тепла, ласкового солнца. Повернулся к Сехмет.
– Ты око бога солнца. Ты служишь мне.
Сехмет с опаской глянула в сторону замершего Анубиса, посмотрела на Амона. Кинула быстрый взгляд на ацтека, которого скрутили Сет и Гадес. Одним движением сползла на пол и встала на колени. Она склонила голову, и если бы Сехмет обладала хвостом, сейчас точно хлестала бы им по бокам.
Амон ненавидел это. Но если бы Анубис убил кого-то ещё, этого бог мёртвых себе точно бы не простил.
Приглушив силу, Амон оставил тепло, мягкими волнами обволакивающее всех присутствующих.
Псы Сета жались к его ногам, тыкались мордами. Сам Сет подошёл к Анубису, подхватил его, когда тот покачнулся, мотая головой. Амон увидел, как дрожит Анубис, и послал в его сторону больше солнечного тепла. Казалось, Анубис растерял последние силы. Но Амон слышал, как тот прошептал Сету:
– Не отпускай меня.
9
– Аид.
– Зевс. – Он делает паузу, но продолжает. – Пожалуйста, называй меня Гадес.
Ему кажется, Зевсу может не понравиться. Он прищурит глаза и спросит, что за идиотизм и ерунда. Но вместо этого Зевс соглашается:
– Если ты так хочешь. Это же ничего не меняет.
– Ты – сделала – что?
Персефона не смутилась. Наоборот, подняла голову повыше, и если бы Гадес знал её хоть чуточку хуже, мог решить, что это вызов.
– Мы провели ритуал, Аид. Должно получиться.
Пусть сейчас Персефона стояла перед ним целая и невредимая, вдоль позвоночника невольно прошёлся холодок. Всё могло закончиться не так хорошо. Да кто знает, как вообще могло?
– Это безумие. – Гадес не мог устоять на месте и начал мерить шагами комнату. – А если бы что-то случилось? Если бы ты снова запустила цикл перерождения?
– Ты так не веришь в мою мать или в Анубиса? Или в Амона? Он глава пантеона всё-таки.
– Когда ты говоришь, что я в них не верю, это звучит совсем паршиво. Нет. Но что-то могло пойти не по плану.
– Но всё хорошо.
Остановившись, Гадес посмотрел на Сеф. На её лёгкую мечтательную улыбку, выбившийся из косы рыжий локон. Он знал, как она этого хотела – закончить перерождения, получить возможность жить так, как пожелает. Она хотела этого не меньше, чем Гадес.
И не испугалась.
– Хорошо, – вздохнул он. – Давай не будем убивать тебя, чтобы проверить. Всему своё время. Или найдём какого-нибудь бога, который сможет сказать, прекратятся ли перерождения?
– Геката могла бы понять. Но вряд ли она поможет.
Они находились в спальне в Подземном мире, где почти всё пространство занимала огромная кровать с четырьмя столбиками и балдахином. Персефона ворчала, что она слишком вычурная, Гадес смущённо отвечал, что ему нравится.
Сейчас Сеф сидела на постели и с опаской посмотрела на Гадеса:
– Ты не сердишься? Ну, я не сказала тебе…
– Нет.
Он правда не злился. И понимал, почему она не торопилась обнадёживать. На самом деле Гадес испугался, ведь что-то действительно могло пойти не так, а лишиться сейчас Персефоны – он даже думать об этом боялся.
Лицо Сеф просветлело, она подскочила с кровати и прижалась к Гадесу всем телом. Он ощущал её кожу под пальцами, слышал биение сердца, чувствовал едва уловимый запах цветов от духов Персефоны или от её силы.
– Как Деметра позволила? – спросил Гадес. Его рука легла на затылок Персефоны, пальцы аккуратно зарылись в волосы под растрёпанной косой.
– Ей не нравишься ты. Подземный мир. Что я ухожу сюда. Но от самих перерождений она не в восторге. Ты знаешь, она уже пыталась их прекратить.
– Как и я.
– Может, вам давно стоило объединиться?
– Твоя мать скорее отдаст меня Кроносу, нежели сделает что-то вместе.
Персефона негромко рассмеялась, спрятала лицо у него на груди. Они оба знали, что это правда. Деметра не любила перерождения, но Гадесу казалось, в глубине души её устраивает, что дочь обязана быть с нею половину человеческой жизни. Хотя и после Персефона часто встречалась с матерью, приглашала в Подземный мир… но Деметра не любила ни его, ни Гадеса.
Отстранившись, Персефона нахмурилась:
– Сет здесь. Поговори с ним.
Сет мог проходить сквозь врата в любое время, отчасти из-за разрешения Гадеса, отчасти из-за того, что когда-то они смешали кровь друг друга. Правда, работало только в тот момент, когда Гадес находился в Подземном мире.
Он тоже ощутил, как всколыхнулись врата, пропуская друга. Персефона разомкнула объятия, устремилась к шкафу одеваться, и Гадес с сожалением проводил её глазами. Он не хотел идти к Сету, но не потому, что не хотел с ним встречаться, а потому, что боялся дурных новостей.
Гадесу и Сеф пришлось отправиться в Подземный мир пару дней назад. Здесь тоже не всё шло гладко, Кронос нарушал привычный миропорядок, Тартар рухнул… так что это обернулось парой землетрясений, волнениями в городе, снова чуть не вспыхнул лес.
Подземный мир приветствовал своего короля, нуждался в нём. Льнул, как псы Сета к ногам хозяина, как дороги к рукам Анубиса. Последнему Гадес порой немного завидовал: тот больше проводник в Дуат, ему не требовалось часто находиться в царстве мертвецов, даже наоборот. А вот Гадесу зачастую приходилось всё бросать и отправляться к своим землям, особенно в такое неспокойное время.
Сет сидел в кресле, барабаня пальцами по подлокотнику. Бог хаоса и пустыни сейчас выглядел так, словно его самого иссушил песок: уставшим, измотанным, хотя взгляд не потерял твёрдости.
– Ты здесь закончил? – спросил он. – Луиза просит провести её в Подземный мир. А тебе стоит поговорить с Зевсом, пока он не вылакал весь алкоголь в клубе.
– Эй, помедленнее.
Не став садиться, Гадес остановился у кресла напротив Сета, облокотился на спинку. Нахмурился. Комнату заполняла старая мебель, собранная из разных исторических эпох, сейчас она вся казалась покрытой пылью, и Гадес не сразу понял, что это не уборка требуется, а так ощущалась разлитая в воздухе сила Сета.
Если он её не приглушал, значит, его что-то тревожило.
– Как Анубис?
– Плохо. – Сет не умел смягчать или ходить вокруг темы. – Спит почти всё время. А когда просыпается, говорит, что всё в порядке, но выглядит так, будто его забыли разбудить. Амон весь холодильник заполнил едой, которую готовит, но Инпу и от неё отказывается. Говорит, что не голоден.
– Ну, ему нужно время, чтобы восстановить силы. Он вообще-то Оружие Трёх Богов развоплотил.
Сет качнул головой, как будто знал, что дело в другом. Гадес не торопил его. Он помнил, Анубис чувствовал себя таким ослабленным, что не смог самостоятельно даже до кровати добраться, Сету пришлось нести его.
Как сказала Сеф, Деметру тоже вымотал ритуал. Это нормально, за мощным использованием силы следуют откаты. Но Деметра на следующий же день была в полном порядке, хотя вряд ли могла использовать силу в полной мере.
– Ты знаешь, откуда взялись мои псы? – неожиданно спросил Сет.
В ответ тут же появились несколько собак, устроившихся у его ног. В Подземном мире они казались очень осязаемыми, ничего общего с тенями: поджарые маленькие тела, вытянутые морды. Гадес невольно огляделся, ожидая, что Цербер тоже тут.
– Ты притащил их из пустыни, – сказал Гадес. – Они признали в тебе вожака.
