На эту парочку никто не обращал внимания, потому что все взгляды были прикованы к выпуску новостей, который транслировался на всех плазмах Либерти. Между Олденом и этой девушкой тут же образовалась какая-то странная связь. Она увидела его и теперь смотрела, не отрываясь. Более того, уверенно взяла на него курс.
– Я не хочу в больницу. – сказала она, подойдя.
Олден смотрел на нее пристально с минуту, а потом покачал головой.
– Боюсь, что в этом больше нет необходимости.
Адель столкнулась с его взглядом настороженным и каким-то обреченным.
– Мы должны всё это обсудить. – взволнованно сказала она. – Ты ведь с этого рейса?
Ева на мгновение выпала из реальности, вспомнив как у пожилой дамы, так раздражающей её весь полет, от удара хрустнули позвонки, и голова повисла, словно шар для боулинга. А она всё продолжала верещать.
– Да. – ответила отстраненно Ева.
В этот момент по всему залу разнеслись изумленные возгласы. В новостях показывали, как пострадавших пытаются посадить в «скорые». Среди них были люди похожие на обугленные головешки, упрямо не желающие укладываться на носилки. Жуткое зрелище. Зловещее. У одного мужчины брали интервью, но никого не интересовало, что он говорит – его оправа без стекол казалась намного интересней. Точней осколки, торчавшие из век и глаз…. Зрелище определенно не для слабонервных.
– Знаешь, – обратилась Адель к Еве не в силах больше смотреть на эти жуткие кадры. – Давай-ка я тебе плащ дам, а то твое платье может привлечь слишком много внимания.
С этими словами она накинула Еве на плечи свой бежевый тренч. Та безмолвно одела его в рукава и застегнулась на все пуговицы.
– Тебя встречает кто-нибудь?
– Нет. – ответила девушка, а Адель тут же уловила ложь.
И она была права, потому что родители Евы вряд ли бы отпустили ее на все четыре стороны. Конечно, всё было схвачено и спланированно. По правде, они считали, что свадьба могла бы пройти и во Флориде, но Корнеры брали все расходы на себя, так что пришлось принять все вытекающие из этого неудобства. А так как выбирать торт по интернету не представлялось возможным, Ева, дабы не оставаться в стороне от собственной свадьбы, была отпущена в Нью-Йорк. Шофер Роберта собирался встретить ее.
– Ладно… – Адель повернулась к Олдену, который, не отрываясь, буравил Еву напряженным взглядом. – Сколько времени осталось до твоего самолета?
– Самолет… – серьезно сказал Олден, повернувшись к плазме. – Последнее, о чем бы я беспокоился.
– Вы можете прокомментировать состояние пострадавших? – спросила репортер у врача скорой помощи.
Он походил на безумца – глаза с тарелки, волосы взъерошены, пот градом.
– Конечно! – выкрикнул тот, полоумно улыбаясь. – Все эти люди мертвы, так вот! Никто не выжил! Как вам такие комментарии?!
Лицо журналистки взяли крупным планом – деланно сосредоточенное выражение сползло восковыми каплями, и его сменило другое – озадаченное, вытянутое, растерянное. Показалось, что эта мысль уже приходила в ее голову. Бродила на задворках, не касаясь сердцевины. Но это же бред какой-то?! Невозможно! Всему должно быть объяснение – даже небьющемуся сердцу, даже травмам и ожогам, несовместимым с жизнью. Может быть, вирус? Интересно, как далеко он смог распространиться? Затронул ли всю Америку, или это только в их штате? Сколько это уже происходит? Весь этот день? Может, зомби-апокалипсис не такой уж и бред? Но почему в журналах ни слова? Ведь такие вещи – словно, бомба, их невозможно не заметить. Лишь страх, сокрушительный ужас бессилия и катастрофического непонимания мог запереть распространение информации в СМИ. Ведь пока места хватает всем, и удушающее зловонье мертвечины ещё не наводнило города. Но такое вполне может произойти. И тогда баланс неизбежно будет нарушен, а трагедия станет непоправимой. Конец света через жизнь… нарочно не придумаешь. Да, такой версии пока никто не выдвигал. Люди веками тянулись к бессмертию, но вряд ли хоть кто-то предполагал, как ужасно это может быть.
Мужчина с высокими скулами и небрежно отросшими волосами так похожий на индейца уверенно шел по улице Роз. Его ботинки казались потертыми, на черной футболке красовался огромный череп вождя в уборе из перьев, а голову венчала широкополая шляпа. Эта улочка считалась довольно тихим немноголюдным местом. Пожалуй, единственным, что могло сделать ее оживлённее, был стриптиз-бар Неспящая Красавица, находящийся в самом конце улицы. Именно туда направлялся высокий мужчина в шляпе уверенным шагом.
Было около восьми вечера – тепло и по-летнему уютно. И, несмотря на то, что этот человек являлся самым искушенным из смертных, он до сих пор умел находить красоту в мелочах и наслаждаться своей изрядно затянувшейся жизнью. Войдя в бар, он словно бы очутился в другом измерении – столь разительной была разница между умиротворяющим спокойствием улицы Роз и этим местом. Играла музыка, и всё утопало в фиолетовом неоновом свете. Клуб был разделен на шесть секций, отмеченных небольшими круглыми сценами с шестами, уходящими в потолок, у каждого из которых вертелось и елозило по прелестнице в неглиже. Мужчины, сидящие за столиками, имели несколько потрепанный и почему-то пристыженный вид. Наверное, потому что в столь ранний час приходят лишь самые маниакально-фанатичные личности. А, может, им просто больше некуда идти. В любом случае к двенадцати ситуация обещала в корне измениться.
Мужчина в шляпе остановился ненадолго, выглядывая кого-то, и вскоре направился к одному из столиков, на котором красовалась пустая бутылка Столичной, а перед ним танцевала роскошная брюнетка похожая на испанку. На ней красовались стринги с флагом США и мужской пиджак, то слетающий с плеч, то скрывающий ее прекрасную грудь. Горячая девица, но человек, сидевший за столиком, даже не смотрел на нее, хотя девица буквально выворачивалась перед ним наизнанку и делала это уже не ради денег. Она жаждала быть замеченной им и желанной…. Боже, да у нее хребет едва не ломался, а он… он смотрел куда-то сквозь нее туманно и бесконечно печально. Хотя и злости в его нереальных глазах цвета грозы и темного океана было более чем достаточно.
– Я сяду, Джейк?
Тот лишь безразлично пожал плечами, созерцая не девушку, но пустоту.
– Напиваешься? – мужчина снял свою шляпу и положил на стол, накрыв кожаные перчатки, принадлежавшие Джейку.
Он сделал акцент на этом своем действии, но никакой реакции не последовало. Джейк щелкнул пальцами, дав знак официанту, и ему незамедлительно принесли очередную бутылку Столичной и еще одну стопку для гостя.
