Вдали послышался скрип двери, и из проёма высунулась голова отчима. Как не крути Громов старший всей душой переживал за отпрыска. Старик, видя это, заулыбался и произнёс, указывая герою на отчима:
— Печётся о тебе как курица наседка… считает тебя маленьким беспомощным мальчиком.
— Я не беспомощный! — Гордо надул грудь герой.
— Я это уже понял по тому, как сильно залиты твои руки кровью.
Давид с недоумением уставился на свои ладони в поисках хоть маленького пятнышка. Руки как руки, грязноватые немного, но не в крови же. Похоже, этот старик начинает бредить. А между тем рыбак продолжил:
— Ты знаешь, а ведь в этом конфликте была и третья сила. Китай до последнего держался в стороне, стараясь соблюдать суверенитет. Но когда Штаты направили на них свой испепеляющий взор, решили присоединиться к нам. С их помощью, и помощью ещё пары маленьких, но тем не менее могучих стран, нам удалось разбить силы неприятеля под Уралом и нанести ответный удар. Война длилась семь лет. Из них шесть на нашей территории. Города были разбомблены, и разграблены. Противник старательно выкачивал из нашей земли, всевозможные полезные ресурсы, и переправлял их эшелонами через страны Евросоюза. Даже отступая под натиском наших войск, противник не переставал палить за собой города и сёла. Разрушать аэродромы и объекты первой важности. Такие как — железнодорожные узлы, водонапорные и электрические станции. К тому моменту, как мы выбели американца из Европы, я прослужил уже около двух лет. Меня назначили командовать двадцать третьей разведротой и присвоили звание майора. Этот день я запомню на долго. Мы были рады, что выбили неприятеля из нашей земли, но нам теперь предстояла задача перебраться через океан, и додавить зверя в его логове тогда-то и разверзся настоящий ад. Противник быстро понял, что он на пороге проигрыша и применил самое страшное оружие против человечества. Если бы не мастерство наших ребят служащих в воздушной обороне нас бы с тобой не было. Сотни боеголовок частично разрушили оба континента с той лишь разницей, что Штаты смыло к чёртовой матери огромной океанической волной. У меня в то время был один друг в штабе командования, так вот он мне показал снимок. На месте континента теперь не было ничего кроме перепаханной ракетами земли, быстро затопляемой океанической водой. Но перед гибелью враг нанёс свой последний смертельный удар. Все приборы, вся техника, что было связано с электричеством, разом вышло из строя, постепенно погружая нашу цивилизацию в каменный век. В этой войне нет победителей… и всё из-за этих чёртовых америкашек!
На этот раз старик разошёлся не по-детски. Он стал проклинать ненавистных ему «Янки» на чем свет держится. Его дилемму перебил герой:
— Если то, что вы размазываете, правда, тогда, как вам удалось прожить столько лет?
Рыбак хитро посмотрел на Давида и произнёс:
— Не веришь мне… ну это понятно! Мало ли что бубнит это выживший из ума дед! Ну, это дело твоё. Бери как ты котелок и неси в дом. А я пока жаркой займусь.
Герой, пожав плечами, натянув рукава на ладони и взявши котелок за горячие ручки, почти бегом понёс уху к дому по хлипкому мостику.
Привыкшему, за эти пару дней к сухпайкам Давиду, этот ужин показался поистине королевским. Уху ели без особых церемоний, по-простому. Поставив котелок на деревянный стол и запуская внутрь деревянные ложки, которые любезно предоставил хозяин. На второе старик угощал гостей превосходной жаренной рыбой, которую упорно называл толстолобом. Все без исключения нахваливали стряпню старика, особенно внезапно повеселевшая Мариам. Ночное купание как оказалось пошло ей на пользу.
Встретив её измазанную копотью, и укутанную рваными тряпками, герой принял её за женщину преклонного возраста. Смыв с себя всю грязь и сор, перед Давидом открылась совсем ещё молоденькая и хороша собой девушка. На вид ей было не больше двадцати, чёрные волосы, которые Давид встречал не так часто в убежище, роскошной волной ниспадали на её хрупкие плечи. Лицо было выразительным и неуловимо привлекательным. Большие, нежные глаза, словно два колодца заставляли тонуть в них героя всякий раз, когда они пересекались взглядами. Нос был с небольшой горбинкой, но это добавляло ей в суме с пухлыми совсем ещё детскими губками ещё больше своеобразной красоты и привлекательности. Каждый раз, когда шутил отчим она смеялась громко и звонко совсем как радостный ребёнок, кажется, совсем забыв те беды, которые посыпались на её хрупкие плечи с недавних пор.
Сабир отмывшись от дорожной пыли и копоти перестал выглядеть как выходец с того света, и приобрёл человеческий облик. Как оказалось, ему было не более тридцати и всю его напускную напыщенность вместе с грязью смыло без следа. Казалось наконец то он мог расслабиться, не озираясь каждый раз и не отыскивая взглядом по кустам супротивников. Раздевшись до пояса, сейчас он вовсю получал удовольствие от горячей пищи и безопасного времяпровождения. Герой смог отметить про себя, что сложен был Сабир крепко. Конечно, на боках и животе нависали пару килограмм лишнего мяса, но в остальном он выглядел довольно сильным и выносливым.
Набивши животы до отвала, гости почувствовали острую необходимость уснуть, и расположились вповалку, на полу уступив, девушке ложе из камыша. Давид уже засыпал, когда услышал тихие перешёптывания. Насколько герой не был разбитым и уставшим, но всё же любопытство взяло верх над сном, и он стал внимательно слушать. Шептались старик с отчимом сидя за столом и передовая друг другу небольшую курительную трубку. Из трубки шёл дымок, и каждый раз отчим потягивал из неё, немного прищуриваясь.
— Я сам не поверил, когда очнулся посреди пещеры и увидел это! — Заговорил отчим. — Я конечно не первый год живу, но с такой дрянью в первый раз сталкиваюсь. Да чтоб меня так охмурить, что я сам к нему в пасть годов был залезть… брр… как вспомню так озноб и пробирает.
— Очень интересно… — ответил старик, — я в этих краях частенько бываю. Думал, что с местными жителями знаком. Но чтоб, как ты говоришь, у них лидер появился, это интересно. Как говоришь он выглядел?
— Помнишь, когда я на льду пятую точку застудил? Я к тебе ещё тогда за помощью обращался?
— Да, помню, как такое забыть то! — Поморщившись, ответил старик.
— Так вот один в один ту самую хворь напоминает, только в сто крат отвратнее…. А недуг этот меня и после твоих мазей мучил, но это так к слову.
Старик, затянувшись надолго замолчал, перебирая в голове картинки из своего прошлого. Ушедши в себя, он не скоро заметил, что по-прежнему находится в своей хижине, а в лицо пытливо заглядывает старый товарищ. Спросил:
