Утром мама отодрала меня от кровати и начала торопить со сборами. Я наспех умылась, позавтракала, но спешила я зря, так как заехали за мной позже назначенного срока. Очевидно, Никитины тоже всю ночь весело укладывали вещи. За рулем сидел раздраженный дядя Володя, рядом дремала Мария Степановна, позади сидела сонная Машка, и только один Даниил отличался от всех бодростью духа.
Ехать нам предстояло в некое Творожино. Первые несколько минут было довольно спокойно, но потом Даниил спросил, нет ли каких-нибудь интересных вещей у меня в рюкзаке. Я ответила, что ничего интересного для него у меня в рюкзаке нет. Даниил покачал головой и сказал, что вот у него с собой много интересных вещей, так как, в отличие от нас с Машкой, он намерен отдохнуть за эти семь дней на все сто.
— Интересные вещи — это водяной пистолет, петарды, фонарик, новогодние маски и коробка с какой-то химической бурдой, — сонно прокомментировала Маша. — Не знаю, что за неизвестные жидкости и порошки он тащит и где он их взял, но, если я не ошибаюсь, набор юного химика закончился у него в тот же день, когда был подарен, то есть в день рождения. Ребята даже торт не успели доесть, а Данилка уже какой-то взрывчик под столом устроил, от которого такой запах был — у-ух! — даже соседи хотели срочно на дачу умотать, хотя был январь месяц и на даче никаких дел не было.
— Неужели так сильно благоухало, что даже соседи унюхали?! Что же он намешал такого, причем в килограммах? — удивилась я.
— Не знаю, — пожала плечами Мария. — Даниил и из граммовой безобидной вещи может сделать опасный для жизни предмет.
— Не мешал я килограммов! — возмутился юный химик. — И вообще, я же должен был проверить, все ли так в этом наборе, чтобы в случае чего родаки могли тут же побежать его менять в магазин.
— М-да, у меня отдельный вопрос к родителям: зачем они купили набор юного химика, отлично зная, что собой представляет этот ребенок! Чем был в тот момент затуманен их разум? — вздохнула Маша.
— Ты еще покритикуй отца! — раздался тут же голос дяди Володи. — Это был набор юного химика, а не юного террориста. Я хочу, чтоб мой сын занимался саморазвитием и изучал предметы в домашних условиях, а не только в школе.
— Папуля, у твоего сына еще не начался курс химии, он у тебя только в шестой класс пойдет, — напомнила Машка.
— Не указывай отцу, что дарить своему собственному сыну на день рождения! Между прочим, он отлично разобрался с этим набором, даже без предварительного изучения курса химии в школе. У него пытливый ум. Это надо развивать!
— Так вот, — продолжал свой рассказ Даниил. — Мы внимательно изучили брошюрку, лежащую в коробке, и сразу поняли, что она скучна и посредственна, поэтому решили нахимичить чего-нибудь сами. Между прочим, мы подумали о том, что взаимодействие всех этих веществ еще никем ранее не было изучено, и позаботились о сохранности нашей квартиры — вышли на лестничную клетку. Сначала жидкость в стаканчике пожелтела, как моча, потом посинела, а потом почернела. Дальнейшее добавление ингредиентов никак цвет не меняло, и мы решили, что будет гораздо интересней, если это все нагреть. Мы поставили спиртовку, зажгли, примостили сверху стакан с помощью этого, как его там, штатива. В общем, все как положено. Но, наверное, в этот набор подсунули некачественный стакан, так как он взял и лопнул.
— Ясно, — сказала я, — если мне вдруг понадобится избавиться от соседей, то я позову тебя и твоих друзей.
— Зови! — радостно закивал Даня. — Вот в этом всегда помогу.
Постепенно наши разговоры умолкли. Все начали потихоньку засыпать. Все — это я, Маша, ее бабушка и папа. Последнему засыпать было никак нельзя, потому что он сидел за рулем. Но дядя Володя сладко зевал и, останавливаясь на светофорах, даже закрывал глаза. Рядом с ним уже вовсю дрыхла баба Маня, которая так убаюкивающе посапывала, что даже неугомонный Даниил начал клевать носом. Под зеркальцем покачивалось несколько брелков. Два из них были в виде скелетиков, а один в виде какого-то старичка. Наверное, этот старик — звездочет. Одет он в темно-синий балахон, а на голове болтается черный колпак с кисточкой… Я смотрела, как покачивается эта фигурка, то и дело ударяясь о стекло. Пару раз брелок забавно стукнулся прямо своей рожицей. Физиономия у звездочета была с маленькими черными глазками, с тонкими бледными губами, а на подбородке черточкой была обозначена бородка. Кажется, я уже где-то видела это лицо. Только вот где? Хотя нет, если б у кого-нибудь из знакомых была такая козлиная бородка, я бы его запомнила раз и навсегда. Рожица знакома мне просто потому, что я не в первый раз еду в машине Никитиных и брелок уже видела. Кстати, эти вещицы подарил дяде Володе явно заботливый сын Даниил, так как Манюня повесила бы что-нибудь типа милого медвежонка или еще какого-нибудь зверя посимпатичнее.
Внезапно машина огласилась воплями, то есть пением одной из современных поп-звезд. Баба Маня от неожиданности аж подпрыгнула на сиденье.
— Вова, ты зачем включил радио? — спросила она. — Я аж перепугалась. Че включил-то его, я ж дремала себе тихонько?
— Мам, ну, это вы все дремлете, а вот я сейчас за рулем засну… — сказал дядя Володя и сладко зевнул. — Пусть радио работает, мне хоть с музыкой веселей будет нас везти.
— Да, действительно, так намного лучше! — высказал свое мнение Даня и, наверное, для того, чтобы стало еще веселее, начал подпевать.
Но потом он, по всей видимости, решил, что нам все еще скучно и нужно усладить не только наш слух пением, но и взор танцами. Не вставая с места, он стал танцевать не то танец маленьких утят, не то танец юных ковбоев Хагис, не то национальный танец некоего загадочного африканского племени. И все бы было отлично, но мы уже покинули город и ехали по неровной проселочной грунтовке. Даниил то и дело падал на меня и мой рюкзак и чуть не заехал мне локтем в глаз. На просьбы прекратить хотя бы до тех пор, пока мы не окажемся на более-менее нормальной дороге, Никитин-младший ответил категорическим отказом. У него, дескать, от такого длительного сидения (уже почти сорок минут!) на одном месте развилась гиподинамия, которая очень вредна для его молодого растущего организма. Ему просто необходимо срочно размять свои косточки, а то он уже прям чувствует, как в копчике наступает остеохондроз. Хорошо, что Маша, не очень обеспокоенная здоровьем копчика своего брата, велела Даньке прекратить этот физкультмомент. Не то она ему все косточки пересчитает, особенно те, на которых сидят.
Даня и в самом деле просидел несколько минут спокойно, после чего начал ныть, что ужасно голоден и ему хочется перекусить бутербродами, которые сделала в дорогу мама. Сумка с провизией Никитиных стояла в багажнике, и я предложила Даниилу отведать тех, что сделала моя мама, и в ответ услышала, что я — лазутчица в их семью и хочу его отравить. Никитина отвесила брату подзатыльник и сообщила, что пока его отравить хочет только она. Мы с Манюней ели мои бутерброды, а Данька пытался внушить отцу, что необходимо сделать остановку и вынуть из багажника провизию. Поскольку ехать нам предстояло еще долго, то дядя Володя не желал останавливаться и просил сына не гудеть ему в ухо. И мы бы ехали и ехали себе еще мирно, быстро и весело, но бабушка, слыша причитания внучека, велела не морить бедного ребенка голодом, а немедленно остановиться. Дядя Володя остановился, достал из багажника огромную сумку с едой и сунул ее к нам на заднее сиденье. Тут Данилка устроил себе пир горой, вернее, пир на мне. Он вынул из сумки всякую всячину и начал раскладывать у меня на коленях. Я сделала ему замечание, что я все-таки не столик, но Даня развел руками, извини, мол, другого место все равно нет, в машине тесно, и, вообще, скажи спасибо, что мы тебя с собой внутрь взяли, а не поместили в багажник или сверху на крышу. Манюня отвесила братцу еще один подзатыльник, но за Даню вновь заступилась бабушка, которая сказала: «Да ладно вам, девочки, ребенок сейчас быстренько поест и все аккуратно сложит обратно в сумку». Ребенок начал есть и облил меня лимонадом. Мы с Марией кричали на него, Даниил кричал на Машу, баба Маня и дядя Володя ругали всех нас, а радио орало ни на кого-нибудь, а просто само по себе.
