Поравнявшись с тележкой, Энн остановилась как вкопанная, не в силах оторвать взгляд от черного мешка. Это зрелище всегда поражало ее анонимностью того тела, которое находилось в этом мешке. Мешок не только скрывал от посторонних обезображенный труп жертвы, но и привлекал к себе всеобщее внимание таинственностью своего содержимого. Конечно, Энн понимала, что пластиковые мешки весьма практичны, но все же старомодные одеяла, которыми раньше накрывали трупы, были, на ее взгляд, менее оскорбительны для невинных жертв.
– Вы не могли бы позволить мне взглянуть на нее? – как можно деликатнее спросила Энн у полицейского в штатском.
Лоис Эккерли решительно покачала головой:
– Когда труп уже в мешке, открыть его имеет право только судебно-медицинский эксперт.
Энн резко повернулась и направилась к лестнице, ведущей на второй этаж, но не тут-то было. На ее пути снова выросла Лоис Эккерли.
– А ее квартира все еще является местом преступления, – твердо заявила Лоис.
– Не стоит осуждать девушку за попытку, – с иронией заметила Энн и невинно улыбнулась.
– Вам тоже не стоит осуждать девушку за то, что она не пускает вас, – таким же шутливым тоном ответила ей Эккерли. – Оставьте нас в покое, Джефферс. Вы же неплохо знаете правила.
Энн грустно посмотрела на ведшую вверх лестницу и отступила, прекрасно зная, что с полицейскими нет смысла спорить – тем более с такими, как Лоис Эккерли. Энн знала ее уже не один год, с того времени, как ее подключили к делу Крэйвена, и Лоис еще никогда не отступала от правил.
– А как насчет нескольких вопросов?
Это был последний шанс получить хоть какую-то информацию о происшествии, однако Лоис снова покачала головой.
– Нет времени, – сказала она и пошла вверх по лестнице. Энн хотела обратиться с такой же просьбой к другому полицейскому, но в этот момент загудел мотор автомобиля, которому предстояло отвезти труп Шанель Дэвис в морг. Может быть, стоит поехать за машиной и попробовать получить доступ на вскрытие? Рядом с Энн загрохотал знакомый голос:
– Даже и не думай об этом. Журналистам запрещено присутствовать при судебно-медицинской экспертизе.
Энн густо покраснела и резко повернулась к лестнице, по которой спускался Марк Блэйкмур. Он ухмылялся, глядя на нее сверху вниз.
– Тебе позвонили из газеты или ты услышала об этом по своему сканеру?
– Из газеты, – призналась Энн. – Я уже давно не прослушиваю сканер. Ну так что же там случилось? Полагаю, это никак ни связано с предыдущими убийствами.
– А как насчет чашечки кофе? – неожиданно предложил Марк. – Мы уже почти все здесь закончили, и Эккерли может посидеть, пока парни из лаборатории сделают все необходимое. Давай посмотрим, что тебе удастся выудить из меня.
– Ладно, – согласилась Энн и тут же добавила: – Но только по-голландски. Каждый платит сам за себя. Пресса должна быть неподкупной.
Блэйкмур болезненно поморщился:
– А копы не могут даже пончик съесть за чужой счет.
Спустя пять минут они уже входили в ресторан "Чарли" через заднюю дверь. Выбрав уютный столик в дальнем конце зала с окнами на Бродвей, они прошли туда, даже не посмотрев на трех посетителей, хлебавших спиртное в десять часов утра.
– Мне очень нравится это место, – сказала Энн и тяжело вздохнула, оглядев величественный викторианский интерьер ресторана. Подобные рестораны исчезли почти двадцать лет назад – остался только "Чарли", да и тот превратился из роскошного заведения в некую ностальгическую забегаловку, напоминавшую людям старшего поколения об их славном прошлом.
– Двойной без пены? – спросил Блэйкмур, когда к ним подошла официантка. Увидев, что Энн молча кивнула, он поднял вверх два пальца. Пока им готовили кофе и все остальное, Энн полезла в сумку и достала оттуда репортерский магнитофон.
– Угу, – многозначительно хмыкнул Блэйкмур, – ты, конечно, можешь попытаться выудить у меня кое-что, но только на твоей пленке не должно быть моего голоса. Никаких интервью, пока мы не узнаем об этом деле чего-либо существенного. Договорились?
Энн нехотя положила магнитофон обратно в сумку.
– Ты же знаешь меня, Марк, я всегда беру только то, что мне дают. Итак, что же происходит? Прошел слух, будто вашу спецгруппу распустили преждевременно.
Марк Блэйкмур горестно закатил глаза:
– Не верь известиям, полученным из третьих рук.
– Хорошо, – кивнула Энн. – Но, с другой стороны, я была бы плохой журналисткой, если бы не поинтересовалась, почему появляются подобные слухи. Что случилось? Имитатор?
Детектив слегка призадумался, и Энн поняла, что в этот момент в его голове вновь встала картина преступления. Наконец он пожат плечами:
– Если это и имитатор, то, должен тебе признаться, самый худший из всех. К тому же имитаторы начинают подражать почти сразу же после сообщения о делах своего кумира, а этот появился только сейчас, то есть спустя два года после ареста Крэйвена. Да и до ареста у Крэйвена не было никаких имитаторов.
– А ты уверен в этом? – спросила Энн, пристально глядя на детектива.
– Да, уверен, – решительно ответил тот. – Ты же сама прекрасно знаешь, что у Крэйвена был свой почерк, своя манера действий... – Блэйкмур замолчал, увидев приближающуюся официантку. Положив в чашку две ложки сахара и размешав его, он отхлебнул глоток и продолжил: – Самое неприятное, что между этим делом и делом Крэйвена есть определенное сходство.
Репортерское чутье заставило Энн настороженно замереть.
– Например? – спросила она, стараясь не выдать своего волнения.
Блэйкмур заметно напрягся, сосредоточился и начал поочередно загибать пальцы на правой руке:
– Во-первых, нет никаких признаков борьбы. Помнишь, как погибали все жертвы Крэйвена? Создавалось впечатление, будто они добровольно шли на смерть. То же самое произошло и с Дэвис. Конечно, она была проституткой и думала, что подцепила щедрого клиента. Во-вторых, – Марк загнул второй палец, – ее грудная клетка вскрыта и вырезаны все внутренние органы.
Энн до хруста сжала зубы и почувствовала легкое головокружение, как это бывало всегда, когда она узнавала о подобных преступлениях.
– В точности так делал Ричард Крэйвен.
– За исключением того, что этот парень – абсолютный дилетант, – продолжал Блэйкмур. – Кроме того, он сперва сломал ей шею.
– Ричард Крэйвен так никогда не поступал, – заметила Энн и нахмурилась. – Он никогда не убивал свои жертвы до начала... этих действий. Разве не так?
– Совершенно верно, – согласился с ней детектив. – Насколько нам известно, он этого никогда не делал. – Блэйкмур огляделся по сторонам, а потом наклонился к собеседнице: – Но дело в том, что этот подонок, похоже, вскрыл ее грудную клетку еще до того, как она умерла. Об этом свидетельствует большое количество крови, вытекшей из раны.
