— А вот тебе орган коровий на ручной тележке с причандалами! — рявкнула Ирка, быстро прыгая в сторону.
Снова бахнуло, еще одна пуля прошила пол.
И тут же из соседней комнаты, откуда только что Витя внимательнейшим образом смотрел на то, где прошьет доски пуля, грубо и оглушительно залязгал длинной — патронов на 20 очередью пулемет.
И тут же еще двумя — чуть более короткими. Грюкнул об пол опустевший диск, лязгнул, вставая в зацепы новый.
— Жанка! Жанка! Помоги! Да помоги же! Жан…
Истошный крик обрезало новой очередью. С трудом перекинув Дегтярев, полуоглохший Виктор прикинул, где у входа сидит недобитая баба — и добавил туда еще.
Прислушался.
Совершенно неожиданно внизу затарахтел мотоцикл. Ну да, там же ворота слева были, гараж внизу, значит…
Пара очередей не угадала.
— Ирка, давай, тащи меня к окну, скорей. Уйдет жаба, все к черту, все зря!
Баба оказалась хитрее — она дернула не туда, где ее поджидал Витя, а с другой стороны. Пока Ирка с Витькой доковыляли до нужного окна — тарахтенье изрядно удалилось. Оставалось бабе совсем немного, чтоб выскочить из деревни, но на свою беду мотоциклистка оглянулась, когда рыло пулемета с лязгом и дребезгом выбило окно, мотоцикл вильнул, она зацепилась за кусты, потеряла скорость — и тут Витька ее нащупал. Стрелять он прекратил, только когда диск звонко щелкнул — патроны значит на исходе… Добив диск до конца, Витька внезапно ослаб и теперь словно был облит испариной. Глянул на застрявший в кустах заглохший мотоцикл, на неподвижно и нелепо валяющийся труп, буркнул под нос:
— Триста метров — пустяки…
И потерял сознание.
Очухался он от холода — лежа на чем-то ровном и твердом.
Оказалось — на полу. Со спущенными штанами и полуснятой курткой. Ирка сидела рядом и тихо плакала.
— Э, ты чего?
— Ой, очнулся! Да отходняк у меня видно, сейчас в порядке буду.
С трудом шевеля сохлым языком в каком-то не своем, а словно чужом похмельном рту Витя выговорил:
— Ирина, ранен я куда?
— В бедро. В правое бедро Витя.
— А рука?
— Рука пустяк, вскользь прошло.
Витя перевел с трудом дух, попытался поднять голову, не получилось.
— С ногой что?
— Дырочка маленькая.
— А выход есть?
— Нет, одна дырка только.
— Плохо. Слепое ранение, значит.
— Но крови немного было, я уже все забинтовала.
— Холодно мне, ты штаны-то обратно натяни. И помоги мне до кровати добраться…
Поход до кровати отнял последние силы. Амундсену со Скоттом проще было добраться до Северного полюса, чем Виктору до кровати. Но добрался и с наслаждением накрылся одеялом. Озноб не прошел, но вроде полегчало.
— Попить дай, пересохло все внутри…
Ирка, вертясь юлой, успела и водички дать и одеться — свои шмотки не нашла, напялила трофейное.
— Ириха, плохо дело… Эти скоро вернутся. Стрельбу они не слыхали, но когда вернутся — нам с ними не справиться будет, мне совсем херовато стало.
— Я могу УАЗик подогнать, сдернем отсюда.
— Не пойдет. Следы. Найдут. Гасить их надо. Всю банду.
— Я не справлюсь!
— Надо Ириша. Никак иначе. Или нам конец. А я еще газенваген починить должен — Витя криво улыбнулся.
— Ну, как скажешь. Аз ю вишь… — Ирка внимательно посмотрела на свое отражение в висящем на стене здоровенном зеркале, повернулась вправо-влево и недовольно щелкнула языком — покойная баба была толще и шире и со вкусом у нее было ужасающе — такие вопящие наряды разве что в глубинах Африки могли кому понравиться…
Витя не заметил этого, его заботило другое.
— Ирка, Ирка — помпу заряди! И пулемет — дай мне пулемет! Там еще пленный у бабки сидит, этот Костька… Встать помоги!
Попытка встать накрылась сразу и четко — Витька опять потерял сознание и когда очухался, увидел над собой расстроенное лицо подруги.
— Не вояка ты сейчас, Вить, лежи пока. Еле тебя с пола на кровать снова затащила. Делать-то что будем?
— Ружье заряди! Пулемет мне сюда. Блины давай! И сумку.
— Какие блины?
— Диски к Дегтярю! Быстрее, Ирка, быстрее. И оружие забрать надо, и обратились они уже, опасно…
— А Костька — это кто?
— Шелупонь… Из этих мародеров. Бабка его сторожит, толковая старуха, уверенная, Арину знала… Дом у нее синий, заметишь. Винтовку забери у этого… Не надо, чтоб винт валялся… Бабке скажи, чтоб сюда шла…
— Витя, тут у этих в сарае рабы сидят, с ними как?
— Уй! Бля, даже пошевелиться больно! Так и дергает… Одна справишься с грузовиком?
— Нет. Они ж разбегаться кинутся…
— Значит, из этих рабов кого напрячь надо. Может, кто не совсем забитый будет, отомстить там или еще что… Только как бы они потом нас в сарай не посадили… Бабку напряги, пусть ко мне придет.
Ирка живым духом метнулась по комнате, выполняя сказанное, почуяв под рукой пулемет, Виктор вздохнул чуть легче, выкопал непослушными пальцами дюжину патронов из кармана, подруга понятливо и сноровисто — не зря учил — снарядила своё ружье, закинула за спину. Потом, словно что вспомнив протянула мужу блестящий револьверчик.
— Вот, это от главного осталось.
Витя непослушными пальцами повертел игрушечку.
— Палток. Как у филлипинцев. Гладкоствол под мелкашку. Значит, у меня в ляжке такая сплющенная пуля сидит… Патроны к нему есть?
Кивнув, подруга отлучилась, но вернулась через минуту огорченной — в карманах покойного главаря ни одного патрона не нашлось.
— Ладно, будет чем застрелиться — неудачно пошутил Витек.
— Все, я пошла!
— Обернувшихся из ружья вали! Пистолет прибереги, у нас к нему боезапаса шиш…
Скатившись по лестнице вниз, Ирка дернула стволом — но очумевшая старуха-поломойка, сидевшая на полу открыв рот и выпуча глаза, на достойную цель никак не тянула.
Дверь Ириха распахнула от души — наопашь, держа ее под прицелом, но никого там не было, улочка была совершенно пустынна. Простучав каблуками великоватых ей сапожек по крыльцу, Ирина осторожно высунулась за угол. Тот, кого достал сквозь стену Дормидонт Проникантьевич, стоял столбиком, похожий на весеннего потаявшего снеговика — и одет был неприметно — в грязновато-белый комбинезон и припорошило его пылью от раздробленного пулями пенобетона.
Помня сказанное мужем, Ириха решительно зашагала к зомбаку, вскинув помпу на уровень глаз. Потом одумалась — приклада-то нет, еще влепит себе в лицо при отдаче, видела такое не раз, тот же Витек показывал на компе.
Зомбак оказался на редкость тупым, даже не удосужился повернуться.
И Ирка выстрелила ему в башку, почти уперев ствол в висок.
