— Агент Скалли, — заглаженно, как бы в десятый раз за последние полчаса, сказал Блевинс, — я благодарен вам за то, что вы явились по первому приглашению. Присаживайтесь.
«Интересно, а как могло бы выглядеть, скажем, третье приглашение, если первые два агентом проигнорированы?..» — мельком подумала Скалли, усаживаясь на неудобный стул с короткой прямой спинкой.
— Итак, к делу. Вы с нами уже два года, окончили медицинский колледж, от практики отказались… Кстати, почему?
— Я считаю, что могу сделать в ФБР лучшую карьеру. Хотя родители и полагают, что это такая форма молодежного бунта… — Скалли чуть улыбнулась.
— Понятно. Вы знаете специального агента Фокса Малдера?
— Да.
— Откуда? — спросил, наклоняясь чуть вперед, сидящий толстяк.
— Правильнее сказать, я слышала о нем, — выделила голосом Скалли, — хотя лично не знакома. У него хорошая репутация. Окончил Оксфорд, доктор психологии — защитился в восемьдесят восьмом году, — имеет монографию о связи оккультизма и серийных убийств, благодаря которой, кажется, смогли арестовать опасного маньяка. Считается лучшим аналитиком в делах, связанных с насильственными преступлениями… В Академии у него была кличка «Призрак». Кажется, все.
Сидящие переглянулись.
— Вы знаете, что Малдер сейчас бесцельно тратит свое время, работая над проектом, который не одобряется руководством и лежит в стороне от основного потока событий? — спросил Блевинс.
— Так называемые «Секретные материалы», — подсказал толстяк.
— Это что-то связанное с паранормальными явлениями? — решила уточнить Скалли.
— Да. Можно сказать и так. Агент Скалли, мы решили направить вас на помощь к Малдеру, — продолжал Блевинс. — Вы будете оценивать ход расследований и докладывать непосредственно мне…
Скалли вдруг ощутила на своей щеке пристальный взгляд того, кто стоял у окна. Он уже не курил и не озирал пейзаж. Он смотрел на нее остро и жестко. И ей захотелось моргнуть, или повернуть голову, или как-то еще защититься от этого взгляда — но она не моргнула и продолжала сидеть прямо. «Вот оно», — подумалось ей.
— Вы хотите, чтобы я… стучала на проект «Секретные материалы»? — спросила она ровным голосом.
— Мы хотим, чтобы вы подвергли проект тщательному научному анализу, — сказал Блевинс, и Скалли вдруг показалось, что он незаметно ей подмигнул. — За время вашего сотрудничества с Бюро мы, бумажные черви, составляли ваш психологический портрет. Мы знаем, что у вас не по-женски логичный и строгий ум, признающий лишь весомые факты. Вас неимоверно трудно в чем-то убедить словами. Вы готовы вкладывать персты в раны… Кроме того, ваша психиатрическая подготовка тоже поможет вам сориентироваться, где мы имеем дело с фактом природы, а где — с причудой сознания. Как раз такой человек нам нужен, чтобы оценить степень актуальности в работе по «СМ». А сейчас я прошу вас спуститься в подвал для знакомства со специальным агентом Малдером. Мы ждем от вас первый доклад в ближайшие дни.
В подвал, где обосновался Малдер, ходил только грузовой лифт с раздвижной решетчатой дверью, исцарапанной до белого металла в пяти дюймах от пола — ручные тележки… На стенку кабины лифта кто-то неровно приклеил стикер с эмблемой «Охотников за привидениями». В лифте пахло формалином.
Можно было подумать, что лифт везет Дану прямиком в хранилище расчлененных трупов… Стены тускло освещенного коридора были выкрашены темно-зеленой краской и уже одним этим напоминали декорации фильма ужасов. Вдоль стен тянулись стеллажи, уставленные картотечными ящиками. За поворотом в тупике почти светилась голубая дверь, до странности похожая на дверь холодильной камеры. Скалли постучала и потянула за ручку. Дверь открылась легко. Если бы оттуда вылетела стая летучих мышей, женщина не удивилась бы. В помещении было полутемно. Горела настольная лампа, бросая свет на крышку стола, заваленного старообразными канцелярскими папками, и светился матерчатый экран, на который падал луч слайдоскопа. На экране был какой-то лесной пейзаж.
— Входите! — из мрака улыбкой вперед вынырнул высокий молодой человек. — Хотя вы здесь все равно никого не найдете, кроме одного изгоя и отшельника.
— Здравствуйте, — сказала Скалли, протягивая руку. — Я — Дана Скалли, и меня направили к вам в качестве напарника.
— Ого! — сказал Малдер. — За что же такая честь? Вы что-то натворили? Или тоже увлекаетесь всем этим?
Он пожал ее руку и одновременно другой рукой зажег свет, и стало видно, что свободные от стеллажей и тяжелых шкафов участки стен завешаны увеличенными фотографиями того, что мало кто принимает всерьез и что пренебрежительно именуется «летающими тарелками», хотя но виду это больше напоминает унесенные ветром соломенные шляпы; посередине висел солидных размеров плакат с аналогичным изображением и проникновенными словами: «Я хочу верить». И что — вот это все… всерьез?..
— Я… — Скалли вдруг стало неловко. — Я много слышала о вас и попросилась…
— Наверное, вас прислали шпионить, — беспечно махнул рукой Малдер.
— Вам не правлюсь я сама? — тут же ощетинилась Скалли. — Или мои документы?
— Ну что вы! Документы великолепны! Дана Скалли, бакалавр медицины, курсовая работа по физике о «парадоксе близнецов»…
— Очень мило. Вы читали? — она удивилась по-настоящему.
— Да, и мне понравилось. Беда только в том, что здесь нам физика вряд ли пригодится…
Голос его зазвучал странно, и Скалли насторожилась. Малдер тем временем вновь погасил свет, подошел к слайдоскопу и щелкнул обоймой. На экране тут же появился труп. Накрытый простыней. «Ну, естественно», — вздохнула про себя Скалли. Несмотря на всю медицинскую подготовку, она продолжала достаточно эмоционально относиться к тому, что люди иногда умирают.
— Вот. Загадка для вас как для медика. Женщина из Орегона. Двадцать лет. Найдена мертвой в лесу. Причина смерти не установлена. Хуже того: причины смерти как бы и нет вообще. Все системы жизнедеятельности без малейших повреждений: сердце, легкие, кровь, мозг… Есть ведь, кажется, у патологоанатомов такое понятие: необъяснимая смерть? Единственное, что удалось найти, — это вот…
Изображение сменилось, на экране появился участок кожи («Поясница», — догадалась Скалли) с двумя маленькими, четверть дюйма в диаметре, волдырями.
— Что бы это могло быть? — спросил Малдер.
— Ну… — Скалли присмотрелась. На укусы насекомых это не слишком похоже, поскольку волдыри от укусов обычно обескровленные, бледные, а эти, напротив, гиперемированные. Примерно такие же следы оставляют пиявки, но там в центре виден отчетливый прокус от челюстей. Впрочем, число тварей, жадных до человека, стремится к бесконечности… — Я бы сказала, что эти следы присосок… или точечные глубокие ожоги — как при электрошоке…
