— Я… — Скалли вдруг стало неловко. — Я много слышала о вас и попросилась…
— Наверное, вас прислали шпионить, — беспечно махнул рукой Малдер.
— Вам не правлюсь я сама? — тут же ощетинилась Скалли. — Или мои документы?
— Ну что вы! Документы великолепны! Дана Скалли, бакалавр медицины, курсовая работа по физике о «парадоксе близнецов»…
— Очень мило. Вы читали? — она удивилась по-настоящему.
— Да, и мне понравилось. Беда только в том, что здесь нам физика вряд ли пригодится…
Голос его зазвучал странно, и Скалли насторожилась. Малдер тем временем вновь погасил свет, подошел к слайдоскопу и щелкнул обоймой. На экране тут же появился труп. Накрытый простыней. «Ну, естественно», — вздохнула про себя Скалли. Несмотря на всю медицинскую подготовку, она продолжала достаточно эмоционально относиться к тому, что люди иногда умирают.
— Вот. Загадка для вас как для медика. Женщина из Орегона. Двадцать лет. Найдена мертвой в лесу. Причина смерти не установлена. Хуже того: причины смерти как бы и нет вообще. Все системы жизнедеятельности без малейших повреждений: сердце, легкие, кровь, мозг… Есть ведь, кажется, у патологоанатомов такое понятие: необъяснимая смерть? Единственное, что удалось найти, — это вот…
Изображение сменилось, на экране появился участок кожи («Поясница», — догадалась Скалли) с двумя маленькими, четверть дюйма в диаметре, волдырями.
— Что бы это могло быть? — спросил Малдер.
— Ну… — Скалли присмотрелась. На укусы насекомых это не слишком похоже, поскольку волдыри от укусов обычно обескровленные, бледные, а эти, напротив, гиперемированные. Примерно такие же следы оставляют пиявки, но там в центре виден отчетливый прокус от челюстей. Впрочем, число тварей, жадных до человека, стремится к бесконечности… — Я бы сказала, что эти следы присосок… или точечные глубокие ожоги — как при электрошоке…
— Так… Точечные ожоги… интересно. А с химией у вас какие отношения?
Изображение сменилось опять, но теперь это была некая структурная формула. Скалли присмотрелась. Полимерная цепочка, азот-углерод, так…
— А вот эти радикалы — это что?
— Аминокислоты. Разные. Двадцать две — входящие в известные нам белки, и четыре — совершенно посторонние.
— Чрезвычайно странная конструкция… — Скалли задумалась.
— Химики просто сказали, что такой молекулы существовать не может. Хотя они же и выделили ее из тканей, окружающих те отметины.
— Она была в трупе?
— Да. Очень локально, в очень небольших количествах… и не в трупе — в нескольких трупах. Вот… — изображение сменилось, — это — мужчина в штате Южная Дакота, а это — Шемрок, Техас, девочка…
Труп с двумя отметинами. И еще труп с двумя отметинами…
— И у вас есть предположения?..
— О, предположений у меня множество, — невесело усмехнулся Малдер. — Больше, чем хотелось бы, и гораздо больше, чем нужно. Одно мне по-настоящему не ясно… и, может быть, вы сумеете мне объяснить, почему политикой Конторы стало относить все подобные случаи к разряду необъяснимых явлений и тем самым ставить жирный крест на их расследовании? Вы верите в существование внеземных цивилизации? — спросил он без всякого перехода.
Скалли беззвучно кашлянула. Так. Началось. Собраться с мыслями…
— Если рассуждать логически, то я должна сказать, что нет, не верю. Расстояния между космическими объектами так велики, что расход энергии на передвижение превзойдет все мыслимые…
— Да-да, — сказал Малдер. — Люди так и рассуждают. А вот та девушка в Орегоне… Четыре года после школы, а она умерла, и на теле ее остались следы какого-то воздействия, а в тканях — вещество, науке неизвестное… Никаких доказательств, никаких ответов нет… даже вопрос — и то не задашь… Но, может быть, исчерпав все разумные объяснения, мы все же обратимся к неразумным?..
— Девушка от чего-то умерла, — медленно сказала Скалли, — и это пока все, что мы знаем наверняка. Вряд ли это естественная смерть, но если мы имеем дело с убийством, то почему бы нам не предположить, что при вскрытии что-то упустили… и может быть, упустили умышленно? Мне кажется, что во всех случаях, как бы фантастично ни выглядели обстоятельства, истина не покидает круг научных познаний… нужно только как следует расследовать…
Все более и более насмешливый взгляд Малдера наконец смутил ее, и она смешалась. Вообще-то она отнюдь не считала себя круглой идиоткой…
— Вот именно! — Малдер взмахнул в воздухе указательным пальцем, будто рисуя огромную лихую занятую. — Поэтому-то после «Ф» и «Б» всегда идет «Р»! Встречаемся в семь тридцать в аэропорту. Мы летим на место преступления — в Орегон…
Рейс «Вашингтон-Салем»
7 марта 1992 года
Скалли завистливо покосилась на Малдера. Он устроился в свободном ряду кресел и, убрав подлокотники, то ли дремал, то ли слушал музыку. Она же весь полет провела в изучении тоненького и напоминающего хороший швейцарский сыр — сплошные дырки! — дела. Зеленая пластиковая обложка. Стикер с буквой «X». Два десятка газетных вырезок, несколько фотографий… Да, Малдер был прав, негодуя. Таким делам следует давать ход, бросать на их расследование все силы… Погибшая девушка — Карен Форсман — была отнюдь не первой жертвой «зловещего леса». А — четвертой! И все четверо были из одного класса — выпуска восемьдесят девятого года единственной средней школы маленького городка Бельфлёр (произносится на французский манер, ибо Канада за углом)… Поразительно, что газетчики так вяло ухватились за этот лоскут. Заметки были разрознены, и версией злого рока стороны, похоже, удовлетворились. Семья одной из погибших девочек пыталась затеять суд против дирекции национального парка, но дело даже не приняли к рассмотрению. Правда, при вскрытии тел прошлогодних жертв никаких странных отметок найдено не было. Зато были указаны причины смерти: переохлаждение, разрыв аневризмы, диабетическая кома…
— Леди и джентльмены, — зазвучало в салоне, — мы находимся на расстоянии семидесяти пяти миль от города Салема и сейчас начнем снижение. Экипаж просит вас не курить в салоне и пристегнуть ремни безопасности. При снижении возможны неприятные ощущения, поскольку турбулентные потоки…
Скалли показалось, что самолет сначала положили на бок, а потом поставили носом вниз. Желудок подпрыгнул к самому горлу, уши заложило. Из закрытых полок для вещей стали вываливаться эти самые вещи. Чья-то — слава Богу, мягкая — сумка ударила ее по плечу. Кто-то кричал сзади. Скалли вцепилась в подлокотники и с трудом удержалась, чтобы не заорать самой.
