— Чё за тёрки пошли?! — зашипел он на плешивого. — Чё за мелодрама?! На хрен он тебе нужен?! Дело делать давай!
— Ну ладно, — пожал плечами тот несколько растерянно. — Просто без крови хотел…
— Нам по барабану, — снова прошипел маленький и крикнул, оборачиваясь к кому-то из мужиков: — Тащи канистру!
В этот момент я приехавших узнала. Некоторых из них видела на улицах села. Шабашники, водовод меняли.
На секунду я отвлеклась, потому что почудилось, будто цыганки вокруг меня исчезли — так оно и оказалось, женщины с детьми отползли глубже в лес. Впрочем, кое-кого я разглядела, несмотря на темноту — они передвинулись недалеко, метров на двадцать. Кто-то махал мне из-за веток.
В этот момент раздался выстрел. Я бросила взгляд на поляну — а там всё уже пришло в движение: приехавшие мужики бежали к повозкам, один из них, достигнув ближайшую, усиленно тряс над ней канистрой с изрыгавшейся серпантиновой лентой бензиновой струёй, из темноты доносились звуки ударов и крики, почти сразу вслед за первым выстрелом раздалось ещё несколько. Я подумала, что всё же благоразумнее отползти ближе к цыганкам и принялась пятиться назад. За мгновение до того, как плотный кустарник полностью скрыл от меня поляну, она озарилась вспышкой огня — то озорно и игриво занялась языками пламени облитая бензином повозка.
Мне было весело. Не, в самом деле, меня просто-таки восторг душил. Знаю, я извращенка и потерявшая моральные ориентиры дрянь: прямо передо мной люди бьют друг друга, а возможно, что и пристрелят кого-то — а мне радостно.
И никакого волнения — даже пластинки для успокоения перебирать не хотелось. Петь — и подавно.
Просто сюжет развивается — и он нескучный.
«— Подождите! Да подождите же! — кричала истово Мария, воздевая руки к небу и едва не бросаясь под скачущих мимо коней. — Вы не так всё поняли! Индейцы не крали меня, я сама пришла в резервацию. Сама, понимаете!?
Всадники, казалось, вовсе не замечали её. Возбуждённые, выкрикивающие нечто несвязное, они с самозабвенным удовольствием вскидывали ружья и стреляли по разбегающимся в стороны краснокожим. Почти каждый выстрел достигал цели. Один за другим индейцы падали на землю, сражённые злыми, не знавшими пощады пулями бледнолицых. Среди них попадались женщины и дети. С каждым мгновением земля всё больше напитывалась кровью.
— Пожалейте детей! — взывал к нападавшим по-английски седовласый вождь Ястребиное Перо, который всего лишь несколько минут назад так гостеприимно угощал Марию кисловато-горьким и волшебно-пьянящим индейским напитком, название которого она так и не смогла запомнить. — Мы не сделали вам ничего плохого. Топор войны давно зарыт!
В это самое мгновение речь его прервалась. Старик вскинул руками и повалился лицом в кровавый грунт. В спине его торчал топор. Хохоча, молодой розовощёкий парень, сын фермера Кирка Ходжсона, Ангус было его имя, спрыгнул с коня и подбежал к поверженному вождю. Его товарищи одобрительными криками приветствовали удачный бросок.
— Не хуже, чем у самого ловкого индейца! — кричали ему.
— Раздерите меня степные опоссумы, — отвечал Ангус, с кривой усмешкой вырывая топор из человечьей спины, — но таких ловких индейцев сейчас не осталось. Разве сравнятся эти обезьяны с нами, умелыми и упёртыми англо-саксами?..
— Мисс Бальтазар, вы свободны! — заметив девушку, крикнул он ей. — Я даже боюсь представить, что сделали бы с вами эти звери, опоздай мы хотя бы на пять минут.
Бледная и обессилевшая, Мария упала на колени и погрузила лицо в ладони. Её душил плач и нестерпимая горечь о погубленных жизнях. Особенно невыносимо становилось от мысли, что ничего уже невозможно исправить».
Домой добралась на рассвете. Усталая и злая. От радости ни грамма не осталось.
Дед с тётей Мариной сидели за столом и трогательно за меня переживали. Вздрогнули разом, едва я переступила порог.
— Я думал, — встретил меня осуждающим взглядом и горькими словами дед, — что ты уже достаточно взрослая. Что можно тебе доверять. Ты погибели моей хочешь, Светлана?
— Ну разве так делают, Света? — вставила свои пять копеек и Марина. — Ты представить себе не можешь, что мы тут только передумали. Господи, как ты выглядишь? Что с тобой произошло? Тебя что, опять изнасиловали?
Пожалуй, я выглядела как чушка. Ну правильно, полазайте целую ночь по лесу! Впрочем, это ничуть не извиняет бестактность дедовской полюбовницы.
— Стоп, стоп! — подняла я ладонь. — Тормозим, граждане! Фантазии при себе держим. Постепенно отпускаем их в безвоздушное пространство — никакой порнографии не будет. Рассказываю, как всё было: я ездила в гости в табор. С цыганёнком Серёжей, он хороший в целом. На табор напали шабашники. Была стрельба, поножовщина и пожар. Я убежала. Конец фильма. А теперь я хочу спать — и не вздумайте меня беспокоить!
Неумытой лечь всё же не смогла. Поплескалась у рукомойника. Потом рухнула в кровать. Старшие товарищи и вправду не беспокоили.
Не люблю сны пересказывать. Даже если они интересные. Но про этот стоит упомянуть.
Хотя вот вопрос: а можно ли адекватно пересказать сон? Чтобы не потерять причудливую, неподвластную бодрствующему сознанию логику, чтобы сохранить фантасмагоричную последовательность событий, чтобы передать всю реальность того зыбкого пространства?
В журнале «Наука и религия» недавно что-то из Фрейда публиковали. Это тот самый австрияк, которому привиделось, будто он человека понял и по косточкам разобрал, его сейчас часто склоняют. У него всё через фаллические символы и страх распада. Башня — пенис, игла — пенис, шариковая ручка — пенис. И распад, распад, распад — за каждым поворотом дуновения его устрашающие. Занятно. Но, судя по всему, я в его теорию не вписываюсь. Не объясняюсь ей. Потому что примитивнее.
Коротко, телеграфно: в ту ночь мне снились никакие не символы, а самый обыкновенный пенис. Или даже несколько — зыбкость сна унесла очертания конкретности в этом вопросе. Ладно, пусть будет один. Он был возбуждён, красив и покачивался из стороны в сторону. Он приближался и проникал в меня во всех местах — в спину, в живот, в ноги, в голову даже. Везде для него открывались дырочки.
Приятный сон, надо сказать.
Я проснулась, сладко поёжилась и долго-долго вспоминала, кто же был обладателем этого волшебного пениса. Так и не вспомнила. Ну и слава богу.
ОТКРОВЕНИЯ СВОЛОЧНОЙ БИБЛИОТЕКАРШИ
