Больнее было от другого – Эд Хамнер не звонил.
Прошла неделя, две, наступил октябрь. Она раздобыла телефонный справочник и нашла его имя. Что толку? После его имени стояло «Милл-стрит», улица такой протяженности, что всякие поиски бесполезны. Она продолжала ждать и отказывала всем, кто пытался назначить ей свидание, а таких было немало. Элис удивлялась, но помалкивала; она совсем закопалась в биохимических экспериментах, рассчитанных на полтора месяца, и почти все вечера проводила в библиотеке. Элизабет видела, что раз или два в неделю ее соседке приходят длинные белые конверты, обычно после первой пары, но не придавала значения. В этом была заслуга частного сыскного агентства – оно никогда не печатало на конверте обратного адреса.
Когда загудел селектор, Элис занималась.
– Лиз, ты не подойдешь? – попросила она. – Скорее всего это тебя.
Элизабет подошла.
– Да?
– Лиз, к тебе тут молодой человек.
О Господи.
– Как его зовут? – В ее голосе звучала досада, а в голове мелькали привычные отговорки. Мигрень! Давненько она не пускала ее в ход.
Дежурная откровенно забавлялась:
– Его зовут Эдвард Джексон Хамнер. И не какой-нибудь, а младший. – Она перешла на шепот: – И носки у него разного цвета.
Элизабет теребила ворот халата.
– Бог ты мой! Скажи ему, что я сию минуту выйду. То есть через минуту. Нет, через две, хорошо?
– О'кей, – удивилась дежурная. – Ты там смотри не лопни.
Элизабет сорвала с вешалки брюки. Передумала, схватила короткую легкую юбочку. Взвыла, нащупав на голове бигуди, и начала их выдергивать.
Элис наблюдала за ней, не говоря ни слова, а потом еще долго задумчиво глядела ей вслед.
Он был все такой же, нисколько не изменился. Зеленая армейская куртка по виду на два размера больше. Одна дужка очков замотана изолентой. Джинсы стоят колом. И конечно, носки… один зеленый, другой коричневый.
И все предельно ясно, именно он, такой вот, ей и нужен.
– Где ты раньше был? – спросила она, идя ему навстречу.
Он заложил руки в карманы куртки и смущенно улыбался.
– Я решил дать тебе возможность развлечься. Присмотреться к другим парням. Сделать выбор.
– Я уже сделала.
– Отлично. Может, в кино сходим?
– Все что угодно.
С каждым днем она все больше убеждалась в том, что не было второго такого человека, который бы так безошибочно угадывал ее настроения и желания. Их вкусы во всем совпадали. Если Тони нравились фильмы с насилием, вроде «Крестного отца», то Эд предпочитал комедию или «бескровную» драму. Однажды, когда она хандрила, он повел ее в цирк, и это был полный восторг. Если они договаривались позаниматься вместе, то действительно занимались, а не просто слонялись по третьему этажу Дома студентов. На танцплощадке он был особенно хорош в старых танцах, которые она любила. Они даже взяли приз за номер «Когда мы были молодыми». А еще он понимал, когда ей хочется дать волю страсти. Он никогда не давил, не подгонял. С другими парнями у нее было такое чувство, будто все кем-то расписано: от прощального поцелуя в щечку (свидание № 1) до совместной ночи в квартире друга (свидание № 10). У Эда были собственные апартаменты на Милл-стрит, Элизабет часто приходила туда, и ни разу у нее не возникло ощущения, что она попала в любовное гнездышко провинциального донжуана. Он ничего не требовал. Он хотел того же, что хотела она, и именно тогда, когда она хотела. Одним словом, их роман бурно развивался.
Возобновились занятия после зимних каникул. Элис с головой ушла в свои дела. Элизабет украдкой посматривала на соседку, которая с озабоченным видом теребила в руках большой конверт. Лиз подмывало спросить, не случилось ли чего, но так и не спросила. Да и что спрашивать – скорее всего в конверте были результаты очередного эксперимента по биохимии.
Когда они возвращались из ресторана, пошел сильный снег. Эд остановил машину у двери общежития.
– Завтра у меня?
– Да. Я приготовлю кукурузные хлопья.
– Отлично. – Он поцеловал ее. – Я тебя люблю, Бет.
– А я тебя.
– Может, останешься на ночь? – Вопрос был задан как бы между прочим. – Я о завтрашнем вечере.
– Как скажешь, Эд.
– Ну и чудно. Спокойной ночи.
– Тебе тоже.
Элизабет вошла к себе на цыпочках, но Элис не спала, она сидела за письменным столом.
– Элис, ты что это так поздно?
– Мне надо с тобой поговорить, Лиз. Об Эде.
– А в чем дело?
Элис тщательно подбирала слова:
– Боюсь, что, когда я закончу, между нами все будет кончено. Мне бы этого очень не хотелось, поэтому выслушай меня внимательно.
– Тогда, может, не стоит начинать?
– Я все же попробую.
Возникшее было у Элизабет чувство любопытства сменилось гневом:
– Уж не шпионила ли ты за Эдом?
Элис встретилась с ней взглядом и промолчала.
– Ты завидовала?
– Нет. Если бы я тебе завидовала, я бы давным-давно отсюда съехала.
Элизабет была обескуражена. У нее не было оснований не верить подруге. Ей вдруг стало не по себе.
– Меня насторожили два момента, связанные с Эдом Хамнером, – начала Элис. – Первое. Ты написала мне подробное письмо о смерти Тони и упомянула о том, как, мол, удачно мы с Эдом встретились в Лейквудтиэтр… как он после этого сразу примчался в Бутбэй и помог тебе обрести почву под ногами. Так вот, Лиз, мы с ним не встречались. Меня там близко не было.
– Но…
– Но как же он узнал о смерти Тони? Понятия не имею. Во всяком случае, не от меня. И второе. Его так называемая эйдетическая память. Лиз, неужели ты это серьезно? Да он не помнит, в каких он носках!
– Это совсем другое, – сухо возразила Лиз. – Это…
– Летом Эд Хамнер был в Лас-Вегасе, – спокойно продолжала Элис. – Вернулся он в середине июля и снял номер в мотеле «Пемакид» на берегу Бутбэйского залива, сразу за городской чертой. Он словно ждал, когда тебе понадобятся его услуги.
– Абсурд! И откуда ты знаешь, что Эд был в Лас-Вегасе?
– Перед началом учебного года я встретила Шерли Д'Антонио. Она подрабатывала в ресторане Пойнса как раз напротив театра. Эда Хамнера там близко не было. Тут мне окончательно стало ясно, что тебя водят за нос. Я пошла к отцу, все ему рассказала и получила «добро».
– На что? – не поняла Элизабет.
– На то, чтобы обратиться в частное сыскное агентство.
Элизабет резко вскочила.
– Все, Элис. Довольно.
Сейчас она сядет в автобус, идущий в город, и проведет эту ночь с Эдом. Она давно была готова к такому повороту.
– Тебе не мешало бы все знать, – сказала Элис. – А там уж делай свои выводы.
– Я знаю только то, что он хороший и добрый, а…
– А любовь слепа, да? – Элис горько усмехнулась. – А что, если я тебя тоже по-своему люблю? Тебе это никогда не приходило в голову, Лиз?
