— Лиам не говорил мне, что Адам еще в городе, — протянул Кэмерон обеспокоенным тоном. Он явно подумал о том, что брат предпочел рассказать все Экейну, а не ему.
— Не удивляйся этому. Ты боишься каждой тени, и ни с кем не общаешься.
— Ты тоже! — возмутился Кэмерон, впервые за долгое время, повысив голос.
— У меня — вынужденная мера предосторожности. Ты не думаешь, что Лиам не позвонил тебе именно потому, что не хотел отвлекать тебя от твоих чрезвычайно важных дел? — голос Экейна был насмешливым, когда он сказал о том, что у Кэмерона какие-то важные дела. — Может быть, Адам что-то подозревает, потому что ты ведешь себя так странно? Ты совершенно на себя не похож.
Кэмерон молчал. Может быть он решил, что брат прав, и поэтому не стал возражать, а может быть, потому что это было заложено в его характере, но он, утихомирившись, произнес:
— Хорошо, я пойду на могилу Ауры, и отдам дань уважения.
— Я рад это слышать.
Они одновременно отключились.
С похорон Ауры, братья не общались. Их пути больше не могли так часто пересекаться, ведь Адам уже их вычислил. Если пришел он, значит, будут и другие. Поэтому некоторым из них, пришлось прикидываться, что ничего не произошло, что все идет по плану. Кэмерон уехал работать в Дарк-Холл, ожидая реконструкции лечебницы, в которой случился пожар. Лиам и Кристина остались в университете Эттон-Крик, и продолжили обучение.
У Рэна было плохое предчувствие по поводу предстоящего Дня Памяти погибшим в пожаре. Эта дата вновь соберет их вместе, через год после случившегося, и это не хорошо. Что-то случится. Этот день не принесет никому из них ничего хорошего.
Год назад
— Пожар, разразившийся в лечебнице для душевнобольных, в городе Эттон-Крик, был сокрушающим, — говорил диктор в утренних новостях. — Сегодня найдено еще одно тело. Следствие ведет лейтенант Гаррисон…
Рэн выключил телевизор, и опустился на табурет. В его доме была тишина. Кэмерон подготавливал документы для похорон, Лиам и Кристина помогали Элис покинуть Эттон-Крик, и перевестись в другую больницу.
Экейн поднялся на ноги, налил себе стакан воды. Подошел к окну.
Наконец-то у него это чувство, что он может вздохнуть спокойно. Наконец, все может подойти к концу. После смерти Ауры, все должно закончиться. Несчастья, что преследовали их целую вечность, должны прекратиться.
Входная дверь открылась, и Рэн непроизвольно вздрогнул, а затем обернулся. По ступенькам, вниз, спустился Кэмерон. Он выглядел вымученным, и уставшим.
— Как все прошло? — спросил Рэн, без особого интереса.
— Не хорошо. Я устал, — кратко бросил молодой человек, положив на столик свой портфель с документами, и затем снимая свое пальто.
— Все закончилось, Кэмерон, — сказал Рэн, обходя дубовый стол, и спускаясь к брату. — Наконец-то все закончилось, и мы можем вздохнуть спокойно. Мы больше не должны беспокоиться о ней.
— Не говори так, — отмахнулся от него Кэмерон. Рэн схватил брата за плечи, и тот замер, не двигаясь.
— Теперь все хорошо, Кэмерон. Мы отделались от них. Ауры больше нет. Нам не о чем беспокоиться. Повтори это.
— Хорошо, — сдался старший брат. Он опустил голову. — Ауры больше нет.
Экейн отступил от него. Он вернулся к столу, приготовить кофе.
— Ты пойдешь на похороны?
— Да, я ведь ее брат. — Кэмерон подошел к барной стойке, сделал глоток кофе, что приготовил Экейн. Его взгляд стал бесстрастным. — Я должен это сделать.
— Мы все будем там.
— И Адам Росс.
— Больше он не станет лезть не в свои дела, — равнодушно бросил Рэн. — Он не сможет безнаказанно ходить по земле, особенно после того, как убил того человека, и подкинул его тело мне во двор.
— Мы не знаем, кто убил его, — сказал Кэмерон, вскинув бровь.
— Ну да, не знаем, потому что это был святой олень. Он убил этого мужика, и бросил труп мне на задний двор.
— Рэн, будь терпеливее, — сказал Кэмерон, с укором глядя на брата.
Ну вот. Опять ему говорят, быть терпеливым. А для чего? Для чего он должен быть терпеливым?
Но Рэн лишь глубоко вздохнул, потому что он не желал спорить со своим братом, тем более, сейчас. Этот момент должен быть моментом празднования, а не ссоры.
— Теперь можешь расслабиться, Кэмерон, — Рэн похлопал брата по плечу, — и сними наконец свой дурацкий костюм, ты не вписываешься в интерьер моей комнаты.
— У тебя нет интерьера, — возразил Кэмерон, отделяясь от кофе машины, и двигаясь вслед за братом в гостиную, к камину, в котором полыхал огонь.
Кэмерон произнес:
— Похороны завтра. В двенадцать. Я надеюсь, ты придешь с Джульеттой, по понятным причинам.
— Да. Словно бы у меня мало причин, возненавидеть свою жизнь. Поэтому давай усугубим мое положение Джульеттой.
— Я не усугубляю твое положение, — сказал Кэмерон, останавливаясь у дивана, рядом с братом, принявшемся бездумно щелкать пультом телевизора. — Ты должен быть с Джульеттой, потому что все должно закончиться прямо здесь и сейчас. Ты не можешь быть с Аурой, как не мог быть с ней и тогда, три года назад. Все меняется кроме этого положения.
Кэмерон ушел, оставив Экейна в одиночестве, со стеклянным взглядом. В его висках участился пульс, в ушах зашумело, от одного лишь упоминания, о его последней встрече с Джульеттой.
Ты не можешь быть с Аурой. Как и три года назад.
Наши дни
Кто-то утром, столкнул Кристину с кровати, и она грохнулась на пол, мгновенно взревев, как разъяренная пантера:
— КАКОГО ЧЕРТА?!
Ее глаза быстро нашли нарушителя спокойствия, и она заорала не своим голосом:
— Адам Росс, какого лешего ты забыл в моей комнате, убирайся, пока я тебе челюсть не сломала!
Кристина попыталась пнуть его, голой ногой, но Адам извернулся и схватил ее. Девушка разъярилась еще больше:
— Отпусти!
— Хорошая нога, — оценил он. — О. У тебя новая татушка?
Он близоруко всмотрелся в надпись на японском, поэтому не заметил сокрушительного удара, направленного ему прямо под дых. Он ойкнул, отшатнувшись.
— Говори, что надо, и проваливай!
— Я сказал у тебя классная татуировка, — Адам вскинул обе руки, словно сдаваясь. Кристина встала в стойку, демонстрируя решительность вмазать ему еще раз.
— Я решил, что если застану тебя врасплох, то ты скажешь правду, — он пожал плечами.
— Ты козел и это правда, — отчеканила Кристина, забираясь в постель. Адам постоянно шатался около нее и Лиама, и девушка к нему даже немного привыкла. Адам был безобидным, по отношению к ней, потому что ему нужна была информация, но других людей он не щадил.
— Я пришел за другой правдой.
