Возле самого здания, где содержались рабы, тоже происходил бой. Там, от таких же странных, медленно бредущих нападающих отбивались надсмотрщик Главкий, двое рабов и двое солдат. Все они были ранены и истекали кровью. Толпа нападавших, человек в двадцать сомкнулась вокруг них с трех сторон. С четвертой стороны была стена здания, к которой оборонявшиеся и прижались, желая обезопасить себя с тыла. Но толпа напирала и как долго еще продержатся раненые, было неизвестно. Все они были вымотаны, да ещё теряли силы от кровопотери. Нападавшие, тоже истекали кровью, но никаких признаков усталости не подавали. Все также, опрокинутые с ног агрессоры вставали и с безразличием бездушных механизмов шли в сторону защищавшихся. Они раскачивались из стороны в сторону, руки безвольно свисали по сторонам. Впрочем, при сближении, агрессоры использовали руки, чтобы вцепиться в жертву и…
Наблюдавшие за боем не могли поверить собственным глазам – агрессоры пытались вцепиться в людей зубами. Но если Главкий и двое солдат, ещё как-то отбивались, то двое полуголых рабов, уже едва держались. Их руки по самые локти были искусаны и сильно кровоточили. Они задыхались от усталости. Вот, один из них упал и толпа нападающих продвинувшись чуть вперед, словно поглотила его. Раздался душераздирающий крик боли и ужаса. Что там делали с несчастным, было уже не видно.
Волосы на голове Севериана зашевелились от страха. Происходило, что-то из ряда вон выходящее. Какое то массовое помешательство. Безумие! Как, такое могло быть, чтобы люди, которых рубили и кололи - не умирали. Как, они могут идти, потеряв столько крови и словно не чувствовать боль. Непрерывно атаковали даже те, чьи животы были распороты, так что наружу вываливались внутренности.
- Колдовство! – выдохнул македонец Леонат Лаг. – Эти… Мертвецы! Слуги Аида!
- А я вам, о чем говорю! – заорал Росций Крисп.
- За мной, - приказал Тит Севериан и не узнал собственный голос. Он был сиплый и в нем не было той уверенности, что должна исходить из голоса всякого командира.
Но люди, двинулись вслед за ним. Из ножен, с лязгом были извлечены мечи.
Приблизившись к либурнариям, защищавшим тропу, трибун крикнул:
- Воины, отходите!
Повинуясь приказу, уставшие, взмокшие от пота солдаты начали отступать вверх по тропе, но их место, тут же заняли другие, прибежавшие с Северианом. И сам он, тоже вступил в бой с ужасающими отродьями Аида.
Копья и мечи пробивали черепа и тела насквозь, но это по-прежнему не останавливало атакующих. Упавшие вставали, пронзенные копьями шли дальше, насаживаясь прямо на древки. Добравшись до солдат, они пытались вцепиться в их руки зубами. Один из либурнариев, когда мертвец, которому он пробил копьем насквозь череп и продолжал насаживался на древко, с силой оттолкнул свое оружие. Оживший труп потерял равновесие и его откинуло назад. Копье вонзилось в песок. Мертвец, дергая руками и ногами начал сползать обратно в сторону наконечника.
Вскоре стало ясно, что копья оказались не эффективным оружием против мертвецов. Интенсивность боя, быстро выматывала солдат. А враг, не чувствовал, ни боли, ни страха, ни усталости. Даже, присутствие трибуна в рядах сражающихся, не могло надолго придать мужества воинам перед лицом столь грозного противника.
Севериан отчаянно работал мечом. Высокий, истекающий кровью раб с распоротым животом шел на него. За ним по тропе волочились его внутренности. Севериан, отработанным движением вонзил в сердце противника меч, затем быстро выдернул его. Раб не закричал, ни скорчился от боли, он просто продолжал надвигаться на трибуна. Из глотки мертвеца вырывались булькающие звуки, похоже, в глотке и в легких клокотала кровь. Ударом сверху вниз по косой Севериан рассек голову рабу. Один глаз мертвеца, мутный и поблекший вытек, а верхняя часть его черепа начала сильно болталась туда-сюда при каждом шаге.
Третьим ударом, трибун отсек мертвецу голову. И тут случилось нечто странное! Обезглавленное тело на мгновение застыло, а потом стало беспорядочно дергать руками и тыкаться туда-сюда. Севериан свалил тело ударом ноги.
- Рубите им головы! – крикнул он.
Тело продолжало шевелиться, делало попытки подняться, но похоже, потеряло всякую ориентацию. Но самое главное, теперь противник не мог вцепляться зубами.
Воодушевленные примером командира, воины начали отсекать мертвецам головы. Это не всегда получалось с первого же удара и прежде чем лишиться головы некоторые успели оставить на руках римлян отметины от зубов. Пострадавшие, особенно если кровотечение было сильным, зажимали раны и отходили назад.
В конце концов, перед строем остались бродить три десятка обезглавленных трупов. Их опрокидывали и кромсали на куски, отсекали руки и ноги, потрошили, рубили пополам, но куски плоти продолжали шевелиться.
Освободив тропу, Тит Севериан и его воины устремились на помощь Главкию и его людям. Здесь, расправа произошла ещё быстрее и на этот раз никто из римлян не был ранен.
Наступила тишина, лишь тяжелое, прерывистое дыхание солдат, да отдаленный шум волн, накатывающихся на берег нарушали безмолвие ночи.
Итог боя оказался таким: погибло, а затем ожило шестеро либурнариев, трое надсмотрщиков и тридцать шесть рабов. Раненых солдат было двенадцать человек, и четверо из них весьма тяжело. Рабов, получивших различные раны, от весьма серьезных до лёгких царапин, насчитывалось восемнадцать человек. Пострадал и главный надсмотрщик Главкий.
Всех раненых, включая рабов, Тит Севериан приказал немедленно отправить к лекарю. Госпиталь решено было организовать внизу на пляже, где на скорую руку были сооружены несколько шалашей.
Когда все стихло и воцарился порядок, если можно было таковым назвать растекшиеся повсюду лужи крови и валяющиеся тут и там, подергивающиеся куски тел, Севериан, наконец, смог, более обстоятельно поговорить со своими людьми.
Как оказалось, почти никто из солдат не знал, что случилось в действительности. Просто, вдруг, их товарищи и рабы вместе начали нападать на всех подряд. И всё это началось в тюрьме для рабов. Оттуда, кстати до сих пор доносились, приглушенные толстыми стенами крики, ругательства и звуки ударов. Севериан и триерархи вошли в здание. Стены и пол были сплошь в крови. Поднимаясь по лестнице, римляне наткнулись на троих мертвецов – одного надсмотрщика с разорванной в клочья глоткой и двух рабов. Они пытались войти на второй этаж, но оборону здесь держал здоровенный негр. Он отбрасывал мертвецов, то ударами кулаков, то пинками, но они всякий раз вставали и снова шли на него. Действуя, уже привычно, римляне обезглавили оживших и скинули тела вниз с лестницы, где ими тут же занялись солдаты.
