Суеты прибавилось, насилия – тоже, но возвращения к битве все против всех, которая происходила вчера днем, не произошло. Во всяком случае, здесь. В центре Молдена сигнализация, которая и сразу-то была на последнем издыхании, давно уже смолкла. Издалека периодически доносились выстрелы, но поблизости, после того, как в центре пальнули из ружья, не стреляли. Клай внимательно следил за безумцами, чтобы понять, заходят ли те в дома. Иногда они забредали на лужайки, но не пытались перейти от самовольного появления в частном владении к взлому. Лишь кружили по Сейлем-стрит, иногда пытались отнять еду, случалось, что дрались и кусались. Трое или четверо, в том числе Джуди Скоттини, лежали на улице, мертвые или потерявшие сознание. По предположению Клая, большинство тех, кто прошел мимо дома Тома, находились сейчас на городской площади, то ли устроили танцы под открытым небом, то ли проводили Первый ежегодный молденский фестиваль любителей сырого мяса, и слава Богу. Но казалось странным, что это стадное чувство, общий разум, который связывал воедино мобилопсихов, вдруг ослабил хватку, и стадо рассыпалось.
После полудня, когда Клая начало сильно клонить в сон, он пошел на кухню и обнаружил там Алису, которая спала за столом, положив голову на руки. Маленькая кроссовка, которую она называла «бэби найк», практически выпала из пальцев одной руки. Когда он разбудил Алису, она мутным взглядом посмотрела на него, схватила кроссовку и прижала к груди, словно боялась, что он ее отнимет.
Он спросил, сможет ли она подежурить в холле, не заснув и не попавшись на глаза безумцам. Она ответила, что сможет. Клай ей поверил и понес стул в холл. На мгновение, она остановилась у двери в гостиную.
– Посмотри.
Он заглянул через ее плечо и увидел кота, Рафа, спящего на животе Тома. Добродушно хмыкнул.
Она села на стул, поставленный достаточно далеко от двери, так что тот, кто посмотрел бы на дом, ее бы не заметил. Ей хватило одного взгляда, чтобы понять, что ситуация изменилась.
– Они уже не стая. Что случилось?
– Не знаю.
– Который час?
Он посмотрел на часы.
– Двадцать минут первого.
– Когда мы заметили, что они ведут себя, как стая?
– Не знаю, Алиса, – он пытался поддерживать разговор, но чувствовал, что глаза закрываются. – В половине седьмого? В семь? Не знаю. Какое это имеет значение?
– Если мы сможем установить закономерности в их поведении, то большое. Или ты так не думаешь?
Он сказал, что сейчас способен думать только об одном: как бы побыстрее лечь спать.
– Посиди пару часов, а потом разбуди меня или Тома. Раньше, если что-то случится.
– После того, что уже произошло, ничего случиться не может, – мягко ответила она. – Иди наверх. Ты совершенно вымотался.
Он поднялся в спальню для гостей, скинул туфли, лег. Подумал о только что сказанном ею: «Если мы сможем установить закономерности в их поведении». Возможно, в этом что-то было. Скорее всего, нет, но…
Это была уютная комната, очень уютная, залитая солнечным светом. Лежа в такой комнате, легко забывалось, что в стенном шкафу стояло радио, которое он не решался включить. Не так легко забывалось другое: жена, с которой ты жил врозь, но все равно любил, могла умереть, а сын, которого ты не просто любил, а обожал, – сойти с ума. Однако, тело брало свое, не так ли? И если и существовала комната, предназначенная для того, чтобы человек мог прилечь и поспать днем, то именно в такую комнату он и попал. Крыса-паника дернулась, но не укусила, и Клай заснул, как только закрылись глаза.
На этот раз Алиса разбудила его, тряся за плечо. Маленькая пурпурная кроссовка при этом болталась из стороны в сторону. Она привязала ее к левому запястью, превратив в талисман, от которого по коже бежали мурашки. Освещение в комнате изменилось. Свет убавил в яркости и падал под другим углом. Он лежал на боку, ему хотелось справить малую нужду, из чего следовало, что спал он достаточно долго. Он торопливо сел и удивился, чуть ли не пришел в ужас, увидев, что уже без четверти шесть. Он проспал больше пяти часов. Но, разумеется, прошлая ночь не была первой, когда ему не удалось выспаться. Он плохо спал и в предыдущую. Нервничал перед представлением своего графического романа в издательстве комиксов «Черная лошадь».
– Все в порядке? – спросил он, взяв ее за запястье. – Почему ты позволила мне так долго спать?
– Потому что ты в этом нуждался, – ответила она. – Том спал до двух, потом я – до четырех. После этого мы вместе наблюдали за улицей. Спускайся вниз и посмотри сам. Это очень забавно.
– Они опять стали стадом?
Она кивнула.
– Только идут в противоположном направлении. И это еще не все. Пойдем, сам увидишь.
Он облегчился в туалете и поспешил вниз. Том и Алиса стояли у двери на крыльцо, обняв друг друга за талии. Увидеть их с улицы не могли. Небо затянули облака, и крыльцо дома Тома оккупировали тени. Да и на Сейлем-стрит остались лишь несколько человек. Остальные уже ушли на запад, не бегом, но достаточно быстрым шагом. Группа из четверых прошла мимо, шагая по телам и мусору, оставшемуся после обеда на ходу: бараньей ноге, теперь обглоданной до кости, разорванным целлофановым пакетам, картонным коробкам, огрызкам фруктов и овощей. За ними следовали шестеро, крайние шли по тротуару. Они не смотрели друг на друга, но, тем не менее, идеально держали строй, и когда проходили мимо двери на крыльцо, казалось, что идет один человек. Только тут Клай понял, что даже руки у них движутся синхронно. Потом появился юноша лет четырнадцати. Он хромал, издавал нечленораздельные звуки, похожие на коровье мычание, старался не отстать еще больше.
– Они оставили мертвых и потерявших сознание, – поделился Том своими наблюдениями, – но помогали тем, кто шевелился.
Клай поискал взглядом беременную женщину и не нашел.
– Миссис Скоттини?
– Ей они помогли, – подтвердил Том.
– То есть они снова ведут себя, как люди?
– Как бы не так, – покачала головой Алиса. – Один из мужчин, которому они помогли, все равно не мог идти, но после того, как он пару раз упал, одному из парней, которые его поднимали, надоело изображать бойскаута, и он…
– Его убил, – закончил предложение Том. – Не руками, как Джордж. Зубами. Разорвал шею.
– Я поняла, что должно произойти, и отвернулась, – сказала Алиса, – но все слышала. Он… взвизгнул.
– Не волнуйся, – Том мягко сжал ей руку. – Не волнуйся.
Теперь улица практически полностью опустела. Появились еще двое. И пусть они держались рядом, оба так сильно хромали, что синхронности в движениях не наблюдалось.
– Куда они идут? – спросил Клай.
– Алиса думает, в какое-нибудь убежище, под крышу, – в голосе Тома слышалось волнение. – Хотят добраться туда до наступления темноты. Возможно, она права.
