Алиса разбудила его, позвав сверху. Он посмотрел на часы и увидел, что проспал, сидя на диване, двадцать минут. Даже пустил слюни.
– Алиса? – он подошел к лестнице. – Все в порядке? – он увидел, что Том смотрит в его сторону.
– Да, но ты можешь подняться на секунду?
– Конечно, – он взглянул на Тома, пожал плечами, поднялся на второй этаж.
Алису нашел в спальне для гостей, в которой, похоже, гости бывали редко. Две подушки показывали, что Том провел большую часть ночи с Алисой, а сбитые простыни говорили о том, что крепкого сна не получилось. Она нашла пару брюк цвета хаки, которые пришлись ей практически в пору, и спортивный свитер с надписью на груди «КАНОБИ ЛЕЙК ПАРК» на фоне «американской горки». На полу стоял большой переносной стереопроигрыватель, какой когда-то очень хотелось заполучить Клаю и его друзьям, точно так же, как Джонни-малышу хотелось заполучить этот красный сотовый телефон. Клай и его друзья называли такие стереопроигрыватели геттобластерами или бумбоксами.
– Он стоял в стенном шкафу, а батарейки, похоже, новые, – сообщила Алиса. – Я хотела включить его и поискать работающую радиостанцию, но потом испугалась.
Клай посмотрел на геттобластер, стоящий на начищенном паркете спальни для гостей, и тоже почувствовал страх. Эта машина могла быть заряженным ружьем. Но его так и подмывало протянуть руку, включить проигрыватель и перевести рычажок с CD на FM. Он без труда представил себе, что у Алисы возникло такое же желание, вот почему она и позвала его. Желание прикоснуться к заряженному ружью.
– Моя сестра подарила мне его на день рожденья два года тому назад, – раздался от двери голос Тома, и они оба подпрыгнули. – В этом июле я поставил новые батарейки и взял его с собой на пляж. Когда я был мальчишкой, мы частенько ходили на пляж и слушали радио, но такого большого проигрывателя у меня никогда не было.
– У меня тоже, – сказал Клай. – Но мне хотелось такой иметь.
– Я взял его на Хэмптон-Бич в Нью-Хэмпшире с кучей дисков Ван Халена[57] и Мадонны, но впечатление получилось не то. Вообще ничего похожего. Больше я к нему не прикасался. Я полагаю, все станции вырубились.
– А я готова спорить, что некоторые работают, – возразила Алиса. Она кусала нижнюю губу. Клай подумал, что губа скоро начнет кровоточить, если она не оставит это занятие. – Те, которые мои друзья называют станции «Робо-80». У них приятные для слуха названия, скажем, «БОБ» или «ФРЕНК», но все их программы составляются гигантским радио-компьютером, который находится в Колорадо, и транслируются через спутник. Во всяком случае, так говорят мои друзья. И… – она облизнула место, которое кусала. Место это блестело и покраснело от крови, которая прилила к поверхности. – И точно так же поступают сигналы на сотовые телефоны, не так ли? Через спутник.
– Я не знаю, – ответил Том. – Если звонок издалека, возможно… трансатлантический, точно… и я полагаю, какой-нибудь гений мог направить особый сигнал со спутника на все эти микроволновые трансляторы, которые мы видим… которые передают сигналы непосредственно на мобильники…
Клай знал, о каких трансляторах говорит Том, металлических фермах с чашами спутниковых антенн, облепивших их, как серые пиявки. За последние десять лет их понастроили повсюду.
– Если мы сможем поймать местную радиостанцию, то наверняка услышим новости. Какие-нибудь рекомендации насчет того, что делать, куда идти…
– Да, но если это транслирует и радио? – спросила Алиса. – Вот о чем я говорю. Вдруг ты нарвешься на то, что услышала моя… – она облизала нижнюю губу, вновь прикусила, – …моя мать? И мой отец. У него тоже, да, был сотовый телефон новейшей модели, со всеми этими фишками, видео, автоматический набор, выход в Интернет… он так любил эту крошку! – с губ сорвался смешок, одновременно истерический и печальный, сочетание не из приятных. – Вдруг мы настроимся на то, что услышали они? Мои родители и те, кто сейчас на улице? Вы хотите пойти на такой риск?
Поначалу Том молчал. Потом заговорил, осторожно, словно пробуя идею на вкус: «Один из нас может рискнуть. Остальные двое – выйти подождать, пока…»
– Нет, – оборвал его Клай.
– Пожалуйста, нет, – Алиса вновь была на грани слез. – Я хочу вас обоих. Вы нужны мне оба.
Они постояли вокруг стереопроигрывателя, не сводя с него глаз. Клай думал о научно-фантастических романах, которые читал подростком (иногда на пляже, слушая не Ван Халена, а «Нирвану»). Достаточно часто в них описывался конец мира. А потом герои отстраивали его заново. Не без борьбы, допуская ошибки, но они использовали имеющиеся под рукой технические средства и отстраивали. Он не мог вспомнить, был ли хоть в одном из этих романов эпизод, когда герои стояли в спальне и смотрели на стереопроигрыватель с встроенным в него радиоприемником. «Рано или поздно кому-то придется взяться за какое-то техническое средство или включить радио, – подумал он, – потому что для кого-то не будет другого выхода».
Да. Но не в это утро.
Чувствуя себя предателем чего-то большего, чем он мог осознать, Клай поднял с пола геттобластер, поставил обратно в стенной шкаф и закрыл дверцу.
Через час или чуть позже, миграция на восток подошла к завершению. Вахту нес Клай. Алиса сидела на кухне, ела один из сэндвичей, которые они принесли из Бостона (она сказала, что сначала они должны доесть сэндвичи, прежде чем переходить на консервы в примыкающей к кухне кладовой Тома, потому что никто не знал, когда еще им удастся отведать свежего мяса), а Том спал в гостиной на диване.
Он заметил нескольких людей, которые шли в обратном направлении, навстречу общему потоку, потом почувствовал какие-то изменения в обстановке на Сейлем-стрит, изменения такие тонкие, что его мозг регистрировал их на интуитивном уровне, а не на основе информации, получаемой от глаз. Поначалу он решил, что имеет дело с отклонением от нормы, вызванным несколькими странниками, мозг которых повредился больше, чем у остальных, вот они и топали на запад, а не на восток. Потом посмотрел на тени. Аккуратная, напоминающая рисунок, параллельность теней, которую он наблюдал раньше, начала искажаться. И скоро тени вообще не напоминали рисунка.
Теперь все больше людей направлялось на запад, и некоторые из них ели на ходу то, что сумели добыть в продовольственном магазине, возможно, в супермаркете «Сейфуэй», о котором упоминал Том. Невестка Скоттини, Джуди, несла большущий контейнер с растаявшим шоколадным мороженым, которое перепачкало как халатик, так и ее саму, от носа до колен. С шоколадной «пеной» на лице она напоминала какую-нибудь миссис Бонс в музыкальном шоу, где исполнители гримируются под негров. Если раньше мистер Потовами, возможно, исповедывал вегетарианские взгляды, то теперь он от них отказался: сложенные ладони наполняло сырое мясо для гамбургеров, которое он и ел. Толстяк в грязном костюме нес, похоже, частично размороженную баранью ногу, а когда Джуди Скоттини попыталась отнять у него добычу, толстяк этой самой ногой с силой ударил женщину по лбу. Она упала молча, как подстреленный олень, беременным животом на раздавленный контейнер с шоколадным мороженым.
