Тело охватило непреодолимое желание бежать. Если бы я захотела, то смогла бы пробежать за день километров сто пятьдесят, потом еще десять гнаться за стадом, а затем снова припустить. Оборотню не нужны сверхчеловеческие способности — сам факт того, что он волк, уже делает его необычным.
Я побежала на север, пытаясь уловить знакомый запах, но пока безрезультатно. Луна вытягивала душу, а из горла рвался вой.
Я задрала морду в тот момент, когда низко над головой пролетела ворона и каркнула так громко, что я тявкнула от неожиданности. На соседнем дереве сидели другие птицы. Заметив мой взгляд, они снялись с ветки и полетели вслед за первой вороной, словно большие черные летучие мыши. Они пытались что-то мне показать.
Я уловила запах воды задолго до того, как наткнулась на ручей. Плескаясь в воде, опустила морду к самому дну, позволила холодной жидкости успокоить гудение в голове и пила до тех пор, пока не притупилось жгучее чувство жажды. Правда, полностью оно не прошло, потому что я нуждалась не только в воде. Приближалось полнолуние, и если не изготовить сыворотку, мне захочется крови.
Нужно серьезно поговорить с Эдвардом. Где данные моих исследований? Смог ли он их восстановить? А если нет, то почему?
Надо мной по-прежнему кружили вороны. Я качнула головой. Нет, они кружили над чем-то другим — там, чуть впереди.
Отряхиваясь от воды, я будто бы почуяла запах другого оборотня. Но когда снова принюхалась, в ноздри ударил только аромат леса. Тем не менее возвращение в коттедж было так же немыслимо, как поездка в волчьем обличье на велосипеде, поэтому я последовала за воронами к поляне, окруженной высокими вечнозелеными деревьями.
Посреди нее лежало тело — судя по форме, шериф. И больше никого: ни оборотня, кроме меня, ни волка, ни человека — ни одного живого существа.
Вороны бесследно исчезли, их не было видно в небе. Странно. Они привели меня сюда, чтобы помочь или навредить? С ними не знаешь, чего ожидать.
Надо бы осмотреть шерифа. Несмотря на явственный запах смерти, я могла ошибаться.
Эй, а может, я вовсе не оборотень. Может, это просто сон и я проснусь в Стэнфорде в объятиях Ника. Фантазия, в которую я погружалась уже сто раз. Увы, от правды не скрыться.
Поэтому я обошла вокруг тела, надеясь на малейшее движение, но ничего не произошло.
Подползая на животе все ближе и ближе, я вытянула шею как можно дальше, пока она не хрустнула от напряжения, и понюхала его руку.
И тут рядом с моей головой просвистела ружейная пуля.
Сначала я подумала, что это Эдвард и мне конец. Потом увидела у своих лап обувь. Кеды, а не военные ботинки. Женские ноги. Джесси. Это не значит, что она не вышибет мне мозги, но может быть, сначала позволит объясниться.
Если бы я только могла говорить.
— Мы искали шерифа Стивенсона, — пробормотала она. — Думаю, мы его нашли.
— Или то, что от него осталось.
Уилл. Слава богу, голос разума.
Я тихонько заскулила и подняла голову. Кадотт посветил фонариком мне в глаза и выпалил:
— Элиза?
— Где? — отозвалась Джесси.
Мне в голову уперся ствол ружья. Хотелось крикнуть: «Поосторожней с этой штуковиной!» Вместо этого я зарычала.
— Заткнись. Я разберусь с тобой через минуту.
— Это Элиза, — сказал Уилл. — Волк, которого ты собираешься пристрелить.
— Что?
По крайней мере Джесси сняла палец со спускового крючка, и дышать стало легче. Но я все равно оставалась на прицеле. Даже унюхала серебряную пулю. Очень хотелось, чтобы Джесси целилась куда угодно, только не в меня.
Я глянула на Джесси, и она вздрогнула.
— От человеческих глаз всегда такая жуть берет. Док, вернись в свое тело, а то мне не по себе.
Я пихнула головой ружье.
— Ой, прости. — Джесси убрала дуло от моего виска. — А что ты здесь делаешь?
Она посмотрела на мертвого шерифа, потом быстро глянула на меня и крепче сжала приклад.
Хотелось закричать: «Это не я!», но я смогла только покачать головой.
— Ну да. Конечно. Мертвый парень. Оборотень. Сам посуди.
Я посмотрела на Уилла, и он пожал плечами. Наверное, тоже мне не поверил. Надо им все рассказать, но для этого нужно обратиться. А значит, предстать перед ними голышом.
Меня всегда напрягала нагота, поэтому перед обращением я обычно прятала в лесу одежду. Но сегодня у меня не было ни времени, ни возможности подготовиться. Раздраженно фыркнув, я переступила с лапы на лапу, поскребла землю и мрачно глянула на Джесси.
— Ловкач, пойди погуляй, — пробормотала Джесси.
— Что? Зачем?
— После обращения она окажется в чем мать родила. Принеси из машины мой запасной комплект одежды и одеяло.
— А может, сначала я все принесу, а потом она обернется?
Джесси глянула на него и вкрадчиво спросила:
— А может, мне и тебя пристрелить, если не поторопишься?
— Ревнуешь?
— Тебе не обязательно видеть, что ты упускаешь.
— Я все равно не вижу никого, кроме тебя. Причем уже давно.
Я фыркнула, а Джесси сказала:
— Да, полный отстой, правда?
— Я просто хотел глянуть на процесс обращения. Неужели я прошу слишком многого? Я ученый, и было бы интересно посмотреть на превращение воочию.
— Ну конечно.
— Элиза поняла бы. Правда?
Я оскалилась.
— Не думаю, что она тебя поддерживает. Давай, Кадотт, брысь отсюда. Мне нужно поговорить с доктором, а для этого ей нужно стоять на своих двоих.
— Ладно, ладно. — Он потопал прочь, думаю, к машине. — Я всегда пропускаю все самое интересное. Ни развлечься не дадут, ни пострелять.
— Ты же не любишь оружие, — прокричала Джесси ему вслед. — К тому же для убийств ты слишком мягкосердечный.
— Ради тебя могу сделать исключение.
Она засмеялась, а Уилл исчез в лесу. Свет от его фонарика попрыгал пару секунд, а потом тоже пропал. На мгновение я заволновалась, что там может скрываться в темноте, но, понюхав ветерок, уловила только мертвого шерифа, Джесси и Уилла.
— Он на самом деле такой лапочка, — пробормотала Джесси. — Никогда бы не подумала, что влюблюсь в симпатичного парня с ранимой душой, но сердцу не прикажешь.
Она говорила со мной как с другом, что выглядело довольно странно, ведь я все еще пребывала в волчьей шкуре. Может, Джесси легче открыться кому-то, когда она не ждет ответа?
Как будто поняв, что сделала, Джесси иронично хмыкнула и вытащила маленький фонарик из кармана пальто. Направив на меня луч, она нахмурилась.
— Ты должна кое-что объяснить, док.
Я просила ее называть меня по имени, но мне стал нравиться тот насмешливый тон, которым она произносила «док». А это значит, что я, наверное, теряю не только самообладание, но и разум.
