– Следующий мой вопрос может показаться вам бестактным, но я вынужден его задать. Вы готовы?
– Перестаньте спрашивать, готов я или нет, – раздраженно произнес Шевердук. – Хотите спрашивать – спрашивайте!
Рогожин несколько секунд удивленно и пристально смотрел на Шевердука, потом тихо засмеялся.
– Что тут смешного? – резко спросил Шевердук, багровея от ярости.
– Простите. Просто вспомнил кое о чем. Неважно. Итак, мой вопрос: в каких отношениях состояли Астахов и ваша жена Екатерина?
– Моя жена не состояла с ним ни в каких «отношениях», – все больше раздражался Иван Федорович. – Жена виделась с ним по субботам, во время пикников. Вот и все «отношения».
– Вот как? – вскинул брови Рогожин. – У меня на сей счет имеется другая информация.
– Какая еще информация?
Следователь глянул в свой блокнот и сказал:
– У меня тут написано, что ваша жена и Астахов были любовниками.
У Веры сжалось сердце. Она робко посмотрела на Шевердука, но ее наставник выдержал удар стойко.
– Написано? – с нескрываемым сарказмом повторил Шевердук. – А вы что, писатель?
Следователь засмеялся:
– Хорошая шутка! Нет, Иван Федорович, я не писатель. Просто у меня плохая память, и я вынужден записывать важную информацию в блокнот. Но вы так и не ответили на мой вопрос. Вы знали, что ваша жена спит с Астаховым?
Самообладание не изменило Шевердуку и теперь. Он смотрел на следователя спокойно и невозмутимо. Вера поняла, что попытка следователя вывести Шевердука из себя провалилась. Похоже, Рогожин это тоже понял. С лица следователя сошло веселое выражение.
– Что же вы молчите? – спросил он, прищурив глаза. – Я недостаточно четко сформулировал вопрос?
– Почему же? Все очень четко. Да, я знал, что моя жена спит с Астаховым. Она сама мне рассказала.
Рогожин посмотрел на Ивана Федоровича удивленно.
– Забавные у вас отношения с женой, – заметил он после паузы. – И что же, вы не ревновали?
– А какое это имеет отношение к делу?
– Надеюсь, что никакого.
– Значит, вы не станете возражать, если я не буду больше говорить на данную тему?
Шевердук невозмутимо поправил пальцем очки. Глаза Ивана Федоровича поблуждали по комнате и в какой-то момент, как бы случайно, встретились с глазами Веры. «Отлично вы его», – прочел он во взгляде своей подопечной, но выражение его лица осталось по-прежнему непроницаемым.
И тут Рогожин переключился на Веру.
– Вера Сергеевна, – вкрадчиво начал он, – вы ведь в клинике недавно?
– Да. Всего несколько дней.
– Иван Федорович – ваш наставник, не так ли?
– Совершенно верно.
– Вероятно, вы с ним сильно сблизились за это время?
Вера усмехнулась:
– О да. Мы с ним теперь не разлей вода.
Насмешливый тон Веры не понравился Рогожину.
– Я также слышал, что отношения с Тимуром Альбертовичем не сложились у вас с самого начала, – продолжил он, сверля Веру меленькими глазками.
– Напротив, – возразила та. – У нас с доктором Астаховым сложились нормальные профессиональные отношения.
Следователь нарочито медленно окинул взглядом Веру всю, с головы до ног. Его любезность исчезла, а в глазах читался некий грубоватый интерес, намекающий на возможность причастности Веры к происшедшему. Он ткнул пальцем в блокнот и весело проговорил:
– А у меня тут написано, что вы повздорили. И даже толкнули Астахова в лужу. Разве так поступают с друзьями?
Вера усмехнулась:
– Я не говорила, что мы дружили. Я сказала, что у нас были нормальные профессиональные отношения.
– Значит, толкнуть человека в лужу, по-вашему, «нормально»? Интересное у вас понятие о «нормальности». Из-за чего вы с ним поссорились?
– Он попробовал ухаживать за мной, что мне не понравилось.
– И вы толкнули его в лужу? – следователь улыбнулся. – Вы опасная женщина, Вера Сергеевна. Скажите, а вы часто беседовали с Часовщиком?
Вера на секунду задумалась, потом ответила:
– Четыре раза.
– И что, защитная перегородка ни разу не подводила?
– Если бы она хоть раз подвела, я бы сейчас тут не сидела.
Рогожин тихо засмеялся.
– Дельное замечание! Могу я узнать, о чем вы беседовали с Часовщиком?
– О разном, – сухо ответила Вера. – Наши беседы длились по сорок минут. Сформулируйте, пожалуйста, вопрос точнее.
– Хорошо, – кивнул Рогожин, – я сформулирую вопрос точнее. Вы говорили с Часовщиком об Астахове?
На лице Веры отразилось удивление.
– Вы что, думаете, что я обсуждала с пациентом врача? – хрипло спросила она.
Рогожин холодно воззрился на Веру и вкрадчиво проговорил:
– Вы не ответили на мой вопрос.
Вера пожала плечами:
– Мой ответ – нет.
Следователь несколько секунд сверлил ее взглядом, затем вздохнул:
– Ну, хорошо.
– Прошу прощения, – вмешался в разговор профессор Черневицкий. – Могу я узнать, почему вы задаете такие вопросы?
Рогожин холодно взглянул на заведующего.
– Можете. Дело в том, что Тимур Астахов звонил мне два дня назад и просил о встрече. Как думаете, что он хотел мне рассказать? Может быть, доктор прознал о каких-нибудь темных делишках, которые творятся в вашей клинике?
Заведующий посмотрел на следователя с видом человека, который только что услышал неимоверную глупость.
– Не понимаю, о каких таких «делишках» вы говорите. У нас здесь клиника, а не казино. Мы лечим людей.
– Вы их лечите, а они вас калечат, – с ухмылкой произнес Рогожин.
Вера гневно выпятила нижнюю губу. Слова так и жгли ей рот. Но она взглянула на Черневицкого – тот был абсолютно спокоен – и сдержалась.
– Какие перспективы у этого дела? – осведомился заведующий у следователя таким тоном, словно речь идет о самых заурядных и будничных вещах.
Рогожин нахмурился и обронил:
– Следствие покажет, – затем он положил ладони на подлокотники кресла и одарил присутствующих добродушной, почти дружеской улыбкой. – Ну что ж, господа… Пожалуй, на сегодня достаточно. Спасибо за беседу, не буду вас больше задерживать.
* * *
Вера первой вышла из кабинета заведующего, а вслед за нею следователь, и тут с Рогожиным произошла странная перемена. Его лицо уже не было ни сердитым, ни недовольным. Он посмотрел на Веру спокойными глазами и устало проговорил:
– Если захотите мне что-то сообщить – позвоните. Вот моя визитная карточка.
С этими словами следователь сунул визитку в нагрудный кармашек медицинского халата девушки. На несколько секунд задержал пальцы у ее груди. Вера посмотрела на его руку, потом перевела холодный взгляд на лицо Рогожина. И тот мгновенно убрал руку.
– Извините, – сказал он. – Знаете, я первый раз в жизни встречаю такого симпатичного психиатра. Мне даже немного жаль, что я не сумасшедший.
