– Диана? – Я узнала голос Энджа, возможно мне только хотелось в это верить, но в нем проскользнуло беспокойство.
Прохладные пальцы вновь прошлись по шее, словно пытаясь нащупать пульс, затем скользнули по скуле и приподняли веки, проверяя реакцию зрачков. Я застонала, пытаясь увернуться от его осмотра, но движения оказались какими-то заторможенными и неуклюжими.
– Как себя чувствуешь?
Я с непониманием уставилась в его медно-карие глаза, обдумывая, в каких фразах ему описать мое плачевное состояние, но мысли путались. Наверное, у меня был жар, потому что тело пылало, а во рту стало невероятно сухо, хуже, чем в пустыне. Я хотела пить, но это не походило на обычную жажду. Мне нужен был Эндж, и плевать, как это выглядело со стороны. Все рамки, сдерживающие меня до этого, исчезли, уступив место темному голоду, полностью взявшему меня под контроль. Я больше не находила себя в этом теле, оно обрело свою собственную жизнь, поставив себе одну единственную цель – унять ноющую боль внутри, утихомирить это ужасное жжение под кожей.
Похоже, мужчина уловил это в моем взгляде, после чего нахмурился, взял со стола тонкий скальпель и сделал надрез на своей шее. Как только алые капли коснулись моих губ, сознание исчезло совсем. Внутри проснулся дикий зверь, который был очень голоден, и его не волновало ничего вокруг, кроме тонкого надреза на идеальной коже мужчины.
Я вцепилась в широкие плечи Энджа и притянула его ближе, припав к кровоточащей ране на шее. Не было ни стыда, ни смущения, только непонятная эйфория, как и раньше. Ко мне возвращалась сама жизнь. Ноздри щекотал пряный запах, исходящий от кожи моего наставника, но особенно от его черных как обсидиан волос, наверняка сейчас смешавшихся с моими. Я наслаждалась каждой минутой, пытаясь продлить удовольствие, но осознание приходило так же быстро, как и утраченная мною сила. В конце концов, игнорировать мысль стало невозможным. Я вновь это сделала! Снова! Я опять пила его кровь! Черт, сейчас было даже хуже – мне это невероятно нравилось. Сколько раз я повторяла себе, что больше никогда не прикоснусь к нему, но моя потребность в нем казалось очевидной. И он прекрасно это понимал. Эндж знал, что, несмотря на всю мою ненависть к нему, голод всегда возьмет верх. Рано или поздно. Я была полностью в его власти. Разочарование, словно резкий порыв ветра, выбило из меня дыхание, оставив задыхаться и корчиться в странном кресле, похожем на стоматологическое.
Эндж отстранился и с любопытством посмотрел на меня, словно желая прочитать мои чувства лишь по одному взгляду. Я стиснула зубы и сжала руки в кулаки, пытаясь выдержать его взгляд. Сердцебиение до сих пор не успокоилось, кожа казалась слишком чувствительной, помня вес крепкого тела и жар, исходивший от него. Во рту оставался его вкус, напоминая о моей мимолетной слабости.
Мужчине, очевидно, нравилась моя растерянность. Он многозначительно хмыкнул, подходя еще ближе и нависая надо мной. Мне оставалось только догадываться, как я выглядела в эту минуту: спутавшиеся волосы, раскрасневшееся лицо, затравленный взгляд. Он упивался каждой секундой моей беспомощности.
– Ну а теперь, когда ты сыта, лежи смирно и молчи. Мне многое нужно тебе сказать, – очень четко и отрывисто произнес Эндж, сверля меня своим пронзительным взглядом. – С самой первой каплей моею крови твое сердце начало биться. Я дал тебе право на жизнь, на нормальную жизнь.
– Это не нормальная жизнь! – вскричала я, но его рука резко легла на мое горло и слегка сдавила, не до боли, но достаточно, чтобы я захрипела.
– Я сказал молчать. – Тон голоса изменился, став почти ледяным, вызывая дрожь в позвоночнике. – Не думай, что я шучу с тобой. Это время прошло. Я долго, очень долго терпел, наблюдая, как ты расходуешь впустую мои силы. Сначала вытягиваешь их из меня, а потом выкидываешь очередную глупость. Увы, мое терпение не безгранично. Я тот одержимый псих, что не гнушается бить девушек. И во мне нет ни капли святого. Сильные мира сего не страдают подобным изъяном. Ты – ничто. Пустышка. Думаешь, кого-то волнует, что станет с тобой? Ты в любом случае останешься жива, вот только мне надоело с тобой нянчиться. По-хорошему ты не понимаешь.
– Эндж, – раздался откуда-то сверху громкий голос, прокатившийся по голым стенам замкнутого пространства разрушительной волной.
Мой наставник резко обернулся, и я проследила за его взглядом. Совсем рядом в дверном проеме стоял высокий мужчина в простом бежевом свитере и серых брюках со стрелкой. Его можно было принять за среднестатистического представителя мужского пола, если бы не золотистые, словно полуденное солнце, волосы, ниспадающие крупными кудрями на плечи. Казалось, что от них исходил настоящий жар. Что-то шевельнулось на задворках моей памяти. В голове проснулись странные образы, отдаваясь звенящей болью в висках. Ангел… тот, что спас меня. Спас…
– На меня напали? – Я даже не заметила, как произнесла это вслух. В комнате на какое-то время повисла тишина, и все внимание вмиг переключилось на меня. Оба мужчины смотрели с недоумением, пока Эндж не расхохотался.
– Я же говорил, она у меня догадливая. И, тем не менее, иногда бывает такой редкостной… дурой!
Мне пришлось промолчать, учитывая, что теплая рука мужчины до сих пор сдавливала мое горло, хотя уже и не так сильно.
– А теперь оставь меня и мою непутевую ученицу наедине. Нам предстоит очень интимный разговор, а если хочешь остаться, то помоги и подержи ее руки, пока я не закончу.
– Что? – Хватка на шее усилилась, приказывая молчать. Кровь прилила к лицу, и я отчаянно захрипела, царапая ногтями загорелую кожу его предплечья. В ушах нарастал гул.
– Хватит, – вступился за меня незнакомец, подходя и отталкивая Энджа в сторону как надоедливого домашнего питомца. – Она все же девушка, так что прояви уважение.
– Она? Девушка? – возмутился мужчина, все же отпуская мое горло и отступая на шаг назад. – Она – стерва, испоганившая всю мою жизнь! Ты хоть знаешь, сколько раз она пыталась меня убить? Как по мне, так лучше давай закапаем ее обратно.
Мне стоило возмутиться, но на сердце до сих пор царило умиротворение, несмотря на все произошедшее. Его кровь – промелькнуло в голове. Мир стал ярче, звуки яснее, а душевная боль, сопровождавшая мен двадцать четыре часа в сутки, отступила. Как наркотик. Как я могла глотать эту дрянь? Боже, да еще и получать от этого удовольствие.
«Ничего не окончено, крошка. Ты в моей власти, так что теперь готовься к роли рабыни». Взгляд наставника прожег меня насквозь, ясно донося смысл сказанного. Игры закончились.
Я с надеждой посмотрела на незнакомца, он улыбнулся в ответ, так тепло и дружелюбно, что даже гнев Энджа показался простой забавой. В мужчине было что-то такое, отчего сердце начинало биться быстрее, а мир терял свою значимость. Он выглядел… нормальным. Без кожи и цепей, что так любил мой наставник, без болезненного взгляда, как у Некроманта, без высокомерия, которым страдали многие в этом доме. В нем проскальзывало что-то родное, обещающее защищать и оберегать.
