Новость обрушилась на голову, как чугунный молот.
– Но, погоди, ты же про меня в газетах читал, – попытался возразить Стефан.
В ответ прилетел плевок, звучно шлепнувшийся ему под ноги:
– Я же говорю, что все проплачено. «Утку» газетную запустили.
– А то, что я в коме был?
– Не знаю, где ты там был, но после таких аварий люди на своих ногах не ходят. Вранье все.
Возражать или что-либо доказывать не представлялось возможным. Кажется, это заблуждение разделяли все жители городка, а может, и не только они – кто знает.
Стефан почувствовал себя полностью раздавленным. Как таракан. Уж лучше было умереть или не выходить из комы, чем знать, что люди, которых ты с самого детства считал едва ли не родственниками, презирают тебя.
Первым побуждением было напиться прямо в этом баре так, чтобы отключиться и не видеть, не слышать, не знать всего, что на него обрушилось со страшной силой.
Он уже повернулся к бармену, собираясь заказать как можно больше самого страшного пойла – лишь бы скорее убрать из своего сознания эту чудовищную ложь.
Отрезвил его стук – это голова совершенно захмелевшего Курта ударилась о видавшую виды деревянную столешницу. Стефан представил себе, как они оба лежат здесь пьяные, опустившиеся, совершенно одинаково равнодушные к себе и миру.
Картинка показалась такой омерзительной, что Стефан поспешил встать и уйти.
Придя домой, он заперся в своей комнате и ничком бросился на кровать. Мысли, как камни, с глухим стуком перекатывались в голове, заставляя его метаться между отчаянием и стыдом. Как объяснить Еану чудовищную несправедливость происходящего, когда собственные соседи исторгают столько яда, вбивая острые колья ненависти и лжи, неизвестно откуда взявшейся? Как объяснить чужаку, зачем и почему он, Стефан, старается ради этих людей, не способных ни понять, ни оценить задуманного? Шумахер с содроганием ждал, когда же его невидимый собеседник задаст неизбежный вопрос, на который нет и не может быть ответа.
Но время шло, а Еан не появлялся.
«Да он же занят – таскает информацию», – наконец-то пробилась хоть одна здравая мысль. Конечно, так и есть. Основным преимуществом Еана являлось как раз отсутствие тела, за которым необходимо присматривать: тело необходимо кормить, выгуливать, укладывать спать, что требует от каждого инопланетянина немалого времени. К тому же наличие тела дает право родным, друзьям и знакомым требовать от его владельца внимания, общения и тому подобного, а это дополнительное время для жизни. Еан не нуждался ни в чем из перечисленного, зато имел самую вескую из всех возможных причин как можно быстрее отправиться в дальний космос.
Судя по всему, объяснения с другом можно было временно избежать.
От этой мысли несколько полегчало, но злость требовала выхода, и Стефан изо всех сил саданул кулаком по стене, сбив костяшки в кровь. Боль подействовала отрезвляюще. Он мельком глянул на повисший лоскут от старого постера и принял решение: «Я найду того, кто это сделал, и заставлю ответить!»
Он спустился вниз и выехал в ночь. Родители поймут. Им здесь тоже пришлось несладко. За них он тоже отомстит.
Карло обеспокоился не на шутку. Любой скандал всегда не с руки, но в момент, когда клиника готовится вот-вот открыть двери, последствия могли стать весьма плачевными, а потому лучшие силы концерна получили приказ «найти и обезвредить».
Выйдя из начальственного кабинета, Ханс и Питер сели в машину и направились в «Rossi Franco» – небольшой семейный ресторанчик, очень удачно расположившийся вниз по склону. Судя по всему, его первый хозяин увековечил в названии собственное имя и цвет волос[26]. Неплохую кухню очень удачно дополняли домашнее красное вино и отличный вид, открывавшийся с террасы.
– Ну и что ты думаешь? – В ожидании заказа Питер приступил к делу.
– А что тут думать? Я же предупреждал: ни одно доброе дело не обойдется без злодея. Наш Стефан кому-то так крепко наступил на хвост, что парень орет от боли. Остается прислушаться, откуда доносится этот вой.
– Кто прислушиваться будет? Ты же знаешь, я юрист, а не детектив.
– Я тоже не детектив. Но я точно знаю, что нам с тобой его нужно будет найти.
– Ты думаешь про полицию? Нам же нечего предъявить, кроме бреда деревенского пьяницы.
– Это точно. И потому в полицию мы не пойдем. А куда пойдем – это надо еще поразмыслить.
И за столиком воцарилась тишина, нарушаемая стуком ложек о края керамических тарелок с пастой. Собеседники единодушно предпочитали принимать решения на сытый желудок.
Вернувшись в клинику, напарники тут же отправились к Карло.
– Нам нужен Кляйн.
В ответ на непонимающий взгляд Ханс пояснил:
– Грегор Кляйн, журналист. Мы пришли к выводу, что он лучший.
Взвесив «за» и «против», Карло согласился. Независимое журналистское расследование решало сразу множество вопросов. Получив полномочия, Ханс вечером отправился в Мюнхен, а Питер – в штутгартскую клинику наводить мосты.
Ланге управился быстрее. Доктор Феликс Мушке – именно так звали врача, на чьем попечении оказался после аварии Стефан, – полностью оправдал все ожидания. Он с готовностью согласился на сотрудничество, пообещал сделать подборку документов для возможного судебного разбирательства и одарил юриста несколькими экземплярами медицинских журналов, где опубликовал статьи, посвященные чудесному исцелению. Оказывается, в медицинских кругах оно получило неофициальное название «феномен Шумахера» и широко обсуждалось на специализированных сайтах.
По крайней мере, одной проблемой стало меньше: Питер вернулся, крайне довольный собой.
– Доктор готов сотрудничать, а доказательств выздоровления более чем достаточно.
Карло тут же предложил привлечь Феликса Мушке в проект. Врач с именем, к тому же очевидец и участник событий, стал бы прекрасным глашатаем для «методики Шумахера». А если будет упираться, пообещаем ему назвать что-нибудь «методом Шумахера-Мушке», решили партнеры.
Наконец из Мюнхена позвонил Ханс.
– Отличный мужик этот Грегор, – дал он характеристику журналисту. – А «Августинер»[27] чудо как хорош!
Из чего следовало сделать вывод, что знакомство состоялось успешно. Большего узнать не удалось. Оставалось надеяться, что в командировку начальник службы безопасности отправлялся не зря.
На следующий день Ханс отзвонил только к вечеру. Вопреки ожиданиям, он не планировал возвращения, зато попросил выделить дополнительные средства на поисковые работы.
– Даже не думай. – Стефан тут же пресек саму мысль о том, что Вагнер способен уйти в запой, да еще на деньги компании. Но если он говорит, что надо, значит, что-то задумал.
Карло лишь пожал плечами, подписывая платежное поручение для бухгалтерии.
Ханс вернулся только к концу недели – уж больно хотелось лично посмотреть, как будет выполнять задание журналист. Но придраться оказалось не к чему – хватка у Георга оказалась бульдожьей.
Два дня он, ни слова не говоря, не отрывался от компьютера, распечатывая заинтересовавшие его статьи и делая какие-то пометки в блокноте. «Я как нянька при нем сидел, – возмущался специалист по охране. – Пиво принеси, пиццу закажи… Но вижу, работает – сижу, не мешаю».
Когда поиски в Сети завершились, выяснилось, что Георг напал на след. Во всяком случае, он сообщил, что должен уехать, дабы лично навести справки, взял аванс и, захлопнув дверь, отправился с небольшим рюкзаком в сторону вокзала.
– Обещал позвонить, когда что-то узнает, – завершил Ханс краткий отчет.
Оставалось набраться терпения и ждать.
Первую информацию им принес не кто иной, как доктор Мушке, позвонивший Питеру и потребовавший организовать встречу со Стефаном. Приехал доктор весьма взбудораженным – ему явно не терпелось поделиться чем-то, что он считал важным.
Стефан встретил его у ворот, и они сердечно обнялись. Доктор явно волновался, но это не помешало ему внимательно оглядеть бывшего пациента и удовлетворенно кивнуть, обнаружив, что тот свободно и быстро передвигается без каких-либо вспомогательных средств.
– Очень, очень рад! – Профессиональный взгляд фиксировал каждое движение. – Очень хорошо, просто великолепно! Но мне нужно с вами поговорить наедине.
Стефан провел доктора в небольшой конференц-зал, где кто-то уже заботливо включил кофеварку.
– Присядьте, доктор, я хочу познакомить вас со своим партнером.
Он вышел в коридор, по которому стремительно приближался Карло, узнавший о приезде нужного проекту доктора.
После короткой процедуры знакомства и заверения в том, что в присутствии Карло можно говорить совершенно свободно, Мушке с тревогой сказал:
– Меня допрашивал журналист.
Оба партнера встревоженно переглянулись.
– Расскажите подробнее. – Карло был весь внимание.
– Я так и думал, что это важно. – Мушке даже расправил плечи от осознания собственной важности. – Он сказал, что он независимый журналист и собирает материал для статьи. Я сначала обрадовался, но когда он стал спрашивать, не могло ли быть, что вы, герр Шумахер… простите, он сказал: «Не могло ли быть, что герр Шумахер симулировал переломы?» – я его выгнал. Но я подумал, что должен, нет, просто обязан сообщить вам, что кто-то собирает информацию и делает это весьма предвзято.
