– Тебе нужна помощь?
Спенсер колебалась. Но Рен выглядел таким обеспокоенным. И к тому же это действительно было мучительно – во всяком случае, больно, – крутить спиной, пусть даже и в лечебных целях.
– Если тебе не трудно, – тихо произнесла она. – Спасибо.
Спенсер подтолкнула дверь ногой, прикрывая ее. Она выложила липкую массу на его ладонь. Большие сильные руки Рена, скользящие по ее спине, вызывали сексуальные ощущения. Она проследила в зеркале за движениями его пальцев, и ее охватила дрожь. Боже, как же здорово они смотрелись в паре.
– Где болит? – спросил Рен.
Спенсер показала. Мышца находилась чуть ниже ягодиц.
– Подожди, – пробормотала она. Схватив с вешалки полотенце, она замоталась в него и сняла с себя штаны. Потом кивнула, показывая, где больно. – Только постарайся не запачкать полотенце, – предупредила она. – Пару лет назад я уговорила маму заказать их во Франции, и эта мазь для них просто смертельна. Запах не выветривается даже после стирки.
Она услышала, как Рен подавил смешок, и напряглась. Не слишком ли высокомерно это прозвучало, в духе Мелиссы?
Рен свободной рукой пригладил назад свои непослушные волосы и встал на колени. Его рука пролезла под полотенце, и нежными круговыми движениями он начал втирать мазь в мышцы. Спенсер расслабилась и слегка оперлась на него. Он встал с колен, но не отодвинулся от нее. Она почувствовала его дыхание на своем плече, а потом и на ухе. Ее кожа горела, и не только от мази.
– Чувствуешь себя лучше? – пробормотал Рен.
– Потрясающе. – Возможно, она произнесла это мысленно. Она не была уверена.
Я должна это сделать, – подумала Спенсер. – Я должна поцеловать его. Он сильнее прижал руки к ее спине, чуть впиваясь ногтями. У нее в груди затрепетало.
В холле зазвонил телефон.
– Рен, дорогой? – позвала снизу мама. – Ты наверху? Мелисса звонит.
Он отпрыгнул назад. Спенсер дернулась вперед и закуталась в полотенце. Он наспех вытер руки другим полотенцем. Спенсер была в такой панике, что не успела помешать ему это сделать.
– Хм, – пробормотал он.
Она отвернулась.
– Тебе надо…
– Да.
Он толкнул дверь.
– Надеюсь, что это поможет.
– Да, спасибо, – пробормотала она, закрывая за ним дверь. Она склонилась над раковиной и уставилась на свое отражение.
Что-то мелькнуло в зеркале, и на мгновение ей показалось, что в душевой кабине кто-то есть. Но это шелохнулась занавеска от ветерка, залетевшего в открытое окно. Спенсер повернулась к раковине.
На мраморной столешнице осталось несколько капелек мази. Белые, липкие, они напоминали глазурь. Макая в них указательный палец, Спенсер вывела имя Рена. Потом нарисовала сердечко вокруг него.
Спенсер хотела оставить картинку. Но когда услышала топот его шагов по лестнице и снизу донесся его голос: «Привет, любимая. Скучаю по тебе» – она нахмурилась и ребром ладони стерла свои художества.
20. Дайте Эмили черный шлем и световой меч для борьбы с темными силами
Смеркалось, когда Эмили запрыгнула к Бену в его зеленый джип «Чероки».
– Спасибо, что убедил моих родителей отложить наказание до завтра.
– Да без проблем, – сухо ответил Бен. Он даже не чмокнул ее при встрече. И врубил на полную громкость группу «Фолл Аут Бой»[49], которую Эмили терпеть не могла.
– Они здорово злятся на меня.
– Я слышал. – Он смотрел прямо перед собой на дорогу.
Интересно, что Бен даже не спросил, почему злятся. Может быть, уже знал. Как ни странно, отец Эмили зашел к ней в комнату незадолго до этого и сказал:
– Бен заедет за тобой через двадцать минут. Будь готова.
– Ладно.
Эмили была уверена, что она пожизненно замурована в своей комнате за отказ служить богам плавания, но у нее было такое чувство, что родители на самом деле хотели, чтобы она встретилась с Беном. Наверное, надеялись, что он вразумит ее.
Эмили тяжело вздохнула.
– Извини за вчерашнюю тренировку. Просто у меня сейчас стресс.
Бен наконец приглушил громкость.
– Все в порядке. Ты просто запуталась.
Эмили облизнула губы, накрашенные гигиенической помадой. Запуталась? В чем?
– На этот раз я тебя прощаю, – добавил Бен. Он потянулся к ней и сжал ее руку.
Эмили ощетинилась. На этот раз? И не должен ли он тоже попросить прощения? В конце концов, это он рванул в раздевалку, обиженный, как ребенок.
Они въехали в открытые кованые ворота. Владения Канов находились в стороне от дороги, поэтому подъездная аллея тянулась на полкилометра в окружении высоких, толстых сосен. Даже воздух здесь был особенный. За массивными дорическими колоннами проглядывал дом из красного кирпича. Он имел портик, который венчала небольшая конная статуя, а сбоку была пристроена роскошная, вся из стекла, терраса. Эмили насчитала четырнадцать окон на втором этаже фасада.
Но сегодня не дом был в центре внимания. Они собирались гулять на природе. Отгороженные от особняка высокой живой изгородью и каменной стеной, поля Канов расстилались на многие акры. Половину земельных угодий занимала конеферма; на другой стороне раскинулись огромные лужайки и пруд с утками. И прямо вплотную к ним подступал густой лес.
Когда Бен припарковал машину в специально отведенном месте на газоне, Эмили вышла, и ее едва не оглушила музыка «Киллерз»[50], доносившаяся с заднего двора. Знакомые лица из роузвудской школы вылезали из своих джипов, «Кадиллаков» и «Саабов». Девушки с безукоризненным мейкапом достали пачки сигарет из своих стеганых сумочек на цепочках и закурили; защебетали крошечные мобильники. Эмили посмотрела на свои старенькие голубые «конверсы» и поправила небрежный «конский хвост».
Бен догнал ее, и они прошли через калитку в живой изгороди, пересекли уединенную рощицу и оказались в «зоне пати». Было много ребят, которых Эмили видела впервые, но это потому, что Каны приглашали к себе «звездных» детей не только из роузвудской, но и из окрестных частных школ. У кустов высилась бочка с пивом, тут же стоял и стол с напитками; середину лужайки занимал деревянный танцпол, повсюду были расставлены садовые светильники с имитацией под дерево, а в поле раскинулись огромные шатры. На другой стороне, у кромки леса, стояла старомодная фотобудка, подсвеченная рождественскими фонариками. Каны доставали ее из подвала каждый год специально для этой вечеринки.
Ноэль вышел им навстречу. Он был в серой футболке с надписью ОТДАМ ВСЕ ЗА ЕДУ, рваных потертых голубых джинсах и босиком.
– Добро пожаловать. – Он вручил им обоим по пиву.
– Спасибо, старик. – Бен взял свой стакан и начал пить. Янтарное пиво стекало по его подбородку. – Отличная тусовка.
