– Да, есть немного. Что-то вроде знакомое… - протянула я.
Нашут-Фет между тем подошел к статуе бога у алтаря, гулко постучал по ней и громко проговорил:
– Имхотеп! Ты же не откажешься выйти к своим братьям и сестрам и помочь страждущим? Появись!
Голос тигра звучал необычно. Рокотом волн, журчаньем ручьев заполнил он зал и ринулся дальше, проникая в каждую щель.
– Имхотеп! - так же позвала я, и к воде прибавился свист ветра.
– Имхотеп! - жар огня разлился следом.
Не просто зов, но призыв. Если Имхотеп, кто бы он там ни был, услышит, то придет. Надо лишь чуть подождать.
До нашего острого слуха донеслось хлопанье нескольких дверей, странный запах усилился. Плита за алтарной статуей отошла в сторону, и к нам вышел… вампир.
Определенно, ему уже было больше пары тысяч лет, хотя выглядел где-то на тридцать пять. Длинные черные волосы, подведенные сурьмой карие глаза, крепкое телосложение, смуглая кожа - вроде типичный египтянин, и в то же время в нем чувствовалось нечто чужеродное, выдававшее, что родился он не здесь.
Мы все трое воззрились на него, преисполненные подозрениями. Похоже, вампир даже опешил, хотя на лице и мускула не дрогнуло.
– Так это ты называешь себя Имхотепом… - протянул Нашут-Фет.
– Да.
– Говоришь, что ты бог, - хмыкнула Кашин.
– А вы кто такие? - подозрительно сощурился самозванец, пытаясь не упустить из виду никого из нас.
– Мы - Сейши-Кодар, дети Баст, возглавляющие ее воинство, - гордо ответил Нашут-Фет.
– Вот как…
– Именно, - подтвердила я. - А раз ты бог, то тебе не составит труда излечить этого юношу.
– Я же говорил. Болезнь слишком запущена, он при смерти, - нахмурился Имхотеп.
– Это не преграда для того, кто принял сан бога врачевания, - ехидно заметила Кашин.
– Излечи его, иначе мы признаем тебя самозванцем! - выдвинул ультиматум Нашут-Фет.
– Я…
– Ты никакой не бог, ты вампир, - фыркнула я.
– Пригрелся на дармовой кровяной поилке? - обронила Кашин, сжимая меч. Ее обычная гневная реакция. На самом деле меч она не очень жаловала. Это мое любимое оружие.
– Больно надо! - фыркнул вампир. - Да эти люди просто пропали бы без медицинской помощи!
– Ну-ну. И, освоив единственный способ лечения - кровопускание, ты решил помочь всем и сразу?
– Вообще-то я весьма сведущ в целительстве. И нечего разговаривать со мной в таком тоне! Я - глава клана Феникса!
– Рада за тебя, - холодно ответила я. - Но ты, прежде всего самозванец, не имеющий представления об истинной божественной силе!
– И что же она такого может? Вы ведь тоже пришли просить об излечении меня.
– Это был лишь способ уличить тебя в самозванстве, - криво усмехнулся Нашут-Фет.
– Может, вы сами самозванцы? Как вы справитесь с этим?
В глазах вампира буквально заклокотало пламя, волосы заколыхались, а мигом позже огненный шквал сорвался с рук Имхотепа.
Кашин оттолкнула нас, грудью встретив эту волну и… просто впитала в себя пламя. Все, без остатка. Кажется, оно радостно слилось с этим гибким телом. Кашин облизнулась, как довольная кошка, и поинтересовалась:
– Еще? - даже адово пламя бессильно против того, в чьих жилах течет живой огонь.
– Что за… - начал было вампир, но договорить так и не успел.
Я решила призвать Баст, ведь она хотела взглянуть на самозванца, поэтому прошептала короткое:
– Баст, луноликая, ясная в храме своем, явись детям своим.
Лунный свет уже зашедшей луны спустился с потолка, и из него, словно откинув занавесь, вышла наша богиня. Сосредоточение теплой доброты, но в глазах притаилась угроза.
Казалось, все пространство заполнила сила богини, и если нам было нормально, даже хорошо, то за вампира поручиться не берусь. По-моему, он даже поежился.
Баст улыбнулась нам и направилась к самозванцу. Не обошлось и без демонстрации возможностей. По пути богиня, как бы невзначай, погладила еще спавшего сына фараона. Тот сразу же вздохнул свободнее, жар спал просто мгновенно. Определенно, парень был излечен одним этим прикосновением. И это ярко демонстрировало превосходство Баст. Там, где секунду назад был умирающий, теперь находился совсем здоровый человек, спящий обычным крепким сном.
Наша богиня так и не подошла к вампиру вплотную. Остановилась в нескольких шагах, прищелкивая хвостом, и спросила:
– По какому праву ты называешь себя богом?
– А что, существует определенный ритуал? - поинтересовался Имхотеп, хотя гонора в его тоне поубавилось.
– У тебя нет ни способностей, ни соответствующих сил. Ты позоришь нас!
– Чем же?
– Тем, что подрываешь веру в наше могущество.
– Ваше? - кажется, удивление.
– Именно. Неужели ты до сих пор не догадался, кто перед тобой?
– Богиня? - на этот раз в голосе звучало почти благоговение. Когда хотела, Баст могла внушить уважение.
– Именно. Не скромный проситель, не дитя ночи, обманом завладевшее бессмертием.
– Я никого не обманывал!
– Знаю. Но ваша раса выродилась из совмещения чужеродного духа и человеческой плоти. Удачный симбиоз, кара человечеству.
– Кара?
– Многие так считают. И что же побудило пьющего кровь назваться богом? Расскажи, я слушаю. Потом решу: карать тебя или миловать.
– Вот как? Это в вашей компетенции?
– Может, мне вызвать Осириса из подземного мира? Мое решение - решение всех.
– Хм… вы же не из верховных.
– Это неважно. Говори, - голос богини звучал спокойно и ровно, словно и не требовал ничего.
Видимо, Имхотеп не привык к такому обращению, поэтому с минуту собирался с мыслями, но потом все-таки ответил:
– Не думаю, что у меня был выбор: принимать или нет этот сан. Люди сами возвели меня в ранг бога. Я живу в этих местах более тысячи лет, за столь долгий срок невозможно не войти… в контакт. Сначала я лишь иногда подсказывал, как следует поступить в том или ином случае, но дальше - больше. Те методы лечения, что использовались до меня, были настолько примитивны.
– Ясно. Твоя "миссионерская" часть понятна. Но что от этого тебе? Не стоит меня убеждать, что это все лишь из-за благих намерений.
– Для меня… Для меня это возможность свободно жить среди людей, и не только мне, но и моему клану. Нас не преследуют и не истребляют. Я должен заботиться о своих птенцах. Разве мне нужно раскаиваться в этом?
– Пожалуй, нет. И сколько здесь проживает твоего народа?
– Около тысячи. Вы не можете их уничтожить. Я знаю, что Владычицей Ночи заключен договор с богами о невмешательстве.
– Но, согласись, ты первый нарушил уговор, назвавшись богом, - лукаво усмехнулась Баст. Я знала, что гнев уже покинул ее, осталось желание поиграть, как кошка с мышью. А вот вампир этого не знал и сказал:
