Екатерина Львовна молча наблюдала, как Коленька с удовольствием расправляется с домашней снедью, приготовленной дворовой девкой Грушей.
Когда увидела, что насытился, то приступила к расспросам:
— Надолго, родимый, приехал в отчий дом?
— Нет, маменька, дня три от силы побуду, а то заскучаю я здесь. Навещу завтра отцовскую могилу, уважу его память и через день в путь.
— Ой, сынок! Когда ты остепенишься, женишься? Хочется с внуками поиграть.
— Кого хотим мы — не хотят нас — рылом не вышли! А тех, кто хочет нас, — не хотим мы. Авось еще встречу кого-нибудь — ведь не слишком старый.
— Не старый ты, сынок, но уже в возрасте. И ни чина не имеешь, ни службы путящей. А состояние у нас сам знаешь — кот наплакал. Володя учится в Киеве, Ольга — в Варшаве, все деньги туда идут. За них я спокойна — выучатся, найдут себе место в жизни. А ты, Николаша, извини, непутевый. И карты тебя до добра не доведут — бросай это бесовское занятие.
— Карты, конечно, не совсем богоугодное дело, но пользу могут принести немалую. Вот я приехал к тебе не за деньгами — сам тебе тысячу рублей ассигнациями дарю! Потратишь, как посчитаешь нужным! — И Николай вытащил пухлый бумажник, а из него пачку банкнот, из которых отсчитал несколько и протянул матери.
— Деньжищ-то сколько! — ахнула старушка. — Аж боязно становится! Откуда они?
— Я честно их заработал — выиграл в карты!
— Что ты говоришь, сынок? Разве можно считать честными деньги, выигранные в карты? Ведь всякая азартная игра — это жульничество и обман!
— Нет, маменька, — в этом деле имеет главное значение Фортуна. Без нее удачи не видать. А сейчас она ко мне благоволит. Но это еще не все. Говоришь, нет у меня состояния? А ты посмотри на это — чем не состояние? — Николай кликнул Грушу, чтобы принесла его саквояж, и из него достал деревянный ящичек. Открыл его, и на старушку уставилась золотая дьяволица. Екатерина Львовна трижды перекрестилась.
— Откуда это у тебя? — спросила она, чувствуя, как у нее задрожали руки от страха.
— Ты посмотри, как она прекрасна в своем уродстве! Ей тысячи лет, и нет цены, за какую ее можно продать, — все равно будет мало! Такое имение можно отхватить и столько земли, что представить страшно, но я не латифундист.
— Откуда у тебя маска богини Девы? — спросила Екатерина Львовна, немного придя в себя.
Теперь пришел черед изумиться Николаю:
— Как ты назвала это чудо-юдо?
— Николай, видно, пришло время ознакомить тебя с историей нашего рода и его страшной тайной.
— Историю от тебя слышал много раз — ведем род от Василия Голоды, который за свои воинские заслуги под конец жизни был удостоен высокого звания думного дворянина при царе Иване IV, а затем…
— Его отца тоже звали Василием, он был купцом, а жена у него была Прасковья. Так вот, Прасковья была родом из Лигурии и по-настоящему ее звали Беата ди Аманди. А до этого она была женой консула Солдайи, а затем пришлось ей побыть жрицей храма богини Девы. Бежав оттуда, захватила с собой вот эту самую золотую маску.
— Может, не ее, маменька?
— Другой нет — она существует в единственном экземпляре. И она имеет дьявольскую силу: помогает владельцу избежать смертельной опасности и в то же время делает его своим рабом. Вот теперь я открою тайну, которая тяготеет над нашим родом. Прасковья, став практически рабой маски, в минуту помрачения сознания, когда Василий хотел уничтожить маску, убила его, отца своего будущего ребенка. Впоследствии она ушла в монастырь, где оставалась до самой смерти. Уже чувствуя приближение смерти, она открыла сыну Василию тайну смерти его отца и то, что она похоронила золотую маску вместе с телом мужа. Но ночью ей неоднократно снилась эта золотая уродица, и у нее появилось плохое предчувствие, что эта маска вновь окажется у кого-то из нашего рода. Она предупредила Василия, что если это произойдет, то ни в коем случае нельзя с маской что-нибудь делать, даже добровольно расстаться с ней нельзя, иначе будет горе. Поэтому, хотя эта маска может принести нам беды, избавиться от нее мы не можем. Не ты ее выиграл, а она нашла нас!
— Матушка, рассказ ваш меня потешил, но в нем очень много фантастического, не меньше, чем в повествованиях нашего земляка Николая Гоголя. Это просто золотая пластина очень древнего происхождения, и ничего более. Если бы у меня не было этих денег, — он вновь показал бумажник, — то я бы без раздумий заложил эту маску и получил бы изрядную сумму. А так как они мне сейчас ни к чему, маску я пока спрячу в батюшкин железный ящик, на случай, если воры пожалуют.
— Воров-то у нас сроду не бывало, — возразила Екатерина Львовна, всплеснув руками.
— Береженого Бог бережет. Ключ от ящика у батюшки в столе?
— Где же ему быть, — вздохнула Екатерина Львовна. — Прячь ее, злодейку, подальше.
Николай, улыбаясь, вышел из комнаты. Рассказ матушки его не испугал — он был человеком современным, верил в науку, а не во всякую чертовщину, способную напугать стариков да детвору. Но было одно маленькое «но» — матушка рассказала, что нельзя эту маску ни добровольно отдать, ни что-либо с ней сделать. Выиграв золотую маску, он расспросил ее владельца, как она к нему попала, поскольку подумал грешным делом, уж не в розыске ли она, так как ее слишком дешево оценили при игре — по весу золота, из которого она сделана. Владелец маски, отставной гусарский поручик Алексей Несторович, рассказал следующее.
Эту маску разрыли два кладоискателя на старом кладбище в лесу, где когда-то был поселок, уничтоженный то ли татарами, то ли поляками во время Хмельниччины. Они отнесли ее в город, одному блакатарю[22] Степану, который велел им прийти за деньгами на следующий день, но они так и не пришли. Тот вначале хотел ее расплавить, но потом передумал и показал своему знакомому, любителю древних штучек — этому самому Алексею Несторовичу, и тот купил. А блакатаря вскоре нашли зарезанным у себя в доме, но у него профессия была такая — сопряженная с постоянным риском, так что приходилось опасаться и воров, и полиции.
А как у Алексея Несторовича оказалась эта маска, то стали ему ночами сниться кошмары, вот только почему он связывал эти сны с приобретением маски, он не смог пояснить, лишь вызвал этими рассказами смех. Еще он заявил, что твердо убежден, что этой ночью будет спать спокойно, и был совсем не удручен таким крупным проигрышем. Ночью в самом деле кошмары отступили, однако третьего дня он утопился, когда купался в реке.
Все это навевало мысли о неслучайности такого количества совпадений, но Николай постарался подобные мысли гнать прочь.
