Внутри здания было много народа, готовящегося отправиться в дальние вояжи на период зимнего отпуска, отдающего все больше предпочтения заграничным достопримечательностям.
«У нас в Крыму есть на что посмотреть, много замечательных мест, но низкий уровень сервиса отпугивает туристов», — подумал с сожалением Владлен Петрович, будучи в душе патриотом.
Недавняя реконструкция столичного аэропорта должна была подтвердить его статус международного, но пока Владлен Петрович, побывавший во многих странах, отметил лишь обилие рекламных объявлений, вывесок на английском языке и европейские цены в баре — больше ничего не изменилось.
До отлета оставалось два часа, но регистрация уже началась. Образовалась длинная очередь, и Владлен Петрович решил выпить чашечку кофе с коньяком, чтобы немного взбодриться после бессонной ночи, проведенной за рулем, а еще чтобы успокоиться после расставания с маской Девы. Его не покидала тревога, казалось, что он делает что-то не так.
Подойдя к бару, Владлен уже был почти уверен, что совершил ошибку, доверив столь ценную вещь незнакомой девушке, но еще больше его поразило то, что он даже не взял у нее номер мобильного телефона! Он — тот, кто не любит суеты и всегда все продумывает до мельчайших деталей!
Множество предположений, в результате чего он может лишиться маски Орейлохе, постепенно привели его в нервное состояние. Он уже готов был отказаться от поездки и вернуться за маской.
«А вдруг я уже опоздал?» — обрушилась черная мысль, и он стал набирать номер телефона квартиры Маши. В трубке начали отсчет равнодушные гудки, и с каждым в голове стучало: «Никого дома нет! Никого дома НЕТ! Я лишился МАСКИ?!»
«Почему я не взял у нее номер мобильного телефона?!» — мысленно возмутился он, но тут услышал в трубке голос.
— Эй, кто там? По чьей прихоти я вылезла из ванны и стою в луже вся мокрая? — Однако тон голоса девушки противоречил смыслу фраз. Вместо бесшабашности, пофигизма в нем ощущался страх, и сердце археолога сжало плохое предчувствие.
— Ирина, это я, Владлен Петрович.
— Что случилось?
— Ничего… Просто я хотел предупредить, чтобы вы не открывали дверь…
— Чужим дядям и тетям, иначе они посадят меня в мешок… Надеюсь, это все? А то мне здесь совсем неуютно!
— Извините, Ирина, просто хотел услышать ваш голос. У вас все в порядке?
— А есть чего бояться?
— Нет… понимаете — предчувствия. Будьте осторожны.
— Вы, оказывается, еще и экстрасенс. Но я ценю вашу заботу, и если это все, то — бай-бай!
Он только успел произнести встревоженно:
— Прошу вас, никому не рассказывайте о пакете, который я оставил. Ни-ко-му! Попадаются странные люди и очень опасные! — и вместо ответа услышал гудки.
Владлен Петрович остался недоволен разговором. Поймав вопросительный взгляд бармена, заказал двойной черный кофе и порцию армянского коньяка «Ахтамар». Отошел от барной стойки и присел за столик в мягкое кресло. Вдруг его будто пронзила мысль: «Собственно, почему я собираюсь уезжать? Неужели участие в раскопках в Африке может дать мне что-то более ценное, чем то, что я по своей глупости оставил незнакомому человеку? А я уезжаю на столь длительный срок, рискуя потерять то, на что даже в самых смелых мечтах не смел надеяться!»
Он одним махом выпил коньяк. Чувство тревоги гнало его прочь: «Быстрее назад, к испуганной Ирине — ведь что-то ее испугало! Надо поскорее забрать пакет. Нужно отказаться от этой престижной поездки в Африку — сослаться на проблемы со здоровьем. От добра добра не ищут!»
Сделав глоток кофе — слишком горький, без сахара, — почувствовал острое чувство голода и вспомнил, что последний раз ел только рано утром в придорожном кафе.
«Решено — не поеду в Африку! Пусть она катится ко всем чертям! Сейчас поеду к этой девчонке, заберу сверток с маской, сниму до утра номер в гостинице, расположенной в центре, и завтра вернусь в Симферополь. Обедать здесь не буду — лучше в гостинице. Впрочем, не исключен вариант провести время с Ириной — она девушка видная, не грех с ней поужинать, а может, даже более тесно познакомиться».
Владлен Петрович встал, подошел к барной стойке, взял еще коньяк и плитку шоколада, чтобы обмануть чувство голода. Вернувшись к столику, был неприятно удивлен, вернее, поражен, раздавлен — за ним восседала Марина-Мара за чашкой кофе, вооружившись кривой усмешкой. У него сразу в висках застучали молоточки из-за прилива крови. «Как давно она за мной наблюдает? Выследила ли она меня, когда оставлял пакет в квартире у Маши? Неужели маска Орейлохе уже у нее?»
— Что тебе нужно? — резко спросил он, а сердце в груди замерло от страха: сейчас она рассмеется и сообщит, что маска Орейлохе теперь у нее. Не может быть — ее бы тогда здесь не было!
— Ты сам знаешь, что, — ответила Мара с противной усмешкой.
От сердца у Владлена сразу отлегло — похоже, ей не удалось проследить весь его маршрут следования, по-видимому, поэтому она поджидала его здесь. В голове у него тут же возник план: «Зарегистрироваться на посадку, багаж не сдавать, пройти таможню, но на самолет не садиться. Она подумает, что я улетел, и руки у меня будут развязаны. Переночую в отеле, поезжу по городу — попытаюсь выявить слежку, и если все будет в порядке — рано утром отправлюсь к Ирине за пакетом».
— У меня новость, — сказала Марина, пристально глядя на него. — Ночью обокрали твою квартиру в Симферополе. Вскрыли сейф.
Она сделала длинную паузу, наблюдая за ним, и глотнула кофе.
Он, в свою очередь, допил оставшийся кофе и, чтобы убрать горечь во рту, разломил плитку шоколада и сунул кусочек в рот.
— Угощайся, — предложил ей.
— Спасибо. Не люблю сладкого, — вежливо отказалась она и сообщила: — В квартире маски не оказалось.
— Какая жалость! — посочувствовал ей. — Похоже, она все же хранится в запасниках музея. Зря ты мне не веришь. Не думаешь ли ты, что я ее таскаю с собой? — И кивнул на сумку у ног.
Головная боль у него усиливалась; чтобы расширить сосуды, выпил коньяк и тут же пожалел об этом. В голове зашумело, перед глазами все стало кружиться. Лицо Мары то удалялось, то приближалось. А потом превратилось в расплывчатое пятно. Хотел подняться, но не смог, тело стало чужим, непослушным. Последней мыслью перед тем, как сознание покинуло тело, было: «Чашка кофе оставалась на столе, когда подсела Мара. Неужели она туда что-то подсыпала и я умираю?» Его тело парализовало, он уже не мог дышать и, качнувшись, осел в кресле. Сквозь вату в ушах услышал встревоженный голос Мары:
— Помогите! Человеку плохо!
