– Мы с Дэном видели тысячи больных во время эпидемии, Фрэн… обрати внимание, я не говорю «лечили», потому что не думаю, что кому-то из нас удалось хоть в малой степени помочь нашим пациентам. Это справедливое утверждение, Дэн?
– Да.
На лбу Фрэн появилась морщинка «я-хочу», которую Стью заметил в первые часы после их знакомства в Нью-Хэмпшире.
– Ради Бога, ты можешь говорить по делу?
– Я пытаюсь, но я не должен вселять ложных надежд и не собираюсь этого делать, – ответил Джордж. – Мы говорим о твоем сыне, и я не разрешу тебе давить на меня. Я хочу, чтобы ты поняла ход наших мыслей. Теперь мы склоняемся к тому, что «Капитан Торч» – грипп с переменным антигеном. Каждый вид гриппа – старого гриппа – обладал своим антигеном. По этой причине он обязательно возвращался раз в два или три года, несмотря на прививки. Могла быть вспышка гриппа типа А или гонконгского гриппа, и ты делал прививку, но через два года приходил грипп типа Б, и ты заболевал, если не делал себе уже другую прививку.
– Но тебе удавалось поправиться, – вмешался Дэн, – потому что организм начинал вырабатывать антитела. Организм изменялся, чтобы справиться с гриппом. В случае «Капитана Торча» сам вирус изменялся всякий раз, когда организм начинал защищаться от какого-то конкретного штамма. В этом смысле «Капитан Торч» больше схож с вирусом СПИДа, а не с разновидностями гриппа, с которыми мы сталкивались раньше. И, как и вирус СПИДа, он продолжал изменяться, пока не подавлял сопротивление иммунной системы. Потом наступала смерть.
– Тогда почему мы им не заболели? – спросил Стью.
– Этого мы не знаем, – ответил Джордж. – И не думаю, что когда-нибудь узнаем. Уверены мы только в одном: врожденный иммунитет не помогал заболевшим выздороветь. Они просто не заболевали. И это вновь возвращает нас к Питеру, так, Дэн?
– Да. Заболевшим «Капитаном Торчем» в какой-то момент становилось лучше, но полностью они не выздоравливали. Наоборот, состояние ухудшалось. Этот младенец, Питер, заболел через сорок восемь часов после рождения. В том, что это «Капитан Торч», сомневаться не приходилось. Симптомы классические. Но потемнения кожи под челюстью, которые мы с Джорджем ассоциируем с четвертой и летальной стадией «супергриппа», так и не появились. С другой стороны, периоды ремиссии удлинялись и удлинялись.
– Я не понимаю. – На лице Фрэн отражалось недоумение. – Что?..
– Всякий раз, когда вирус мутировал, иммунная система Питера менялась следом за ним, вырабатывая новые антитела, – ответил Джордж. – Теоретически еще существует возможность ухудшения состояния мальчика, но он ни разу не входил в последнюю, критическую стадию. Похоже, он справляется с болезнью.
Вновь в палате повисла тишина.
– Ты передала свой иммунитет ребенку, Фрэн, – нарушил молчание Дэн. – И теперь мы думаем, что благодаря этому у него есть возможность побороть болезнь. Мы предполагаем, что тот же шанс был и у близнецов миссис Уэнтуорт, но обстоятельства сложились против них. Я придерживаюсь мнения, что они умерли не от «супергриппа», а от связанных с ним осложнений. Это небольшое отличие, я понимаю, но, возможно, именно оно и оказалось решающим.
– А другие женщины, которые забеременели от мужчин, не обладавших иммунитетом? – спросил Стью.
– Мы думаем, им придется наблюдать, как их дети будут бороться с «супергриппом», – ответил Джордж. – Некоторые, возможно, умрут, какое-то время жизнь Питера тоже висела на волоске, но другие успешно справятся с вирусом. И очень скоро наступит время, когда все еще не родившиеся дети, и в Свободной зоне, и во всем мире, будут иметь родителей, обладающих врожденным иммунитетом к «супергриппу». Пусть делать такие прогнозы не совсем корректно, но я готов поставить все деньги, которые заработаю, если они вновь у нас появятся, что победа будет за нами, а не за «супергриппом». А пока мы должны очень внимательно наблюдать за самочувствием Питера.
– И не только мы, – добавил Дэн. – В определенном смысле сейчас Питер – достояние всей Свободной зоны.
– Я хочу, чтобы он жил, потому что он мой и я его люблю, – прошептала Фрэнни и посмотрела на Стью. – И он моя связь с прежним миром. На Джесса он похож больше, чем на меня, и я этому рада. Это правильно. Ты меня понимаешь, любимый?
Стью кивнул, и странная мысль пришла ему в голову: как же хочется посидеть сейчас с Хэпом, и Нормом Бруэттом, и с Виком Полфри, пить с ними пиво, наблюдать, как Вик закуривает самокрутку с вонючим табаком, и рассказывать о том, что из всего этого вышло. Они прозвали его Молчальником Стью, говорили, что он не скажет «говно», даже если набьет им рот. Но ему хотелось столько им рассказать. Он бы говорил сутки напролет. Стью сжал руку Фрэн, чувствуя, как слезы жгут глаза.
– Нам надо обойти больных, – Джордж встал, – но Питер будет находиться под нашим неусыпным контролем, Фрэн. Когда у нас появится полная уверенность, что он выздоровел, ты узнаешь об этом первой.
– Когда я смогу кормить его? Если… если он не…
– Через неделю, – ответил Дэн.
– Но это так долго!
– Это будет долгий срок для всех нас. В Зоне шестьдесят одна беременная, и шесть зачали до начала эпидемии. Для них это будет особенно долгая неделя. Стью! Приятно познакомиться. – Дэн протянул руку, и Стью ее пожал. Врач тут же ушел, как человек, у которого много работы и который стремится ее сделать.
Джордж тоже пожал руку Стью.
– Увидимся завтра, самое позднее – во второй половине дня, хорошо? Только скажи Лори, какое время для тебя наиболее удобно.
– Зачем?
– Нога, – ответил Джордж. – С ней беда, верно?
– Не такая уж и беда.
– Стью! – Фрэнни села. – Что у тебя с ногой?
– Перелом, неправильное срастание костей, избыточная нагрузка, – ответил Джордж. – Хорошего мало, но все это можно исправить.
– Ну… – произнес Стью.
– Никаких «ну»! Дай мне взглянуть на нее, Стюарт! – На лбу Фрэнни вновь появилась морщинка «я-хочу».
– Позже, – ответил Стью.
Джордж направился к двери.
– Зайди к Лори, хорошо?
– Он зайдет, – пообещала Фрэнни.
Стью улыбнулся:
– Зайду. Раз леди-босс так говорит…
– Как хорошо, что ты вернулся. – По лицу Джорджа чувствовалось, что его так и распирают вопросы, но он лишь качнул головой и вышел, плотно закрыв за собой дверь.
– Дай-ка взглянуть, как ты ходишь. – Морщинка «я-хочу» не сходила со лба Фрэн.
– Слушай, Фрэнни…
– Пройдись, дай взглянуть.
Он прошелся, напоминая матроса, пересекающего палубу в сильный шторм. Когда вернулся к стулу, она плакала.
