зимовье, где в пургу и в туалет-то не выйдешь, только в ведро. Через пару месяцев у людей начинаются ссоры. Ещё через пару месяцев они готовы убить друг друга, настолько им надоедают собственные друзья, их лица, привычки , быт. Потом приходят видения. Их рисует воспаленный бездельем и вечным стрессом мозг. Иногда видения красивые, вроде красивой девушки, заигрывающей и соблазняющей. А иногда жуткие. Люди видят монстров, чудовищных животных, невероятные города посреди леса.
— Почему ты считаешь, что этого не могло произойти с пропавшими геологами? — посерьёзнел Саша. — Вполне себе версия. Сошли с ума. Перестреляли друг друга или свалились в пропасть, утонули в реке или болотине.
— Невозможно, — я отрицательно покачала головой и резко остановилась. — Слишком мало времени прошло. Для маеты это не срок. Однако... Существует поверье, что этот морок насылают таёжные и тундряные ведьмы. Мертвецы, живущие во тьме гор и лесов.
— Аня... — укоризненно покосился напарник. — Впрочем ладно... Это твоя версия. Вот и пришли. Это ночлег. Дом мужика, о котором я тебе рассказывал. Все наши пожитки и квадроцикл в гараже, я ещё толком ничего не разбирал.
— Хорошо, — отозвалась я и решительно толкнула калитку большой усадьбы. Началась работа.
Усадьба привольно расположилась на высоком берегу реки, не заливаемом половодьем, разбросав отдельные строения по большой площади. Да и то верно, что тут в безлюдье экономить землю... Навскидку я заметила омшаник для улья, гостевой домик, два гаража, хозблок, сараи для дров и угля, навесы для вяления рыбы и ещё несколько построек, предназначение которых сходу не определить. В скудном сибирском огороде лохматилась окученная картошка, поодаль склонились кусты малины и смородины, вплотную грядки с капустой и морковью. Перед домом стояли грузовики Урал и ГАЗ 66. На ином транспорте здесь и не ездят. Я помню как дед рассказывал, что первый раз воочию, а не в кино увидел легковой автомобиль, когда приехал поступать в училище после школы. Только грузовики и трактора были в далёком алтайском селе.
Сам дом по сибирски просторный, но одноэтажный, сложен из бруса, наиболее ходового здесь стройматериала. Пластиковые окна, спутниковая антенна. Двери деревянные, но фабричного производства. Дорого хозяину пришлось сюда везти всё это по горным дорогам и через порожистые речки. Но раз деньги есть, почему бы и нет... Хотя леса тут вдоволь, да и пилорама вроде как имеется.
Толкнув входную дверь, я вошла внутрь, Александр за мной.
— А вот и гостья дорогая! — не успела я осмотреться и привыкнуть к обстановке, как почувствовала сильные руки, снимающие рюкзак с плеча. — Проходите! Будем обедать!
Пожилой крепкий мужик в китайском спортивном костюме улыбался во весь рот, показывая ослепительно белые зубы, по одному виду которых было видно что они искусственные. Улыбаться-то улыбался, но хитрые прищуренные глаза отсвечивали настороженностью и холодом, как будто спрашивая — " Кто ж ты такая, чьего роду-племени?". А промысловик и в самом деле не прост. Похоже, видел и прошел многое. На могучих кистях рук сведённые почти начисто тюремные наколки, да и зубы потеряны явно не просто так. Возможно, попал в переделку. В прошлом мог быть беглым зэком, надолго потерявшимся в тайге или тундре и переболевшим цингой. И пустивший связчиков на шашлык.
— Здравствуйте, — смущенно поздоровались я, намеренно отведя взгляд в сторону. Пусть думает что перед тем ним городская фифа, за которой нужен уход и которую можно не опасаться. Впрочем, для бывалого человека эти уловки — пустое.
— Иван! — представился хозяин и сделал широкий приглашающий жест. — Проходите уже, садитесь. Чем богаты, тем и рады.
Мы зашли в некое подобие то ли магазина, то ли столовой. В достаточно просторном помещении длинный стол с лавками по бокам и полки с продуктами у стен. Продукты простые и не требующие холодильника — тушёнка, сгущенка, крупы, мука, конфеты, чай, кофе. Электроэнергию тут экономили. На отдельном стеллаже бутылки с водкой. На столе немудрёная снедь. Аппетитно дымящиеся огромные сибирские пельмени, копчёный таймень на большом блюде, нарезанный крупными кусками, варёный картофель к нему, ломти белого хлеба в розетке. В стеклянном кувшине ягодный морс.
— Как вертолёт приземлился, я Маришке сказал штоб пельмехи бросила, — улыбнулся хозяин. — Свои, из скотского фарша. Я и коров держу тута. Лосятиной и оленятиной уж не буду таких дорогих гостей потчувать, к ним свыкнуть надо. Не говоря уж о медвежатине, прости хосподи.
— Она ела и оленятину и медвежатину, да и многое чего ты никогда не видел, — каркающий голос из тёмного угла заставил вздрогнуть. А я и не заметила. Поодаль стола в старом кресле сидела старуха, по виду нерусская, из местных, и что-то пила из большой дымящейся пиалы. По слабому запаху я безошибочно определила таёжный чай. Крепчайшая заварка, бадан, чага, сахар, соль и сливочное масло.
— Перестань уже, Людка, а то водки не дам! — недовольно покачал головой хозяин и пригласил за стол. — Садитесь, садитесь скорей! Сначала поесть, а следом уж тары-бары! Мы и сами-то ещё не евши, пока то да сё...
— Так а... Может... — неуверенно протянула я и кивнула головой на старуху, предлагая и её покормить. Обносить едой или чаркой для сибиряка — оскорбленье и позор, но Иван пренебрежительно отмахнулся.
— Они што, голодные ко мне приходят? Дома едят. Тайга всех прокормит. И дичины и рыбы море. Шишки, грибы, ягоды.
Пожав плечами я села за стол и тут же почувствовала такой сильный голод, что скукожился живот. Александр расположился рядом, а Иван напротив.
— А где жена ваша? — спросила я, осторожно пробуя первый пельмешек. Недурно. Давно не ела.
— Жена? Аааа.... Вы про Маришку? Да она вроде плохо чувствует себя, сказала не хочет исть. Хотя! Мариш, иди к нам! Ну тогда уж... Чё уж там... Щас!
Хозяин отлучился, и тут же из глубины дома вышла миловидная светловолосая девушка лет двадцати, одетая в шорты и худи. Я недоумевающе уставилась на неё.
" Она минимум в два раза младше мужа" — подумалось сразу же. — "Интересно, чем он взял её и уговорил поселиться в этой глуши?"
— Мария! — девушка улыбнулась и села за стол рядом с местом мужа. — Извините, голова что-то болит, буря уже сутки как не стихает. Да вы ешьте, ешьте, пока горячее! Ваня, ну ты где там?
По виду не
