Внешний узор — цветные арабески — напоминают мне наросты и грибы. Представьте себе поганки на пеньках! Бесконечные ряды поганок, распухающих и возносящихся вверх в утомительно длинных извивах — вот нечто похожее на узор. Но похожее лишь иногда! И в этих обоях есть нечто такое, что никто, кроме меня, не замечает. Это изменения! Малюсенькие изменения!
Когда солнце сияет через восточное окно — а я всегда наблюдаю за его длинными и прямыми лучами — изменения настолько быстры, что я не могу их уловить. Однако я постоянно слежу за ними. В лунном свете — а луна при безоблачном небе светит всю ночь — обои превращаются во что-то другое! Ночью при любом освещении (в сумерки, при свечах или лампе, но хуже всего при лунном свете) узор становится решеткой. А за прутьями мечется женщина. Теперь я вижу ее ясно и четко.
Мне долго не удавалось понять, кто или что находится за решеткой. Сначала это был смутный образ. Но теперь я знаю, что это женщина. При дневном свете она покорная и тихая. Узор обоев держит ее в неподвижности. Впрочем, и неудивительно. Он и меня часами держит в неподвижности.
Раньше я никогда так много не лежала. Джон говорит, что это полезно для меня, что мне надо больше спать. У него появилась скверная привычка — он заставляет меня лежать по часу после еды. Но зачем лежать, если я и глаз сомкнуть не могу? Все это порождает обман. Я не смею сказать им, что не сплю. Нет, только не это!
Я начинаю бояться Джона. Иногда он кажется мне очень подозрительным. И даже у Дженни появился странный взгляд. Ах, понимаю! Всему виной обои! Как же я раньше не догадалась?
Я тайком наблюдаю за Джоном, стараясь делать это так, чтобы он ни о чем не догадался. К примеру, вбегаю в комнату по какому-нибудь невинному предлогу. И знаете, я несколько раз ловила его на том, что он смотрел на обои. И с Дженни то же самое! Недавно я поймала ее с поличным. Она не подозревала, что я вошла в комнату. Но когда я тихо подкралась к ней и спросила, как ей нравятся обои, она подпрыгнула, словно ее поймали на воровстве. Дженни начала оправдываться и говорить, что я ее пугаю. Она сказала, что обои запачканы прикосновениями рук. Она говорила, что нашла желтые пятна на моей одежде и что мне следует быть более аккуратной.
Звучит вполне невинно, правда? Но я-то знаю, что она смотрела на узор. Хотя ту женщину все равно никто не найдет. А я о ней никому не скажу.
* * *
Жить стало намного интереснее. Я была поглощена своими ожиданиями, находками и наблюдениями. Я действительно стала лучше питаться и вести себя спокойнее. Джон так радовался этому! Он даже посмеялся вчера и сказал, что, несмотря на желтые обои, я начинаю расцветать как роза. Мне пришлось отвернуться, чтобы скрыть улыбку. Я не хотела говорить ему, что это все благодаря обоям. Он снова бы начал высмеивать меня. Или, хуже того, забрал бы отсюда. А я не хочу уезжать, пока всего не узнаю. Осталась только одна неделя, но мне кажется, что этого будет достаточно.
* * *
Я чувствую себя как никогда прекрасно! Я больше не сплю по ночам. Меня целиком захватили наблюдения. Но я сплю днем, потому что в дневные часы следить за узором утомительно и сложно.
На наростах постоянно появляются ростки, а в узоре возникают новые оттенки и нюансы желтого цвета. Я не могу сосчитать их, хотя однажды попыталась сделать это. Появился странный желтый цвет. Он заставляет меня думать обо всех желтых вещах, которые я когда-либо видела — не о таких красивых, как лютики, а о старых, грязных и нехороших вещах. И у обоев появилось кое-что еще — запах! Я заметила, когда много света и воздуха, он не кажется таким заметным. Но если целую неделю стоял туман или лил дождь, то можно сколько угодно открывать все окна, а он не уйдет.
Запах расползается по дому. Я нахожу его повисшим в столовой, прокравшимся в гостиную, спрятавшимся в холле, поджидающим меня на лестнице. Он прилип к моим волосам. Даже когда я выхожу покататься верхом, стоит мне внезапно повернуть голову, как я чувствую этот запах!
Такой особый аромат! Я трачу часы, анализируя его и пытаясь понять, на что же он похож. Но сразу скажу, он не плохой. Нежный, почти неуловимый, и в то же время самый стойкий из всего, что мне приходилось встречать.
При сырой погоде он становится невыносимым. Я просыпалась по ночам и чувствовала, как он нависает надо мной. Сначала это беспокоило меня. Я серьезно подумывала о пожаре, когда ощущала его. Но теперь он мне нравится. Я знаю только то, что он похож на цвет обоев — желтый запах!
На стене теперь появляются забавные пятна — внизу, у плинтуса. Какая-то полоса, бегущая вокруг комнаты. Она скрывается за мебелью — длинная и прямая, словно кто-то долго терся о стену. Интересно кто и когда сделал ее? И для чего она нужна? Вокруг меня, вокруг, вокруг — кругом, кругом, кругом! У меня от нее кружится голова!
* * *
В конце концов, я действительно обнаружила нечто важное.
Наблюдая каждую ночь за изменениями, я наконец-то заметила, что передний узор движется! Что вы на это скажите? А женщина позади него дрожит от нетерпения!
Иногда мне кажется, что позади узора много женщин, а иногда там только одна, и она быстро ползает вокруг меня. От ее перемещений сотрясается мебель. На светлых полосах она держится спокойно, но там, где есть тень, она хватается за решетку рисунка и сильно трясет ее.
Она все время хочет вылезти. Но никто не может вылезти из рисунка. Он всех подавляет. Вот почему на нем так много голов. Если бы их можно было закрасить или убрать, рисунок выглядел бы вполне нормальным.
* * *
Мне кажется, женщина днем выходит! И скажу вам по секрету — я видела ее! Да, я заметила ее из окна.
Это та самая женщина, у меня нет никаких сомнений. Она ползает по земле, а большинство женщин днем не ползает. Я видела ее на длинной тенистой аллее, где она ползала из стороны в сторону. Потом я видела ее в темных, увитых лозой беседках. Она исползала весь наш парк!
Я видела ее на дорожке под деревьями. Она рыскала, как собака, а когда мимо проезжали машины, женщина пряталась за кустами ежевики. И я ее не виню. Наверное, очень унизительно ползать днем! Я всегда запираю дверь, когда ползаю днем. Я не могу ползать по ночам, потому что Джон может заподозрить плохое.
Джон теперь очень подозрительный! Я не хочу его раздражать. Как было бы здорово, если бы он перешел в другую комнату! Кроме того, я не хочу, чтобы кто-нибудь видел меня ночью.
Я часто мучаюсь вопросом, а будет ли ее видно изо всех окон сразу. Но как бы то ни было, я все равно могу следить за ней только из одного окна. И хотя я всегда вижу ее, она уползает быстрее, чем я могу уследить. Иногда я замечала, как она переползает открытое пространство — быстро, словно тень от облаков при сильном ветре.
