Такой вот сон. Ничего не происходит, а приятно. Я кому- то рассказал про него, и мне сказали в ответ, что это болгарский Несебр; но я потом побывал в Несебре и понял, что нет, это не он, имеется только небольшое формальное сходство: стоит на острове, застроен небольшими домиками. Остальное — совсем другое… Несебр — курортный город, полный туристов и отдыхающих. Мой — в нем все свои, совсем нет посторонних. По-моему, все давно знают друг друга. Поэтому он немножко неухоженный, как бывает неухоженным старый сад, где и так все хорошо.
Вот там мы и оказались — как раз около каланчи.
— Что это? — прошептала Патрик. И кто-то ойкнул — не столько испуганно, сколько восторженно.
А меня стало пробирать ужасом.
Я понял, что, когда Волков каким-то образом захватил мое тело и переделал его в свое (и тогда из кого же он восстановил меня?) — он узнал про меня все, в том числе и про этот город, и теперь он куражится надо мной, над нами, играет, как кошка с мышками, показывает, что ничего неожиданного для него мы не сделаем, потому что ему от меня все заранее известно…
И еще я понял, где и как он будет меня убивать.
— Это Город из моих снов, — сказал я. — Помнишь, Инка, я тебе как-то рассказывал?
— Помню… чуть-чуть.
— Вот это он и есть. Ребята, держимся плотно. Совсем плотно. Я и Патрик смотрим вперед, Артур вверх, Джор назад, Аська направо, Валя налево. Чуть что… Валя, возьми все-таки оружие.
— Я почти не умею…
— Сразу никто не умеет. Но все быстро учатся. Главное, после выстрела не бросай его под ноги…
Между тем я обнаруживал какие-то различия между моими грезами и действительностью. Во-первых, улицы залиты были туманом, не слишком густым, но достаточным, чтобы полностью растворять перспективу. Метрах в ста уже ничего было не разобрать — невнятные пятна. Во-вторых, под ногами было как-то слишком много неубранных палых листьев. В-третьих, несильно, но отчетливо несло гарью — не дымом костров, а именно гарью, будто где-то горели старые матрацы или мусорные баки…
Когда Вика прошла сквозь призрачную дверь, ее тут же взяли под локти двое охранников и куда-то молча повели. В первые секунды она по инерции шла молча, потом ее охватило возмущение.
— Уберите руки, — надменно потребовала она. — Какое право…
Ее синхронно с двух сторон приподняли и встряхнули. Вика прикусила язык — в прямом смысле. Еще пять шагов — и они оказались в обширном помещении, напоминающем павильон для киносъемок: пол был засыпан крупной галькой и окатышами, сверху, с большой высоты, били светом и жаром несколько прожекторов, на стенах изображены были — в довольно хорошем качестве — лесные пейзажи; где-то весело журчала вода.
В центре помещения стоял, накреняясь, черный камень, напоминающий сильно вытянутое яйцо. На одной из его стенок видна была зигзагообразная трещина.
Волков сидел в складном кресле, сложив ногу на ногу. Рядом с ним стояли еще двое охранников. Больше в помещении никого видно не было.
Вику бросили перед ним на колени. Волков улыбнулся.
— Хорошая послушная девочка, — сказал он. — Мне очень нравятся такие. Зачем лишние проблемы, правда?
— Вы обещали меня отпустить! — закричала она.
— Разве? — удивился Волков. — Нет, я сказал, что ты сможешь пойти домой. Только перед этим ты сыграешь для меня одну маленькую роль.
— Это нечестно, — всхлипнула Вика.
— Почему же?
— Ну… просто нечестно. Так не договаривались…
— Да я вообще-то не нуждаюсь в договорах. Я могу просто велеть, и для меня сделают все. Могу велеть тебе. И ты сделаешь. Просто сейчас мне нужно, чтобы ты все сама захотела. Нужно сыграть одну маленькую роль. Ты ведь не очень любишь Марину, правда?
— Драную суку, из-за которой мы вляпались в это дерьмо?
— Совершенно верно. Из-за которой вляпались.
— Убила бы.
— Не потребуется. А вот унизить, а? Заставить плакать и пресмыкаться?
— Да. С наслаждением!
— Прекрасно. Тогда делай все то, что я тебе говорю. И ничего не бойся. Отпустите ее.
Железные пальцы на локтях разжались, Вика не удержалась и сунулась на четвереньки.
— Ты знаешь уже, что Марина — ведьма?
— Еще бы…
— Нет, я имею в виду — в полном смысле этого слова? Настоящая потомственная ведьма, очень сильная.
— Это многое объясняет.
Волков коротко рассмеялся.
— Хорошо. Пока ты под моей охраной, опасность тебе не грозит. Но она не должна об этом догадываться. Она должна быть уверена, что ты беззащитна и уязвима. Понятно?
— Это что? Я буду приманкой, что ли?
— Ты будешь изображать мою жертву.
— Думаете, эта тварь бросится мне на помощь?
— Нет. Но она должна думать, что я полностью погружен в обряд и поэтому уязвим. А для обряда нужна жертва.
— Вы ее убьете?
— А ты бы хотела?
— Ну, если она ведьма… то да, наверное. Ведьм ведь всегда убивают?
— Это бесхозяйственно. Я просто заберу ее душу — и пусть служит мне. Икку, к сожалению, у меня украли. И не только ее. В общем, тебе все понятно? Десять минут унижения — и топай домой.
— Унижения?
— Да. Быть привязанной голой к колесу… но ведь случаются вещи и пострашнее, не так ли?
— Да уж, наверное… — буркнула Вика. — Но я могу хотя бы душ принять?
Марина и ее отряд неслись сквозь плотный лес так, как не могут даже и исконные лесные жители — волки и косули. Можно было подумать, что никаких деревьев, стоящих рядом, никаких переплетенных кустов, ничего такого — одетые в светло-зеленое фигурки проскакивали сквозь все преграды, будто те были мороком, иллюзией, неощутимой голограммой. Такой упоительный бег бывает во сне, когда летишь, едва касаясь пальцами ног земли, и ничто не может остановить тебя, кроме внезапного пробуждения…
Бежавшая первой Маргит вдруг замерла, подняла руку. И тут же замерли все.
Потом Марина медленно (в сравнении с бегом идти было мучительно) поравнялась с ней. Все, лес кончался. Между иглистыми ветвями изогнутых сосен открывался обрыв (невысокий, метров тридцать) и под обрывом — уродливое здание: кубическая коробка, к которой с двух сторон пристыкованы полуцилиндрические ангары — один выкрашенный в алюминиевый цвет, другой просто в белый. На белой же коробке — надпись: «ГИС ИНТЕГРО», а под ней: «МПРи- ЭРФ». К этому огромному зданию жались какие-то конструкции поменьше, чуть поодаль стоял типичный гараж, перед «алюминиевым» ангаром частично виднелась из-за веток вертолетная площадка с вертолетом; все это было обнесено двойным проволочным забором с вышками по углам.
— Сюда мы доходили, — сказала Маргит. — Дальше — уже нет.
— Ну что же, — сказала Маринка. — Значит, сегодня мы продвинемся немного дальше…
И тут все увидели, что крыша кубического корпуса начинает разъезжаться, собираясь в две огромные гармошки.
— И что теперь? — спросил Джор.
Мы все так же стояли, не двигаясь с места. Просто потому, что я не имел представления, куда нужно идти — и почему мы вообще оказались здесь, и чего ждет от нас Волков. Самое простое (и самое худшее), что я придумал, — это что он засунул нас в какую-то стеклянную банку, как пойманных рыбок, и мы тычемся носами в прозрачные стенки, за которыми маячит смутное и непонятное нечто и развлекается… Но я тут же запретил себе об этом думать, потому что такая теория обязывала нас сесть на корточки, положить ладони на затылок и покорно ждать конца. А главное, я чем-то, какой-то вытянутой в нездешнее пространство вибриссой, ощущал, что все не так просто и что в этой стеклянной банке есть какое-то не предусмотренное мастером-изготовителем хитрое отверстие…
— Сейчас, ребята, сейчас… — пробормотал я, прикрывая глаза и пытаясь прислушаться к своим ощущениям, но тут Патрик крикнула:
— Нет!
И выстрелила.
Совсем близко к нам от мостовой, от палых листьев отделилось что-то… как будто кусок брусчатки встал горбом, а потом задрался с передней стороны, и стали видны сегментное брюшко, маленькая головка со жвалами и два ряда коротких тонких лапок… И тут же стало понятно, что таких бугорков здесь не один и не десять даже и что они медленно стекаются к нам.
Руки все сделали сами: передернули затвор, вздернули автомат к плечу, навели чуть ниже цели… Короткой очередью тварь подбросило и опрокинуло на спину, в ней было метра полтора в длину, — и, умирая, она стала ярко-оранжевой с красными прожилками, как мякоть апельсина-«королька». Я тут же выстрелил в соседнюю, она завалилась на бок. Патрик лупила в белый свет.
— Ниже! — крикнул я ей. — Бей в землю!
Она поняла. Следующей очередью она разорвала совсем близко подкравшуюся тварь пополам.
— Ребята! Цельтесь в землю, перед ними!.. Короткими!..
Меня поняли. Теперь палили все — аккуратно, без паники. Сквозь грохот выстрелов вдруг стал слышен гвалт, поднятый тварями: это было похоже на панику в огромной стае чаек. Сквозь запах пороховой гари резко пробилась клопиная вонь.
