Завтрак был скудным. Поджидая в засаде, браунскнехты прикончили почти все свои припасы, а отряд принципата рассчитывал добраться днем до очередных церковных владений и захватил мало снеди.
– Что же будет, если мы к вечеру не объявимся в Доминаге? – спросил Элс.
– Пошлют кого-нибудь на поиски, не найдут – поднимут панику. Что с тобой? Ты весь трясешься.
– Замерз. Надеюсь, меня колотит от холода, а не от какой-нибудь заразы.
До сих пор ему везло. Единственной хворобой, которая беспокоила его на этом задании, пока была всего лишь морская болезнь на борту «Вивии Инфанти».
Оса Стил пересказал свою историю несколько раз всем желающим, а потом вернулся к пленникам. Элс сумел на ходу осторожно и незаметно перекинуться с ним словечком.
– Что там на самом деле произошло?
– Все случилось почти точно так, как я описал. Хотя, вероятно, лошади епископа кто-то помог. Нас было не трое у того обрыва, а больше. Те, кого нельзя увидеть, и сейчас среди нас. Ночь пристально следит за отрядом.
Оунвидийская теснина была дикой и безлюдной, а с тех пор, как лед начал наползать с самых высоких пиков, сюда и вовсе редко кто захаживал. Именно в такие места бегут создания Ночи под натиском цивилизации. На дороге через каждую сотню шагов стояли древние заговоренные вехи, но наложенные на них заклинания давно ослабли, да и изначально защиту они давали лишь небольшую.
Элса по-прежнему терзал холод. Он обрадовался, когда услышал, что скоро будет привал. Выполнив свою часть работы по устройству лагеря, ша-луг укутался в плащ и придвинулся поближе к костру, вокруг которого сидели пленники.
Ужин тоже получился небогатым.
Кто-то предложил сделать из Чушки гуляш, но Просто Джо весьма недружелюбно отнесся к этой идее.
– Хватит, – прервал разошедшихся спорщиков Элс. – Бо, ты у нас вроде в горах вырос.
Это была одна из тех баек, которую любил рассказывать о себе Бьогна.
– Может, спросишь наших конвоиров, не сходить ли вам вместе на ночную охоту, за козами? – Днем Тейдж не раз замечал диких коз на склонах гор. – Луна сегодня встанет рано.
– Не хотелось бы тебя разочаровывать, Пайп, – отозвался Бо, – но я скорее подохну с голоду, чем сунусь в темноту. К тому же, когда взойдет луна, начнется снегопад.
– Понятно. Да и козы те, наверное, жесткие и невкусные.
– Вот уж нет. Вполне лакомый кусочек. Но все равно – здесь скоро будет темно и холодно, как в сердце у шлюхи, а в этих краях после захода солнца от лагеря лучше не отходить ни на шаг.
– Ты прав.
Элс дотронулся до невидимого талисмана на запястье. Быть может, именно из-за него так плохо думается?
– Тогда проблей-ка козой, – может, какой незадачливый козел и заявится.
– Это уж вряд ли, Пайп.
Иногда Бо понимал шутки чересчур буквально.
Элс вгляделся в браунскнехтов. Эти ребята были поздоровее и покрупнее, а самое главное – намного лучше обучены, чем та разношерстная компания, вместе с которой они шли в Антье. Но точно так же ворчали, подшучивали друг над другом и брюзжали, сидя вокруг собственного костра. С их слов получалось, что в мире что-то явно неправильно устроено, ведь только тем, кто непомерно задирает нос, удается продвинуться по службе.
Элс снова зябко передернул плечами и подвинулся ближе к огню.
Тейджу редко снились сны, а если и снились, он их не запоминал. Но в ту ночь все получилось иначе.
Ему снилась беда. Большая беда, надвигающаяся из темной ледяной мглы. Орудия Ночи уже давно следили за Оунвидийской тесниной, и теперь здесь проснулось нечто древнее. Внимание этого чудовища было приковано к лагерю браунскнехтов.
Элс проснулся. Запястье болело. Амулет жег его огнем. Сам Тейдж трясся от холода. В лагере спали абсолютно все, включая их собственного часового и часовых имперцев. Костры едва теплились. Вкопанные в землю вокруг стоянки защитные шесты покосились, а некоторые и вовсе попадали.
Даже Чушка всхрапывал во сне.
Плохо. Очень плохо.
Не обращая внимания на боль в руке, Элс пополз по запорошенной снегом земле к принципату Донето. Ничего лучше ему в голову не пришло. Только Бронт мог хоть как-то защитить их от близившейся беды. Все в точности как в ту ночь в лесу Эсфири возле Кладезей Ихрейна. Только теперь у Элса нет ни фальконета, ни сундука с серебром, ни плана действий.
Донето не просыпался. Элс тряс его изо всех сил. Запястье болело все пуще. Принципат стонал во сне, но глаз не открывал. Теперь ша-луг чувствовал еще чье-то присутствие, быть может даже более ужасное, чем близившаяся темнота.
Он изо всех сил щипал Донето за чувствительные места, но без толку. В конце концов Тейдж надавил между указательным и средним пальцами левой руки Бронта.
Тот вскочил. Сон мгновенно слетел с него, и принципат тут же почувствовал неладное.
– Отойди, – скомандовал он.
Элс отполз подальше, нашел небольшой сугроб и растер снегом запястье. Потом обхватил себя руками, пытаясь унять боль. Боль стала сутью его существа. Постепенно она затихала. Разум возвращался к нему.
По-прежнему прижимая руку к груди, Элс встал на колени и оглянулся по сторонам. В лагере почти ничего не изменилось. Снег валил густыми хлопьями. Донето, пошатываясь, стоял на четвереньках. Его выворачивало, словно после непомерно большого кувшина дешевого вина.
Ощущение нависшей угрозы отступало. Неохотно. Будто кто-то страшно разгневался из-за того, что ему помешали. А еще где-то вдалеке слабо ощущалось чье-то мрачное злорадство.
Как это часто случается во время встречи с силами Ночи, ничего и никого не было видно.
Предводитель браунскнехтов проснулся первым и сразу же увидел, что часовые спят, защитные шесты повалены, а Донето и Элс едва живы. Нетвердо держась на ногах, он отправился расталкивать остальных.
Ощущение незримого присутствия вокруг лагеря становилось все слабее.
– Что случилось с нашими оберегами? – едва слышно бормотал предводитель. – Тут не должно было быть ничего такого. Только не в этих краях.
Солдатам и пленникам, как выяснилось, приснился один и тот же сон – жуткая надвигающаяся угроза, только в отличие от Элса они чувствовали еще и обреченность.
– Но ты проснулся, – сказал Пинкус Горт, который тоже нетвердо держался на ногах.
Стараясь сохранить остатки достоинства, Бронт оперся о подставленное плечо Просто Джо и сказал:
– Хект, ты действительно проснулся. И очень вовремя. Как тебе это удалось?
– Не знаю. Живот болел. Наверное, в этом все дело. Так вдруг скрутило – сил нет… А потом инстинкт сработал. Когда проснулся, понял: приближается какое-то колдовство, а что делать – не знал. Поэтому разбудил вас. Как вам удалось его прогнать?
– Молитвой. – Донето произнес это таким тоном, что было понятно: он и не рассчитывал, что ему поверят.
Все знали, что Бронт состоит в коллегии. А ее члены зачастую были могущественными волшебниками.
– Принципат, – вмешался в разговор предводитель отряда, – объясните, что здесь произошло?
– Пробудилось нечто, спавшее от начала времен. Его, наверное, погрузили в сон еще до основания Древней Империи. Но почему оно вдруг проснулось именно сегодня? Может, его кто-то нарочно пробудил? Из-за нас? Что в нас такого особенного? Или в вас?
– Хороший вопрос.
Элс прижал ноющую руку к груди и скривился. Не хватало еще стать участником расследования. Если им займутся всерьез, то обнаружат талисман. Он не стал рассказывать им о второй злорадной сущности, которую почувствовал.
– Может, дело в епископе? – предположил Горт.
– Что? – воскликнули хором сразу несколько человек.
– Ну, я подумал: может, это страшилище было древним богом – из тех, кому приносили человеческие жертвы. Когда епископ убился, была уже почти ночь. Наверное, потому существо и пробудилось.
– Неплохая версия, но, как и все остальные, мы не можем ее проверить, – кивнул Донето. – Давайте лучше соберемся с силами, а гадать будем потом. Хект, с тобой все в порядке?
– Я пустил газы, теперь меньше болит.
– Полюбуйтесь-ка, наш сын болот пустил газы, – фыркнул Пинкус. – Остальные-то обычно просто пердят.
Хотя все в отряде и мечтали поскорее покинуть злосчастное место, со стоянки удалось сняться лишь в полдень.
Нужно было прийти в себя. Из Элса словно выкачали всю энергию и силу воли в придачу.
Прошлой ночью они столкнулись не просто со злобным духом или коварной тенью – то создание своей жуткой мощью могло сравниться разве что с чудищем из леса Эсфири.
Уже близилась ночь, когда они выбрались из Оунвидийской теснины. Пленники и их конвоиры теперь гораздо теплее относились друг к другу, хотя, как заметил Горт, никто ни на ком жениться пока не собирался.
На северо-востоке от теснины, в деревеньке под названием Тампас, располагалась небольшая сторожевая башня, где нес дозор маленький отряд. Путников встретили около дюжины солдат.
