Когда армия арнгендцев добралась до хребта Стегфейт и подножия Черной горы, стурлангеры уже ни на что не жаловались и почти не разговаривали со своим предводителем – просто тащились себе вперед, покорные воле богов и безразличные к безразличному к ним миру.
Им не сразу удалось выйти из оцепенения, когда на армию напали.
– Они нас не видят, – сказал Шагот.
Так оно и было: нападавшие не обращали на стурлангеров ни малейшего внимания. Однако стоило им побежать, как на них тут же набросились двое пехотинцев. Свавар и Финнбога разделались с ними почти играючи.
К ним поспешили новые солдаты.
– Не шевелитесь! – велел Шагот.
И коннектенцы тут же про них забыли.
– Прямо как старина Трюгг, – догадался Холлгрим. – Он тоже вечно забывает, что собирался сделать.
– Пошли, – скомандовал Шагот, – пока они на нас не смотрят.
Им удалось пройти около восьмидесяти футов, но потом на них напал закованный в тяжелые доспехи всадник. Сигурьон взмахнул боевым топором, неприятель отбил удар, но в это время Шагот перерубил двуручным мечом передние ноги рыцарского коня. Стурлангеры прикончили наездника еще до того, как тот рухнул на землю.
Методом проб и ошибок они выяснили, что нужно двигаться короткими перебежками, не больше дюжины ярдов зараз, а потом замирать. Тогда их не замечали.
– Дохлое какое-то колдовство, Грим, – пожаловался Свавар.
– Зато ты еще не подох. Добежим вон до тех скал и там заляжем, пока тут все не закончится и они не отправятся восвояси.
К тому моменту было совершенно ясно, кто победит. Вокруг кипело уже не сражение, а настоящая бойня.
Все стихло. Коннектенцы закончили добивать раненых и обирать павших и теперь пытались осознать всю непомерность своей победы. Для них подобное было гораздо более непостижимо, чем для Шагота и людей его времени, ведь в Коннеке о войне знали лишь понаслышке, в основном от тех немногочисленных искателей приключений, которые отправлялись воевать в Святые Земли.
– Что теперь, Грим? – спросил Свавар.
Шагот понятия не имел. Про коннектенцев боги ничего ему не сообщили.
– Мне нужно поспать, во сне я все обдумаю, а завтра расскажу вам.
Никто не стал его расспрашивать.
Все они уже были не от мира сего.
Вернулись на землю с небес.
Или не совсем с небес и не совсем на землю.
Но в этом мире все верования оказались правдой. Здесь первыми появились боги, а потом люди переделали их по своему разумению.
Вскоре победители покинули поле брани. Чудом уцелевшие арнгендцы и выходцы из Гролсача сделали это давным-давно. Шагот и его спутники принялись обыскивать трупы.
Но с добычей им не повезло.
– Так куда направимся, Грим?
– Туда, откуда пришли. Главное – не попадаться никому на глаза.
Шагот рассказал всем то, что увидел во сне, и Холлгрим тут же забросал его вопросами.
– Но кто этот Убийца Богов? – спросил он.
– Не знаю.
– Значит, мы узнаем его, когда найдем?
– Не знаю.
– Слушай, Грим, не нравится мне эта хренотень.
– Знаю.
– И в этом, как его, Броте все прояснится?
– Если только Старейшие не передумают. А теперь заткни пасть. Нам еще топать и топать. И надо от местных прятаться.
– Это еще почему?
– Старейшие не хотят, чтобы нас видели. Почему – не сказали. Все как в прошлый раз. Мы для них всего лишь охотничьи псы и еще радоваться должны.
С каждым часом маленький отряд все меньше любил своих богов.
Северные боги в точности походили на самих андорежцев: такие же неотесанные, вечно пьяные, не слишком сообразительные, вечно пьяные, жестокие, вечно пьяные, недалекие. И вечно пьяные.
Именно эти ценные качества северная культура выпестовала за долгие века.
Но они уже совсем не ценились в том мире, где оказались Шагот и его компания.
– Мы разыщем его.
Пятеро стурлангеров поморщились, но принялись послушно разбирать лагерь. Рвения у них отнюдь не прибавилось.
Серьезные разногласия начались неделю спустя, когда Шагот пытался пробраться мимо Антье, не привлекая внимания коннектенцев.
– Грим, какого рожна мы тут делаем? – кипятился Финнбога. – Мы должны были поймать тех недоумков, что укокошили Эрифа. Но про Эрифа никто не заикается вот уже целый месяц.
– Я хочу домой, – проворчал Сигурдур.
– Дома там больше нет, – напомнил ему Шагот.
– Даже если и так, там все равно лучше, чем здесь.
Заупрямился даже Асгриммур:
– Думаю, боги вполне способны сами о себе позаботиться.
Шагот тяжело вздохнул. Он не знал, что делать с пораженческими настроениями, ведь у него самого с энтузиазмом дела обстояли неважно.
Теперь он спал еще больше, чем во время путешествия с арнгендской армией. И ничего не мог с этим поделать. Шагот очень хотел вернуться к нормальной жизни, хотел вывести свой отряд из этих краев, где их могли в любой момент привлечь к ответу за учиненные арнгендцами безобразия.
Им постоянно приходилось скрываться, идти тайком. Это было хуже всего.
– Грим, с какого перепуга мы прячемся? – наседал на него Холлгрим. – Эти люди нас не знают. Давай вернемся на дорогу. Притворимся обычными путниками.
Холлгрим был прав, но голоса богов в Шаготовой голове не соглашались.
– Какая-то чушь собачья! – горячился Финнбога. – Я уже готов все бросить и попытать счастья в одиночку.
– Потерпи, доберемся до тех краев, которые они называют Ормьенден, станет полегче.
До Ормьендена пришлось идти целую вечность, а все потому, что Шагот постоянно спал. Но даже и в Ормьендене он отказался идти по-человечески, не скрываясь.
Свавар, Холлгрим и остальные стурлангеры грозились поднять мятеж, но Шагот к тому времени превратился, по выражению его собственного брата, в «хульдринского говоруна на подпевках у шайки окончательно спятивших богов».
Прошла неделя с того дня, как они вошли в Ормьенден. Утром Шагот проснулся и увидел, что в лагере остался только Свавар. Брат готовил завтрак, уныло сгорбившись над костром. Что-то явно стряслось.
И лошади пропали.
– Грим, они ушли. Не выдержали больше. Но пожитки оставили.
– Не понимаю. – Шагот никак не мог осознать происшедшее.
– Ты же не слушал. Они столько раз тебе говорили.
– Но ты ведь остался.
– Ты – мой брат. Но кабы я знал, что ты без моей помощи хоть неделю протянешь, тоже бы ушел.
В тот день они никуда не пошли, и на следующий тоже. Шагот был уверен, что остальные одумаются и вернутся.
Свавар его не торопил. Сам-то он уже не верил ни в какую божественную миссию, но Шагот все-таки был ему не чужой.
Вспоминая обо всех перипетиях, через которые им пришлось пройти после похорон Эрифа, Свавар не прочь был укокошить парочку богов.
Наконец Шагот собрался с силами, и они пустились в путь.
– Брат, куда мы теперь? – спросил Свавар.
– В древний город, в Брот. Почему – не знаю. Они так хотят.
Шагот и сам уже сомневался. Рвение его иссякло окончательно, и он бы с радостью повернул домой, если бы не божественные голоса, неотступно жужжащие в черепушке.
Асгриммур решил, что его брат превратился в юродивого. В северных сказаниях такие вот божественные безумцы встречались редко, но все-таки встречались. Шагот являл тому живое доказательство.
Северные боги были по-детски злопамятны и мелочны и, как и многие другие боги этого мира, не скупились на голод, мор и войну, а более приятные для своих почитателей явления не особенно жаловали.
Через два дня после ухода из лагеря Финнбога, Холлгрим, Сигурдур и Сигурьон почувствовали на себе гнев Орудий Ночи.
Весь день шел снег. На ночлег они устроились под старым каменным мостом. Неширокая речушка, через которую он был перекинут, обмелела из-за зимы. Под мост задувал жестокий промозглый ветер, грозивший загасить слабенький костер.
Вот уже многие столетия путешественники останавливались здесь на ночлег и разжигали огонь на одном и том же месте, выложенном закопченными камнями. Точно такой же огонь горел и на северной стороне реки, где сгрудились, прячась от холода, путники, направлявшиеся на юг.
– Старею я, – проворчал Холлгрим. – Десять лет назад такой ветер был бы для меня тьфу, а теперь сижу вот и думаю: неплохо бы перебраться в Исландию.
Остальные стурлангеры согласно закивали. Никто из них в Исландии не бывал, но все слышали о тамошних гейзерах, горячих источниках и волшебных дырах, которые не замерзали даже самой лютой зимой. Когда пролив Ормо сковало льдами, с Исландией наверняка ничего не случилось.
– Теперь там все небось переменилось, – заметил Сигурьон. – Если они входят в одно большое королевство, там, поди, всем заправляют эти черные священники.
– Чего нам стоит прикончить парочку священников? – оживился Финнбога.
– Чего стоит? – переспросил Сигурдур. – А ты взгляни на нас.
– Не все так просто, как кажется, – кивнул Сигурьон. – Иначе эти слабаки не пришли бы к власти.
